Заплачено кровью - Валерий Киселев

- Убит? Так почему не вынесли тело? Зачем было сразу хоронить? перебил Малых. - Что они, не могли его вынести, пришли за лопатами - ерунда какая-то...

- Кто-то говорил, не помню, что видели его в рукопашной схватке у орудий, - добавил Житковский.

- Как же это все могло случиться? - сам себя спросил майор Малых. - Где была разведка, лейтенант Смяткин?

Смяткин, Аленин и Костриков, лучшие разведчики полка, стояли здесь же, понурив головы, и молчали.

- Мы ночью работали, - сказал, наконец, Смяткин, - а ночью никаких признаков немцев на шоссе не было.

- Неужели все здесь? - спросил Малых, оглядываясь на сидевших вокруг него людей.

- Наверное, на этой стороне по кустам еще сидит немало, - предположил Житковский. - Не может быть, чтобы все погибли, через реку многие все-таки переплыли.

"Многие..." - с горечью подумал майор Малых. То, что погибли или попали в плен сотни людей, ему было ясно. Люди, с которыми он формировал полк, которых учил. И сколько было потрачено сил, чтобы полк стал не хуже других... А был он, пожалуй, не хуже, а лучше многих полков в округе, не случайно же ему была оказана честь стать учебной базой Артиллерийской академии. Малых гордился, что из орудий полка стрелял сын самого товарища Сталина. "Одним махом, и - нет полка. Не сносить мне головы... И ведь говорил же в штабе, что нельзя оставлять полк на том берегу. Надо было перебросить его за Сож, ничего бы тогда не случилось, - думал Малых, потрясенный и убитый случившимся. - Вот и нет полка, а такие были люди, такая техника..." И со злостью вспоминал слова начальника артиллерии корпуса, когда тот упрекнул его в отсутствии желания наступать, когда он начал настаивать, чтобы полк перевести за реку.

Лейтенант Свиридов посмотрел на своего командира и невольно вспомнил, как он приехал в Муром, получив назначение в формировавшийся полк. Тогда на перроне он спросил первого попавшегося командира, где располагается гаубичный полк, и это оказался сам майор Малых, который тоже только что приехал. Полк начинался с них. И вот они, по злой иронии судьбы, снова оказались вместе, почти с таким же количеством людей, что и при рождении полка. Все надо было начинать сначала...7

К вечеру 24 июля из расположения батальона капитана Леоненко вернулся посланный туда на разведку политрук 3-й роты Павел Бельков с пятью бойцами, он и рассказал капитану Шапошникову, что погибли Леоненко, его адъютант старший лейтенант Ароян, комиссар батальона политрук Анциферов и все бойцы более двухсот человек.

Сержант Алексей Самойленко с помощью Сидорова переплыл Сож, до вечера, потеряв сознание от потери крови, пролежал у палаток санчасти. Никто его не спрашивал об обстоятельствах гибели батальона, раненых и без него было много отовсюду, а ночью его увезли в госпиталь.8 Сержант Сидоров попал в полк к полковнику Корниенко, где у него тоже никто не поинтересовался, как погиб батальон, потому что таких как он, отбившихся от своих частей, было много и никого не интересовали подробности боев, из которых они выходили.

Тогда в штабе полка так никто и не узнал о том, что же видели Самойленко и Сидоров, когда они оглянулись в последний раз на батальон.

Капитан Шапошников, часто думая, как могло случиться, что целый батальон погиб всего лишь за каких-то сорок минут, вспоминал метко сказанные лейтенантом Терещенко слова: "Как акула съела батальон...".

Лейтенант Вольхин с остатками своего взвода, уклоняясь от бродивших в лесу групп немцев - связываться с ними не было ни возможности, ни желания, ни сил, часа через три, сбившись с направления, где занимал оборону их полк, вышел к реке и угодил на окопы 409-го, занимавшего небольшой плацдарм на Соже. У окопов их чуть было не обстреляли свои и, когда Вольхин сполз в траншею, то услышал крепкую ругань:

- Куда ползете? Могли бы всех сейчас перебить!

Они попали в расположение роты лейтенанта Степана Снежинского. Рота на плацдарме была одна, все остальные силы 409-го полка находились за рекой.

- Давно здесь? - спросил Вольхин ротного.

- Пятый день, - ответил Снежинский. - Как шоссе перешли, так и сидим здесь.

- Связь есть у тебя?

- Есть, как же. Артиллерия помогает, когда совсем хреново становится. Вызываю то и дело. Снарядов только жалеют все время...

- Как мне лучше за Сож перебраться? Надо же своих искать.

- А мы что, не свои? - усмехнулся Снежинский. - Сейчас не советую: подходы к реке немцы простреливают плотно. Разве что ночью можно рискнуть. Сиди здесь да и мне подмога.

Лейтенант Степан Снежинский, двадцатилетний парень, высокий, с хорошей выправкой кадрового военного, командиром роты был назначен самим полковником Корниенко за какой-то час до прорыва через шоссе. Все эти дни с момента прибытия на фронт его взвод был в авангарде, когда наступали, и в арьергарде, когда отступали. Своего командира роты лейтенанта Комарова последний раз он видел еще в эшелоне. Так получалось, что задачи ему ставил то сам комбат, капитан Соловьев, то полковник Корниенко. А в основном он действовал самостоятельно - в боях, на переходах, и часто удивлялся, как это он со своим взводом до сих пор не потерялся и каждый раз оказывается в расположении полка. Видимо, военная судьба вела его той же полосой, что и полк.

Ротой Снежинский командовал уверенно. Помогало ему и то, что все трое его взводных, Гитин, Жуков и Симоненко, были из одного с ним училища, Ярославского пехотного, и подготовлены отлично. Бойцы в роте были в основном кадровые. Настрой у всех оказался хорошим. В общем, роту Снежинский в своих руках держал твердо и задачи выполнял уверенно. Что с остальными ротами батальона и где они находятся - он не знал. Слышал только, что у них в полку сейчас два батальона, третий так и не прибыл, потерялся по дороге. Знал, что комбат 1-го, капитан Ткаченко, ранен в первом бою, а в каком состоянии его батальон - не имел представления. Его рота через Варшавское шоссе перешла довольно легко и осталась на берегу Сожа, а остальные части полка пробились лишь к вечеру следующего дня и все тут же ушли за реку, в луга и кустарники. Локтевой связи с соседями у Снежинского не было, и он даже не знал, что левее его стоит гаубичный артполк, а правее, километрах в двух, стрелковый батальон капитана Леоненко.

В то утро, когда немцы разгромили артполк и батальон, они атаковали позиции и роты Снежинского, но сбить в реку не сумели, мешала артиллерия из-за реки. Атаковали здесь гитлеровцы несколько раз, силой до роты при поддержке пулеметного огня с бронетранспортеров и минометов, но без танков вытолкать их из траншей не сумели.

Не помогла гитлеровцам и авиация: пехота сидела в хорошо вырытых траншеях. Да и самолеты не бомбили, а только обстреливали из пулеметов.