Расколотый рыцарь - Девни Перри

нас с Исайей на тротуаре. Я чувствовала головокружение. Сердечная боль, разочарование, страх и печаль кружились, угрожая вывести меня из равновесия.

— Ты в порядке? — Рука Исайи обхватила мои плечи.

— Нет. — Я упала в его объятия, держась за него так, как жена держится за своего мужа.

Мы все еще были на людях. Посетителям закусочной достаточно было поднять глаза от своих завтраков, чтобы увидеть нас на улице.

Поэтому в течение следующих нескольких минут, когда мне нужны были его объятия и вера в то, что любовь не всегда заканчивается катастрофой, я собиралась жить нашей ложью в полной мере.

ГЛАВА 14

ИСАЙЯ

— Выпал снег. — Женевьева уставилась в окно, глядя на парковку.

Я натянул через голову толстовку и подошел, чтобы встать рядом с ней. — Скорее, сбросил.

Учитывая толстый белый слой на перилах лестницы, мы, должно быть, получили три дюйма. За последний месяц у нас были небольшие осадки, но весь снег, который выпадал, таял через несколько дней. Как обычно, на прошлой неделе, на Хэллоуин, на земле лежал ялик.

Но с сегодняшнего утра наступила зима.

— Спорим, у нас будет тихий день в магазине. — Немногие захотели бы отправиться на техобслуживание своего автомобиля в такой день. Большинство избегало дорог, если это было возможно в первый крупный снег в году.

Сегодня было бы несколько аварий, вызванных идиотами, ехавшими слишком быстро по скользкой дороге. Люди забыли за лето, что нужно делать, чтобы ездить по льду и снегу. Буксировочная компания в городе будет занята до следующей весны.

На прошлой неделе Дэш спросил меня, умею ли я вытягивать вмятины и выбоины. До работы здесь мой опыт был сосредоточен исключительно на работе с двигателями. На этой неделе они с Эмметтом собирались научить меня основам кузовного ремонта. Я начну с легких вещей и, возможно, однажды смогу помогать в таможенных делах.

— Думаю, твой мотоцикл пока постоит в гараже.

— Да, — пробормотал я. У меня был старый грузовик — не крутой, а старый, — на котором я ездил зимой. Теперь, когда я провел несколько месяцев на мотоцикле, мне ужасно хотелось завести Ford 96-го года и застрять в кабине на следующие пять месяцев.

— Что хотел твой брат? — Женевьева говорила со стеклом, ее взгляд завороженно смотрел на снег снаружи.

Кейн позвонил как раз перед тем, как она скрылась в ванной, чтобы одеться на день. На ней был оливковый свитер, который драпировался на плечах, но плотно облегал бедра. В пару к нему она надела юбку цвета загара и кожаные сапоги до колен.

Я никогда не встречал женщину, которая одевалась бы так, как Женевьева. Ее одежда была изысканной, но не снобистской. Она была приземленной, но в ней было столько класса. Она тщательно подбирала свой стиль, уделяя время небольшим штрихам, таким как украшения или шарфы, которые выделяли ее из толпы. Когда она входила в комнату, головы поворачивались.

А она застряла с таким парнем, как я.

Каждый день я думал о том, чтобы отпустить ее. Все, что мне нужно было бы сделать, это прийти в полицейский участок и признаться, и она была бы свободна и жила бы лучшей жизнью, чем та, что была здесь, в этой тесной квартире.

Но я не мог уйти.

Картина была закончена. Женевьева сделала это место красивее, чем оно когда-либо было. Здесь было тепло и стильно, но этого никогда не будет достаточно. Не для нее.

И для меня тоже.

Мой взгляд пробежался по спинке ее свитера, по распущенным локонам ее волос, которые каскадом ниспадали до талии. Мой взгляд пробежался по ее заднице, идеальной форме бедер и юбке, которая сужалась к коленям, обрамляя ее тугие изгибы.

Черт, но она была сексуальна. Я уже много лет не находил женщин сексуальными. Единственные женщины, которых я видел в тюрьме, были те, кто навещал других заключенных. А когда я вышел, я был слишком охуевшим, чтобы думать о женщине. Черт, мне потребовались месяцы, чтобы привыкнуть снова спать в обычной кровати.

Или вообще спать. В течение трех лет я охранял свои ночи, не погружаясь в глубокую дрему. Образно говоря, я спал с одним открытым глазом.

Наконец, примерно через четыре месяца после того, как я остался дома с мамой, многолетняя усталость настигла меня, и я позволил себе по-настоящему заснуть.

Потом я спал несколько дней.

Мама беспокоилась, что я заболел или умираю, но я просто объяснил, что устал. Бремя тюремных воспоминаний я должен был нести один.

После этого все стало проще. Я нашел работу в местном магазине смазочных материалов. Владелец был другом мамы и нарушил политику компании, чтобы нанять меня в качестве одолжения. Я работал. Я ходил домой. Я спал.

Я не знакомился с женщинами, потому что не хотел знакомиться с ними. Шеннон не так часто приходила мне на ум, как раньше, но я думал о ней. Я вспоминал ее — еще одно бремя, которое нужно было нести. Ни красота, ни изящество женщины не шли ни в какое сравнение с памятью о ней.

До Женевьевы.

Ничто в мире не могло подготовить меня к встрече с Женевьевой. Она подкрадывалась ко мне, день за днем занимая все больше и больше моих мыслей. А потом она украла мои мечты.

Месяц назад я проснулся с яростным стояком, и мне приснилось, что она пришла на диван и легла на меня в одной из тех коротких рубашек для сна, которые она иногда надевала. С тех пор сны не прекращались. Сегодня ночью мне снилось, как я задираю эту загорелую юбку.

Я просыпался раньше, чтобы успеть сходить в душ и немного заглушить боль. Я начал надевать брюки для сна, чтобы хоть как-то скрыть свою эрекцию, когда каждое утро шел в ванную. Ей не нужно было знать, что мужчина, который должен был быть ее другом, не может контролировать свой член во сне.

— Исайя?

Моя голова поднялась от ее юбки. — Прости. Что?

— Твой брат?

— О. — Я потер затылок, смущенный тем, что она застала меня пялящимся на ее задницу. — Он хотел пригласить нас в Ларк Коув на День Благодарения. Я сказал ему, что подумаю. Но если ты не возражаешь, я бы хотел поехать.

— Конечно. — Она кивнула. — Звучит неплохо.

— Ты уверена? Ты можешь остаться здесь.

Ее брови сошлись. — Ты не хочешь, чтобы я пошла?

— Нет. Дело не в этом. Я просто не уверен, хочешь ли ты остаться. Может быть, поделать что-нибудь с Дрейвеном.

— Ох. — Она