Слушаю и повинуюсь - Мария Сакрытина

И, ойкнув, схватился за щеку.

Сливовая косточка упала под ноги и, заскакав, свалилась за стену, а мальчик обернулся.

Мунирцы – шехзаде со слугой – молча смотрели на него снизу и взгляд этот ничего хорошего не предвещал ни самому Валиду… ни отдельным частям его тела.

«Только спустись, паршивец…»

В такие вот мгновения способность летать оказывалась очень кстати…

– А говорят, будет бассейн с крокодилами, – взахлеб рассказывал последние сплетни юноша, почти еще мальчик, откуда-то с южного побережья. – И вроде как надо будет по крокодилам пройтись, а потом крокодила одного на другого поставить и взобраться к царевне Алие в башню, а там…

– Сто золотых на то, что эта брехня – правда, – улыбнулся Захир, хлопая парнишку по плечу.

Собравшиеся вокруг его стола «почитатели» таланта мунирца и просто желающие получить кусочек удачи за его счет одобрительно заголосили.

Игра началась как обычно – кто-то рассказывал сплетни вперемешку с небылицами, его поддерживали, и это превращалось в новость, всеми одобренную. Теперь если султан Гарибы не включит в ближайшее Испытание крокодилов… Его, мягко говоря, не поймут.

Но то ли султан был солидарен с постоянно выигрывающим Захиром, то ли сам Захир умел читать мысли султана, но угадывал мунирец с завидным постоянством.

– Крокодилы! – фыркнул смуглый альбиец, почитавший Захира своим соперником. – Я, вот, слышал в ближайшем Испытании надо будет поймать диких кобылиц, надоить у них молока…

– И напоить им царевну? – подмигнул Захир, вызвав бурю смеха.

Альбиец ударил кулаком по столу, мгновенно вскипая.

– Нет! Надо взять это молоко и…

В его слова вплелась мелодия – медленная, тягучая, ошеломляющая, точно полуденный зной.

Захир отмахнулся от нее, собираясь очередной шуткой срезать нахального альбийца. Но случайно кинул взгляд туда, где канун сплетался с рабабом и, позвякивая бубенцами, танцевала очередная прелестница.

И остолбенел, зачарованный черными очами, грацией движений и соблазнительной, обещающей улыбкой.

Прелестница поймала его взгляд, странно знакомо подмигнула. Сняла с головы саблю и закрутилась в сверкающем вихре, ослепив Захира, заставив пропустить ставку. Одну, вторую…

Альбиец ликовал, а Захир спешил найти свою гурию – расспрошен владелец чайханы и даже рабы. Но прелестница, точно прекрасная птица, – глянула жарко и упорхнула.

Захир благополучно забыл про деньги, забыл, какие делал ставки, – забыл все, кроме черных волшебных глаз и лукавой улыбки… Почему такой знакомой?

– Мир тебе, царевич, – шепнул чей-то голос, и идущий (точнее, праздно шатающийся) по пустынной набережной Захир резко крутанулся, вынимая меч.

– Кто ты?!

О том, что он шехзаде, в Гарибе знал лишь Рахим, и это явно был не он.

Тень шагнула к нему, скинула покрывала.

– Ты угрожаешь мне… мечом? – усмехнулась гурия-танцовщица. – Что ж, если тебе так нравится… – и направила на него острие своей сабли, заодно и соблазнительно изгибаясь.

– Откуда ты знаешь, – начал Захир, в голове у которого уже звенели все сагаты и набаты мира, а взгляд раздевал красавицу, – кто я?

Прелестница улыбнулась и шагнула к нему, не опуская саблю.

– Я знаю все. Я знаю, что ты царевич Муниры. Что отец был против твоего путешествия, и ты сбежал, а вдогонку тебе послали твоего ближайшего друга, чтобы он тебя вернул. Но ты убедил его, и вы продолжили путь вместе. Я знаю, что ты собираешься через три дня участвовать в Испытании. Я знаю, что ты в нем не победишь…

– Почему? – пожирая красавицу взглядом, тем не менее выдохнул Захир.

Танцовщица улыбнулась – соблазнительно и высокомерно.

– Потому что в нем участвует мой человек, и я помогаю ему. Потому что удача в этот раз не на твоей стороне, о луноликий царевич.

Захир потряс головой, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок.

– Твой…

Красавица улыбнулась. Сабля, сверкнув, исчезла где-то в складках галабеи.

– Мои предсказания всегда исполняются. Я же вещая, шехзаде.

И, смеясь, повернувшись к нему спиной, пошла-побежала в сторону залитых ночной тьмой улочек.

– Что? – запоздало выдохнул Захир, восхищенно глядя ей вслед. – Ве… ща… я? Проиграю? Я?! Ну это мы еще посмотрим!

Амин заслышал знакомые шаги и выпрямился.

– Где ты был?

– О, – протянула красавица, поигрывая локоном. – Ты скучал, милый? Так, что даже вышел встречать?

Амин быстро оглядел ее и схватил за руку.

– Я же говорил: если превращаешься, бери покрывало! И просил: вернись на закате!

– Правда? – умудряясь даже бежать за быстро идущим юношей соблазнительно, усмехнулась красавица. – Но я встретила такого симпатичного мунирца…

– Мунирца? – без особого интереса повторил Амин.

– О да, – протянула девушка. – И если ты… не будешь… идти медленнее… я сбегу… к нему!

Амин не ответил и шаг не сбавил.

– Тогда… взлечу!

Юноша резко остановился.

– Улетай. Убегай, уходи – что хочешь, – и, заглянув в изумленно распахнутые глаза, добавил: – Сил больше нет терпеть твои вечные капризы, шалости и шутки. Ты не хочешь, чтобы я участвовал в Испытании? А я – хочу! Поэтому если тебя что-то не устраивает…

И замер, схватившись за щеку.

– Ты глупец, смертный, – глухо произнесла красавица. – Я здесь только из-за тебя. Я знаю, чем это кончится, и я все равно с тобой. Если тебе это Испытание так… зачем-то нужно, то обрати внимание, я почему-то все еще с тобой.

Юноша отвел взгляд и, отвернувшись, пошел в сторону караван-сарая.

– Амин, – позвала красавица, не двигаясь с места. – Зачем тебе эта царевна? – и добавила серьезно: – У тебя есть я.

– Валид, – со вздохом откликнулся Амин. – Мне нужна не царевна. Мне нужна помощь ее отца, султана, чтобы…

– Чтобы доказать себе, что ты чего-то стоишь? – глядя ему в глаза, отозвалась красавица. – Себе, своему старшему брату, всему миру. Что шехзаде Амин не птенчик. Что он оперился, что с ним надо считаться. Что он может защитить тех, кого любит, что он важен и значителен?

Амин застыл, а девушка, пройдя мимо него, бросила:

– Ты глуп, смертный. Все это можно получить и так. И всего-то надо разобраться в себе.

Когда Амин зашел – с легкой опаской – в комнату, Валид вертелся на одной ноге перед кроватью, корчась и шипя от боли. Рядом валялся пустой кувшин, о который мальчишка в потемках и споткнулся.

– Вечно экономишь на караван-сараях, – бурчал мальчик. – Будь моя воля…

– …мы бы ночевали во дворце, – закончил Амин, подхватывая мальчишку и ощупывая ногу.

– Ой!

– Смотреть надо было лучше, – отозвался юноша. – Ничего, жить будешь.

– Но не долго, – вторил ему мальчик, впрочем, давая себя уложить на кровать. – А этот… колдун где?

Насим лежал, скорчившись, в самом темном углу – хотя для него была свободная кровать. Амин со вдохом сдернул с нее покрывало, кинул на мальчика, получил привычное: «Спасибо, хозяин» и отошел.

– Не понимаю, зачем ты с ним возишься? – протянул Валид, ворочаясь и взбивая подушки. – Толку никакого, одна морока.

Амин коротко глянул на него и тяжело опустился на кровать.

– Спокойной ночи.

– Что, спать собираешься? – искренне изумился Валид. – Завтра же объявят об Испытании. А как же помечать о луноликой Алие?

– Валид! Спи! Завтра и так вставать на рассвете.

– Вам вставать. Я с тобой ко дворцу не пойду.

Амин приподнялся на локтях, вгляделся в сумрак.

– Почему?

– Потому что, – отрезал Валид, замолкая и начиная напоказ похрапывать.

Амин вздохнул и закрыл глаза. Прелести красавицы Алии его действительно не волновали. А о том, как он наконец-то поговорит с глазу на глаз, на равных, с братом, он пока боялся и мечтать.

Валид открыл глаза, когда юноша задышал ровно и мерно. Спросил тихонько: «Амин, спишь?» и, не дождавшись ответа, соскочил на пол, на цыпочках прошел к окну. Выглянул, мелодично посвистел. В ответ ему раздался такой же свист – снаружи. Валид удовлетворенно кивнул и вернулся в кровать. Окно на миг закрыла рваная, гротескная тень и тут же исчезла.

– Вякнешь что-нибудь об этом, – повернувшись к Насиму, мрачно предупредил Валид, – и я скормлю тебя им, – кивнул он на окно. – Они вечно голодные.

Насим не отозвался, и Валид привычно скорчился под покрывалом, точно птица на насесте, но затихать и не думал.

– Слушай, колдун, чего ты к нам прицепился?

Насим молчал, и Валид с тяжелым вздохом снова выскользнул из-под покрывала. Уселся рядом с мальчишкой-рабом.

– Ну? Я жду. Ты же прекрасно понимаешь, что мне известно, кто ты. Это для Амина ты бедненький и несчастный. А я помню, кто ты действительно такой. И тащить с собой обузу и предателя не стану.

Насим поднял голову. В темноте его глаза сверкнули совсем недобро и уж вовсе не покорно.

– Предателя? Это ты его предашь, Амани. Хотя для тебя это будет ничем, да? Мой брат ведь тебя поймал?