Люди против нелюди - Николай Михайлович Коняев

В тот же день, 30 мая, на заседании Бюро губкома РКП(б) было решено форсировать подготовку процесса «о попах». Главным обвиняемым Бюро обкома назначило митрополита Вениамина.

Вот когда воистину горячие деньки наступили для следователя Ф. П. Нестерова. Он и раньше трудился не покладая рук. Так, например, только 24 мая провел восемь допросов… Но теперь, когда следствию начал помогать Введенский, работы прибавилось еще больше. Срочно отсеивались случайные обвиняемые, их места в тюремных камерах занимали влиятельные в православных кругах люди.

1 июня, утром, из Москвы пришла телеграмма. «Петроград. Губотдел ГПУ. Митрополита Вениамина арестовать и привлечь к суду. Подобрать на него обвинительный материал. Арестовать его ближайших помощников — реакционеров и сотрудников канцелярии, произведя в последней тщательный обыск. Вениамин Высшим Церковным Управлением отрешается от сана и должности. О результатах операции немедленно сообщите. НачсоперупрГПУ Менжинский».

В этот день в Петрограде шли дожди и дул сильный ветер. Тем не менее, несмотря на непогоду, митрополит не отказался от положенной прогулки. Гулял он здесь же, в Лавре, на Никольском кладбище.

Митрополит стоял у могилы блаженного Митрофана, когда прибежавший келейник сказал, что приехали агенты ГПУ. Перекрестившись, митрополит направился в канцелярию, где уже шел обыск.

С обыском, который в соответствии с указанием Менжинского делался особенно тщательно, чекисты подзадержались. Прибывший занять канцелярию Александр Иванович Введенский явился, когда митрополита еще не успели увести в тюрьму. Введенский, однако, не смутился. Со свойственной ему наглостью подошел к владыке и попросил благословения.

— Отец Александр… — отстраняясь от него, сказал митрополит, — мы же с вами не в Гефсиманском саду.

Больше к себе, в Александро-Невскую лавру, митрополиту уже не суждено было вернуться. Как и указывал Менжинский, быстренько подобрали обвинительный материал, и уже 3 июня состоялось распорядительное заседание президиума Петрогуб-ревтрибунала. Председатель т. Озолин, зампредседателя т. Березовский, наблюдавший за следствием т. Кирзнер постановили:

«Заключительное постановление следователя Нестерова утвердить. Дело назначить к слушанию в открытом судебном заседании по военному отделению на 10 июня. В состав судебного присутствия назначить: председателя Яковченко, членами Семенова и Каузова, зам. членов Смирнова и Иванова. Общественными обвинителями назначить по делу Позерн, Лещенко, Драницына и Крастина. Допустить по делу защиту»[72].

Это было 3 июня, а еще накануне митрополит Вениамин был передан из ГПУ в трибунал и заключен в тюрьму.

Земной жизни митрополиту Вениамину оставалось ровно семь недель. Говорят, что все эти семь недель митрополит молился помногу часов в день…

Глава шестнадцатая

Послание митрополита Вениамина, прочитанное в петроградских храмах 28 мая, действительно было «самым большим ударом», нанесенным по ВЦУ. Спасая свой, с таким трудом созданный отдел, ГПУ провело аресты. В начале июня и упрямый митрополит, и все близкие ему люди уже сидели в тюрьме, а с оставшимися на свободе епископами шла непрерывная и кропотливая работа.

Первый раз Ф. П. Нестеров допрашивал епископа Ямбургского Алексия (Симанского), будущего патриарха Русской Церкви, еще 26 мая. На допросе епископ Алексий держался достойно, как и подобает епископу.

«По вопросу об организации церковного управления епархии должен сказать, что в нем отсутствует принцип коллегиальности и управление епархией осуществляется единолично митрополитом, причем викарии, владыки являются его помощниками по различным отраслям и каждый имеет свою область, в которой он действует с благословения и по указанию митрополита. В частности, относительно участия в редакции заявлений и воззваний владыки митрополита имею сказать, что ни я владыкою, ни другие викарии, насколько мне известно, не привлекались к этой работе и мы ознакомились с их содержанием лишь тогда, когда они были уже готовы…[73]

Как видно из документов «Дела», через несколько дней епископ Алексий снова был в следчасти трибунала. Он подал Нестерову такое заявление:

«При осмотре моих вещей в ПГО ГПУ 29/30 апреля сего года у меня была отобрана моя трудовая книжка за № 5963, выданная 21 апреля 1921 г., моя личная карточка и небольшого размера псалтырь. Прошу эти вещи мне вернуть. Еп. Алексий»[74].

На этот раз, однако, беседа не ограничилась существом заявления. Уже прочитано было в храмах послание митрополита Вениамина. Самого митрополита арестовали, и с епископом Алексием говорили не о его трудовой книжке, а о судьбе владыки.

Анатолий Левитин, ссылаясь на свидетельство Александры Васильевны Волковой, близко знавшей епископа Алексия, утверждает, что во время беседы «в нецерковном учреждении» епископу был предъявлен ультиматум. Трое отлученных митрополитом Вениамином от церкви священников должны быть восстановлены в своих правах. В противном случае митрополит будет расстрелян.

Епископ Алексий попросил дать ему время на размышления и собрал Епархиальный Совет. Мнения там разделились, но Алексий уже принял решение.

На Троицу, 4 июня 1922 года, в соборе Александро-Невской лавры верующим раздали его воззвание:

Я обращаюсь ко всем верующим с архипастырским призывом к миру! — писал новый управляющий Петроградской епархией. — Мир имейте и любовь христианскую между собой и успокойтесь в сознании, что я, как архипастырь ваш, стою на страже блага церкви и уповаю с Божией помощью это благо охранить и дать мир, к которому так стремится душа христианская…

Ввиду исключительных условий, в какие поставлена Промыслом Божиим Церковь Петроградская, и, не решаясь подвергнуть в дальнейшем мире церковном какого-либо колебания, я, призвав Господа и Его небесную помощь, имея согласие Высшего Церковного Управления, по преемству всю полноту власти замещаемого мною владыки митрополита, принимая во внимание все обстоятельства дела, признаю потерявшим силу постановление митрополита Вениамина о незакономерных действиях прот. Александра Введенского и прочих упомянутых в послании владыки митрополита лиц и общение их с церковью признаю восстановленным. В тяжелую минуту церковных смут соединимся в любви друг к другу, будем молиться, чтобы грядущий православный церковный Собор успокоил все мятущиеся и дал новые благодатные силы всем нам служить Господу и миру церковному.

«Тем же убо, — по апостолу, — мир возлюбим и яже к созиданию друг ко другу» (Римл. 14,19).

Управляющий Петроградской епархией

Алексий, епископ Ямбургский[75].

Введенский и его покровители из ГПУ могли торжествовать… Они и торжествовали… Митрополит Вениамин был вскоре расстрелян… Когда епископ Алексий узнал об этом, он разрыдался, как ребенок.

Безусловно, епископ Алексий совершил ошибку. Можно сказать, что в какой-то мере он проявил и малодушие, хотя вернее все-таки говорить о растерянности… Однако едва ли мы имеем право осуждать будущего патриарха за эту слабость. Митрополит Киевский Владимир, патриарх Тихон, митрополит Ярославский Агафангел, митрополит Петроградский Вениамин… Все