Чужие берега - Александр Бушков

– А вот еще интересная статья. «Мели и водовороты». Это название. Так, подпись под заголовком: «Сообщает наш изветчик, вернувшийся из путешествия по реке Руана, которое он совершил на пароходе „Герцог Джунгар“». И вот о чем он извещает, господа: «…Я был беспечен и втайне подсмеивался над нашим капитаном. Капитан Бильг с момента отплытия был сумрачен лицом и не сходил с мостика, с тревогой оглядывая берега. На мои вопросы он отвечал, что в последние дни слишком много всего странного происходит на реке, нурские прохвосты снова взялись за свое. А еще, добавлял капитан, дурные приметы предшествовали отплытию. Например, лопнул причальный конец. А боцман клянется, что пугнул на палубе крысу, и та не шмыгнула в одну из корабельных щелей, а прыгнула в воду. Моряки – люди чрезмерно суеверные, поэтому я отнесся к словам капитана без должной серьезности. Но очень скоро, на второй день пути, мне пришлось убедиться в его правоте. Мы отошли от города, где пополнили запас угля, прошли всего четыре морских лиги…»

Или так заведено в этом трактире, где сынок завсегдатай, или местные обычаи не принуждают простолюдинов в злачных местах к поклонам и иным приветствиям, – вникать Сварог не рвался. Развлекайтесь вы, как хотите, господа иного мира, а я бы поскорее свалил от вас…

Сварог, продолжая трапезу, искоса поглядывал на престолонаследника. Поглядывал не из праздного любопытства – дескать, ну и что у вас здесь за князья водятся, лучше или хуже нашенских, – а узнает или нет, вспомнит ли трогательную встречу на лесной дороге, а если узнает, то придется ли вновь воевать. Вот Сварогу, например, драка сейчас совсем не нужна. Отвести, что ли, ему глаза и под шумок улизнуть? Унизительно как-то, знаете ли, бегать от щенка…

Наследничек сидел к Сварогу спиной. Безупречная осанка истинного аристократа – хоть линейку к позвоночнику прикладывай, горделивая посадка головы, кулак, упертый в бок.

От столика (который, думается, навечно был закреплен за князевым чадом) откатился трактирщик, засеменил отдавать приказания службе доставки и угождения. Скучающие приятели молодого князя завертели головами. Ага, вот один из них заметил Сварога, вздрогнул, толкнул другого, тот тоже уставился. В один голос оба забормотали что-то княжескому сынку, тыча пальцами в сторону Сварога, сынок обернулся…

Взгляды Сварога и наследничка скрестились. Вне всяких сомнений, Сварог тоже был опознан. М-да, я встретил вас и все такое, узнавание может быть чревато, может, и отсюда придется прорываться с боем.

А пока Сварог и молодой князь фехтовали взглядами. Сынок произнес что-то резкое, после чего его тараторящие приятели враз замолкли. Потом Сварог, словно вкладывая шпагу в ножны, опустил глаза на блюдо, над которым подымался ароматный пар, – мол, на данный момент, ваше высочество, меня больше занимает «Удачная охота», уж больно вкусная, зараза, так и тает во рту.

– «…А потом грянул ливень, под какие я никогда не попадал и о каких даже не слышал…»

Занимаясь блюдом, Сварог краем глаза отслеживал стол с новоприбывшими гостями. Вот князек поднялся. Один. Направился к их столу. Сел на лавку напротив Сварога, разумеется, разрешения не спрашивая. Сварог вскинул на него глаза.

– Привет, Клади. Здорово, святой человек.

– Какого дьявола тебе еще надо? – прошипела Клади. – Или опять захотел по морде получить?

Сварог собрался. Без драки не обойтись, ежу понятно. Если сейчас этот щенок скажет…

– Да ладно тебе, подруга, – вдруг примирительно сказал щенок. – Ну выпимши я был. Виноват, больше не повторится, прошу прощения, искуплю, оправдаю и докажу… – Он вознамерился было положить ладонь на руку девушки, но та резко руку отдернула. – Давай в сем пристойном месте не будем затевать свару, а? Ну погорячился, ну бывает. Не хочешь замуж – как хочешь, неволить не стану. Меня сейчас больше твой дружок интересует…

Он с любопытством посмотрел на Сварога, и Сварог решил пока с броском погодить. Как видно, юнец не для заводки подсел к их столу, что-то он явно имеет сказать…

– Думаешь, тебя спасет закон, уравнивающий все сословия на земле, которая принадлежит увеселительным заведениям? Для нурских шпионов закон один: ловить и вешать, – ни намека на усмешку на узком вытянутом лице с юношеским пушком на верхней губе.

Сварог предостерегающе положил ладонь на колено Клади: чувствовал, что та сейчас без лишних разговоров заедет наследнику по мордасам. Ведь не всерьез угрожает молокосос. Угроза – это так, посмотреть, как поведет себя храбрый рыцарь лесных дорог. Просто Сварогу дали понять, что, дескать, я тебя признал и ты меня признал, и не надо по этому поводу юлить и изворачиваться, а лучше вырази-ка смирение и покорность.

Значит, вот оно в чем дело, закон у вас такой имеется, освобождающий от выражения почтения на веселых землях. Наверняка издан монархом, любившим инкогнито посещать места незамысловатых утех простонародья и не любившим, когда его во время этих вылазок шумно узнавали.

Ах, как изменилось бы выражение физиономии и тон, узнай молокосос, что перед ним сидит действительный король трех держав, властитель земель, на которых уместилось бы таких вот княжеств, что семечек в огурце, приближенный императрицы Четырех миров, начальник девятого стола… Однако вот беда, удостоверяющих документов Сварог с собой не захватил, а на слово ему, как ему кажется, никто не поверит. Значит, придется и дальше разыгрывать священника. Почему нет? Кто сказал, что служители божьи, даже непьющие, не могут умело постоять за себя? Везде есть свои монахи Шао-Линя…

В рамках роли Сварог смиренно ответил знатному молокососу:

– Будь я нурским шпионом, ваше высочество, давно бы уже глотал пыль дорог, ведущих в Hyp, а не разгуливал бы по городу.

– И кто ты тогда, если не нурский шпион? Почему вырядился попом?

«Он же видел меня в деле, – подумал Сварог, – должен осознавать, что я его, дружков и вышибалу заодно раскатаю по стенам за минуту. Конечно, пикейные жилеты поднимут переполох: „Сына князя убили!“, город закроют и выбраться из него будет нелегко. Но ему-то уже никто не поможет. Зачем же он на рожон прет?»

– Я, ваше высочество, как вы изволили заметить, святой человек. Я далек мыслями от Нура и прочей мирской суеты, мой взор обращен…

– Хватит, – сказал княжеский сынок, навалился локтями на стол, потом вдруг опомнился, отдернул их, осмотрел, не запачкал ли камзол плебейской грязью, потом, видимо, махнув рукой на мелочи жизни, навалился вновь. – Ты же понимаешь, что если я захочу, ты прямо из этого трактира переберешься в Пыльный подвал. И никакие метатели серебра тебя не спасут. Только не говори, что не слышал о Пыльном подвале. Там из тебя клещами вырвут исповедь, правдивей, чем предсмертная. Не лучше ли здесь поговорить начистоту, а, святой человек?