Огненная река - Питер Хеллер

не огня. Река между сомкнутыми стенами деревьев, этими черными бастионами леса, казалась чем-то металлическим, слабо светящимся, и каждый из них хотел, чтобы она такой и оставалось, заранее зная, впрочем, что этого не произойдет.

* * *

Треск пугал их больше всего. Просто звуки без видимого пламени. Они проскочили серпантин поворота под беспорядочные выстрелы, которые раздавались все ближе, как наступающий фронт из взрывающихся крупных деревьев, и почти сразу же за ним попали в длинную череду порогов. Они видели кипящую стремнину впереди, похожую на тонкую кромку далекого прибоя, но она была гораздо ближе, чем казалось, и прежде чем они смогли разведать проход или хотя бы интуитивно определить его, каждый из них почувствовал дуновение холодного воздуха, а вместе с ним и порыв ветра. Нос лодки качнулся вслед набегающей волне, Джек налег на лопасть весла, оно погрузилось в пену, и пена окружила их со всех сторон. Каноэ врезалось в самую гущу стремнины. С первой же волной вода плеснула через правый борт, но ее было не много. Вторая волна принесла с собой больше, планшир[22] захлебнулся ей, и судно окатило парой дюймов ледяной воды. Они правили влево, ускоряясь. Оба видели и слышали скрежет крупного завихрения почти сразу за носом, вздымающийся бледный бугор, который глухо стучал и шипел в нижнем регистре – желоб должен был находиться прямо за ним – и они устремились туда, оба. Винн контролировал левую сторону, весла взмывали не в унисон, каждый греб остервенело, развивая скорость, которой бы хватило на то, чтобы миновать затягивающее отверстие водоворота. Винн не мог думать ни о чем, кроме скорости, но он с изумлением заметил, как Майя потянулась к котелку, прикрепленному к ремню рюкзака позади нее, отцепила его и начала вычерпывать воду. Она черпала и выплескивала воду за борт одной здоровой рукой почти с профессиональной сноровкой. Охренеть.

Она едва успела очистить корму. Вдоль левого края стремнины течение ускорилось, Винн шарахнулся от правого борта, чтобы выровнять лодку и развернуть корму в нужную сторону, и даже в темноте он увидел внизу глубокую скрежещущую впадину. Прямо под ними находилось то, что, как они знали, представляло собой сад камней, затопленных бурунами, а поток был таким стремительным, что смолкли все прочие звуки; они приготовились к столкновению с этим частоколом, к глухому удару о валун, едва виднеющийся из-под воды, к внезапному крену на бок, сальто и, возможно, ужасному хрусту кевлара, когда лодка развернется перпендикулярно течению и врежется в скалы…

А затем они проскочили мимо. Вошли в быстрое течение и разрубающий волны желоб прохода посередине реки; уклон, казалось, выровнялся. Даже не глядя по сторонам, они поняли, что находятся между кавалькадами волн, в последовательном чередовании спадов их яростного напора. Еще какое-то время они действительно могли видеть бледную пену на вершинах стоящих гребней, похожую на белые шапки. Плеск воды уменьшался до сдержанной песни каждой отдельной волны, затем волны превратились в плавные перекаты, а затем вовсе отступили: их вынесло в спокойную ровную воду бассейна. Впереди снова простирался металлический блеск реки, почти безмятежный, дарующий передышку на неопределенный срок.

Она вычерпывала воду. Не переставая, всю дорогу через стремнину, и сейчас она тоже продолжала черпать одной рукой, пока течение уносило их на равнину. Джеку подумалось, что она, должно быть, чувствует себя намного лучше. Он повернулся и сказал:

– Фух, – достаточно громко, чтобы они оба могли услышать, – Передай-ка мне эту штуку, ладно?

Она отдала ему котелок. Он потянулся за промокшей рубашкой, набитой черникой, развязал рукав, наполнил посудину ягодами и вернул ее обратно.

– Подзаправься, – сказал он, – Возможно, нам вскоре снова это понадобится.

* * *

Пока что они позволили себе плыть по течению. Река увлекала их на север. Откуда-то слева поднимался непрерывный приглушенный рев, как от шторма или турбин, перемежаемый пронзительным воем и хлопками десятков взрывающихся скороварок. По-прежнему взглядам не представлялось ничего, кроме сгущающейся дымки. Джек подумал, что это звучит жутковато – хор грубых инструментов, которые никогда не должны смешиваться, и раздающийся время от времени тонкий визг, издаваемый кем-то, кого вознамерились раздавить до смерти. Сдавленный и сипящий вплоть до последнего мучительного шипения, а затем, возможно, хруст, с которым душа высвобождается и взмывает в небеса. Ужасно. Ветер сменился с западного на северо-западный, он принес гвалт вместе с клубящимся дымом, который щипал им глаза и заставлял кашлять. По крайней мере, вода на данный момент оставалась быстрой и ровной. Не сговариваясь, они вдвоем взялись за весла и принялись толкать лодку вперед.

На протяжении последней пары миль река расширилась, достигнув, пожалуй, ста пятидесяти ярдов в поперечнике; они почти инстинктивно жались к правому берегу, подальше от огня. Их руки окоченели от холода. Неподвижные высокие деревья по обе стороны реки все еще были погружены во тьму, за исключением того, что над их верхушками слева теперь трепетало сияние, неброское, но достаточно яркое, чтобы затмить нижние ряды звезд. Джек поднял руку, и Винн перестал грести. Они прислушались. Рев реактивного самолета больше не был приглушенным, он поднимался и опадал, бился о землю. Почти как если бы пожар дышал.

Их глотки горели. Джеку почти пришлось закричать.

– Он должен был поутихнуть ночью, но не стал. Это странно. Сейчас вообще-то довольно холодно.

Они дрейфовали.

– Так или иначе, ветер усилился, – добавил Джек.

Они ждали. Оба знали, что он еще не закончил свою мысль, и оба чувствовали, что он сам не был до конца уверен в том, что хотел сказать. По правде говоря, это было чуть ли не страшнее, чем ощущать приближение какого-то невообразимо гигантского зверя со стороны деревьев. Винн подумал о «Парке Юрского периода». Он пробормотал:

– Что за грубое животное?..

– Что?

– Ничего.

– Начинается, – крикнул Джек, – Пожар не следует никаким правилам. В любом случае, он уже очень близко. Пока никаких искр или летящего дерьма, вот и все хорошие новости, – он сделал паузу, затем продолжил, – Река недостаточно широкая.

Он сказал это вслух. При пожаре таких масштабов река не могла служить хоть сколько-нибудь значимой преградой. Никому не требовалось уточнять, что он имел в виду.

– Вы и сейчас можете его услышать. У нас тут просто охренительно большой, самый, мать его, здоровенный лесной пожар на земле. Прямо сейчас это факт, – он покачал головой, возможно, пытаясь таким образом избавиться от правды, – Итак, он приближается, жар порождает всякие сумасшедшие завихряющиеся шквалы, и они формируют в области свою собственную погоду. Небольшие циклоны и бури. Может быть, те порывы ветра, которые мы чувствуем сейчас, это