Мой сводный тиран - Адалин Черно

К квартире мы подъезжаем быстро. Софи выходит из машины, но дожидается меня на улице. Я ставлю авто на блокировку и выхожу следом. Мы вместе поднимаемся по ступенькам, заходим в квартиру, Софи разувается и проходит внутрь, улыбается напоследок и спрашивает, где я буду спать.

— Лягу в гостиной.

Она улыбается и скрывается в спальне, а я иду в ванную и включаю холодный душ, чтобы прийти в себя. Мне плохо оттого, что я так поступаю с хорошей девушкой, но обманывать дальше ее не намерен. Я не чувствую к ней того же, что чувствую к Марине. Последняя дорога мне. Даже сейчас я хочу сделать что-то, ради чего она сможет быть со мной. Доказать ей, что мои слова не пустой звук, что я действительно все понял.

С этими мыслями я выхожу из душа, вытираюсь, и мой взгляд цепляется за небольшую полоску. Я не сразу понимаю, что это, но, когда до меня доходит, кажется, земля уходит из-под ног. Это тест на беременность. С двумя четкими полосками.

Глава 33

Марина

— Ох, Мариночка, поздравляю тебя с этим великолепным событием. — Мама Миши обнимает меня за плечи и притягивает к себе ближе, будто мы уже давно самые близкие подруги или даже родственники.

— Спасибо, — непонимающе бормочу я и чуть отхожу, по пути задев Мишу.

Он обнимает меня за плечи, придерживает за талию и не позволяет упасть, но я в этот момент почему-то не чувствую того окрыления, которое ощущала всего несколько минут назад с Глебом. Миша как надежный корабль, с ним безумно хорошо, я чувствую, что он не обидит меня, но тянет все равно к хлипкому плоту, который даже не может определиться с направлением.

Мне больно из-за того, что Глеб не понимает моего состояния, и того, что я не могу просто так взять и бросить Мишу. Я же согласилась выйти за него замуж. Сейчас я вспоминаю маму, которая просила меня подумать, и начинаю сомневаться. Она была права, мне нужно было обдумать все заранее и принять решение, которое не сделает больно другим. Я вдруг понимаю, что хочу поговорить с мамой, что не хочу находиться в этом ресторане с теми, кто никогда меня не поймет, ведь они переживают за своего сына. Несмотря на свое желание, позволить такой роскоши себе не могу. Миша наверняка не поймет меня, да и его родители тоже.

Именно поэтому следующий час я отвечаю на вопросы матери Миши о том, где мы будем жить, планирую ли я работать в браке, хочу ли в ближайшее время детей. Миша смущенно улыбается и подмигивает мне, мол, отвечай как хочешь, это простая формальность. Я не понимаю, почему он не пытается прекратить ее вопросы, ведь я не на допросе, к тому же не помню, чтобы моя мама что-либо спрашивала у Миши. Разве что Давид тогда, когда позвал его к себе в кабинет после предложения, но об этом мне ничего не известно.

Миша с отцом куда-то выходят, а я остаюсь с его мамой и мысленно себя настраиваю на возможный разговор. Не хочу с ней ничего обсуждать, но думаю, что без этого не получится. Придется поддержать беседу.

— А ты не думала о второй работе? — спрашивает Зинаида Петровна, чем заставляет меня поперхнуться едой.

— В каком смысле? — решаю уточнить.

— Ну вы пока оба молодые. Мишеньке нужно будет карьеру делать, рекламу, всем заниматься, а вам квартира бы не помешала.

Я ее совершенно не понимаю. Зачем мне вторая работа, если я неплохо зарабатываю на первой? Это, конечно не миллионы, но деньги ведь немаленькие.

— Ты не пойми меня неправильно, — продолжает мама Миши. — Свой бизнес — это дело не быстрое, да и непростое. Первые несколько лет Мишеньке придется вкладывать почти все деньги в раскрутку. Откладывать он не сможет, да и содержать семью, вероятно, тоже.

Мой рот открывается от удивления, но я молчу, потому что вижу, что Зинаида Петровна ещё не закончила.

— Я договорю, а ты обещай подумать на досуге. — От ее предупреждения мне становится не по себе, ведь я понятия не имею, что пришло в ее голову. — Ты должна поддержать Мишу, раз уж согласилась связать себя с ним узами брака. Устройся на вторую работу, чтобы вы могли собирать деньги на квартиру. Мы с отцом поможем, да и твои родители наверняка поучаствуют, — она кивает сама себе. — Так вот. Первое время перетянешь обязанности заработка на себя, а потом этим займется Миша. Ему просто нужно время. Это всё непросто, ты должна понимать.

С каждым ее словом мои брови ползут вверх. Я должна устроиться на вторую работу, чтобы поддержать Мишу и собрать на квартиру? А еще чтобы семью содержать?

— Простите, — произношу, — в мои планы не входит приходить домой в двенадцать ночи и спать по четыре часа в сутки. Думаю, если мы потерпим несколько лет с квартирой, ничего не случится. Миша, как вы и говорите, встанет на ноги, раскрутит бизнес и купит своей семье квартиру.

— Ты собираешься к тому времени рожать? — кажется, ее удивлению нет предела, впрочем, как и моему раздражению.

— Не собираюсь, но кто знает, как пойдут дела. Вдруг я забеременею или Миша захочет малыша? А может, двух, — я улыбаюсь сквозь зубы и с наслаждением наблюдаю за тем, как ее лицо искривляется от злости.

Я всегда воспринимала Зинаиду Петровну как хорошего, доброго, светлого человека. Как понимающую женщину, а теперь я осознала, что понимает она только своего сына. И если кто-то собирается приблизиться к нему, она непременно использует его на полную. Прогибаться под нее я не собираюсь. Я понимаю ее материнские чувства, но Миша мужчина, и он должен обеспечивать семью. Я согласна лишь на поддержку, понимание и обеспечение домашнего уюта, а не на то, чтобы работать вместо него, пусть и только несколько лет.

Когда Миша возвращается, Зинаида Петровна не скрывает своего недовольства, резко