Магистр - Евгений Малинин

В Стелящемся Потоке я сидел за столом вместе с настоятелем Виктом и, вкушая поздний завтрак, обсуждал вопросы заготовки и хранения рыбы, которой, слава Хэлфу, в этом году было наловлено изрядное количество. Посоветовав настоятелю поделиться излишками с Брошенным Несчастьем и объяснив ему, что монахи этого монастыря сидят на картошке и пиве и приведя его этим в полное расстройство, я оставил для своей тени код разрушения. Здесь мне больше делать было нечего, и моя здешняя тень должна была исчезнуть, как только останется одна. А затем я отправился в Замшелый Камень.

В Замшелом Камне я тоже завтракал, только в одиночестве. Рядом со столом стояла та самая женщина-монах, которая удивила меня своим присутствием вчера вечером. По всей видимости, она прислуживала мне и была в полном умилении от того, как много и аппетитно я кушаю. А мне в голову неожиданно пришла совершенно шальная мысль: «Интересно, зачем мои тени употребляют человеческую пищу? Ведь функционируют они только благодаря моей собственной энергии…» Хотя, с другой стороны, они же должны были полностью соответствовать человеческому облику, а что могли подумать мои хозяева, если бы я суток эдак трое-четверо обходился бы совершенно без еды? «Да ничего бы не подумали, – ответил я сам себе. – Все списали бы на могучие магические способности…»

В общем, я удостоверился, что здесь тоже все пока что было гладко, и отправился к монастырю, расположенному в горной пещере. Это был или Преклони Голову, или Благословение Хэлфа. Название мне еще предстояло выяснить.

Я по-прежнему сидел рядом с закрытой дверью, прислонившись спиной к каменной стене и изображая спящего человека. И делал это я, по всей видимости, достаточно хорошо, потому что, едва оказавшись на месте, почувствовал, как меня кто-то трясет за плечо, грубовато при этом приговаривая:

– Ну давай, просыпайся… Я же вижу, что ты жив и здоров…

Другой голос, обладатель коего, похоже, не принимал участия в моем пробуждении, недовольно бубнил:

– Чего там – просыпайся? Его же ловики за ночь совсем разделали… Не видишь, башка болтается, а глаза не открывает и ни на что не реагирует…

– Нет, – быстрым говорком возражал первый, – раз на карнизе остался, вниз не сиганул, значит, в разуме, значит, ловики на охоту не выходили. – И затем снова обращался ко мне: – Давай же, просыпайся… Ну что, мне тебя на своем горбу к настоятелю тащить?! Давай!…

От второго последовало деловое предложение:

– Слушай, брат Гарт, давай я за угольками сбегаю. Сейчас на кухне как раз печь заканчивают топить. Бросим ему пару угольков за шиворот: проснется – все в порядке, а не очнется – значит, ловики до него добрались…

Первый на это садистское предложение задумчиво промычал:

– Да… Хм… Нет, угольки не подойдут. Придется истопнику объяснять, зачем угли нужны… Еще до настоятеля дойдет… Ты лучше гвоздик принеси и стеклышко. Солнце уже высоко, мы гвоздик раскалим и вон ему к щеке приложим… Если жив-здоров, сразу очнется…

Честно говоря, это изуверское предложение меня здорово разозлило. Мало того, что местная братия оставила меня ночью на свежем воздухе разбираться с какими-то ловиками, так теперь они еще собираются подвергнуть меня пыткам. Поэтому, не открывая глаз, я хрипловатым голосом пообещал местному рационализатору:

– Щас я к твоей мордуленции кулачок свой приложу… Если на карнизе удержишься, значит, жив-здоров будешь…

По легкому движению воздуха я понял, что мои побудчики шустренько от меня отпрянули.

Я открыл глаза. Было позднее солнечное утро. Небо ярко-синее и абсолютно чистое почему-то очень меня обрадовало, и я ему улыбнулся. Потом я осмотрел окрестности и обнаружил шагах в четырех справа и слева от себя двоих невысоких монахов в уже привычных темных балахонах. Они напряженно рассматривали меня, словно опасаясь, что я вот-вот превращусь в некое чудище. Но у меня было «хорошее» настроение, поэтому я им для начала мило улыбнулся. Они тут же облегченно заулыбались в ответ.

– Ну вот, – подал голос правый, – я же говорил, что не было ночью ловиков.

По голосу я признал брата Гарта и, еще раз улыбнувшись, успокоил его:

– Почему же не было? Были… И когда я узнаю, какая зараза вчера вечером не пустила меня в монастырь, я его без всяких ловиков сознания лишу…

Оба монаха сделали еще по шагу прочь от меня, причем тот, которому я преграждал дорогу к открытой входной двери, явно занервничал, видимо, именно он служил в этом миленьком месте привратником.

– Ну что, голуби, трясетесь, – снова улыбнулся я. – Смотрите, не вспорхните. – И я кивнул на край обрыва, в опасной близости от которого оказались оба монаха. Они тут же непроизвольно сделали по шагу прочь от пропасти и оказались в непосредственной близости от меня. Сообразив, что теперь я могу до них дотянуться, оба снова отступили на пару шагов, прижимаясь уже к стене монастыря.

– И долго вы собираетесь здесь сиртаки отплясывать? – поинтересовался я, продолжая сидеть, привалившись к стене и поглядывая на монахов.

Те, определив место, равноудаленное от обеих грозящих им опасностей, прекратили свои перемещения по скальному карнизу и удовлетворенно вздохнули. Вообще они действовали на удивление синхронно, словно по подсказке.

Затем тот, которого звали Гарт, отвесил мне неуклюжий поклон и, слегка запинаясь, произнес:

– Странник, настоятель Соро послал нас для того, чтобы пригласить тебя в монастырь…

– Да?! – изобразил я удивление. – Надо же! То не пускают, то сами приглашают… Какие же вы, познающие Суть, внезапные и непредсказуемые!…

Монахи выслушали мою отповедь, вытаращив глаза, и, видимо, ничего не поняли. С минуту на площадке перед монастырской дверью царило молчание, а затем Гарт попытался повторить свое приглашение.

– Э-э-э… Ты… это… меня и… вот его, – он ткнул пальцем в направлении своего товарища, – послал настоятель Соро…

– Далеко послал?… – ласково поинтересовался я.

– Нет… – снова оторопел монах. – В смысле… сюда послал…

– И ты пришел… – подпустил я в свой голос сарказма.

– Ага… – кивнул Гарт, довольный тем, что его наконец-то поняли.

Его молчаливый партнер тоже неожиданно кивнул и эхом повторил:

– Ага…

– А тебя не спрашивают!… – мгновенно окрысился я, повернувшись в его сторону. Тот, побледнев, сделал еще шаг подальше от меня, и я понял, что стоит мне сказать еще одну подобную фразу, и он сиганет, спасаясь от меня, в пропасть. Я снова повернулся к Гарту и вполне доброжелательно поинтересовался: – Ну и зачем ты сюда пришел?…

Бедняга, похоже, совершенно потерял нить беседы и поэтому, нервно сглотнув, просто повторил: