Слушаю и повинуюсь - Мария Сакрытина

– А вещий ты случайно не знал, что это произойдет, заранее? – вставил Амин.

– Знал, – усмехнулся мальчик. – Ну и что? Вас прибило к саду джиннов, над которыми я имею… некоторую власть, и которые не отказали мне в маленькой просьбе, подарив волшебный корабль, помогающий прямиком добраться до Гарибы, не теряя жемчужин и никого больше не подбирая по дороге. Ты рад?

– Я безумно счастлив, – огрызнулся Амин.

Валид открыл глаза и удивленно глянул на юношу.

– В чем дело?

– Ты просто так угробил моряков, которые нас везли!

– Да ну, они были скучные, – отозвался Валид. – Скучные люди не должны жить на земле… пусть валят к Вадду, он и так угрюмый мерзавец. Амин, ну что ты в самом деле? Не понимаю, почему вы, люди, так носитесь со смертью? Ну умерли, ну подумаешь…

Амин долго смотрел на волны – молча. Потом обернулся и медленно произнес:

– Почему тогда тебе не нравится, когда убивают меня?

Мальчик вернул ему взгляд.

– Ты нескучный. И иногда умеешь удивить.

– И это все?!

– А что еще, смертный? Скука – это кошмар вашего мира. Помнишь сказку про волшебную пещеру? И про глупца, который ее нашел… этого…

– Али-Бабу, – вставил Амин. – И что?

– Он был скучным, – вынес вердикт мальчик. – Очень скучным. Он полез за сокровищами сразу, как только увидел волшебную пещеру. Вот ты, – он ткнул пальцем в Амина, – полез в волшебную пещеру за шехзаде, а не за золотом, чем очень меня удивил. А потом, когда мы пристали в Йяле, спокойно отправился на базар – считай, ту же волшебную пещеру, – чем крайне меня расстроил. Я ненавижу, когда ты ведешь себя как все, эти скучные, обычные… фу! Ты моя игрушка и должен…

– Игрушка?!

– Ну да, – кивнул Валид. – Ну так вот, ты должен…

– Да иди ты сам… к Вадду! – вскипел Амин и, швырнув в мальчика подушкой, сбежал в трюм.

До конца плавания Амин Валида больше не видел. Где носило не умеющего плавать мальчишку, юношу мало волновало – все равно вернется. Ему же интересно.

«Улетел куда-нибудь», – думал Амин, меряя шагами палубу. Ну и шайтан с ним!

Из Насима компания оказалась никакая – ничего, кроме «хозяин», мальчик предложить не мог. Если бы Амин не спускался периодически в трюм с едой, мальчик наверняка бы еще и голодал. Что с ним делать, Амин по-прежнему не представлял, но оставить в таком состоянии не мог. И продавать беззащитного мальчишку… Ну уж нет.

Валид обнаружился на поручнях – как-то ночью, когда Амину по привычке не спалось и он выглянул на палубу, решив посмотреть на звезды. А смотрел в итоге на играющего на рабабе мальчика.

Мелодия грустная, нежная лилась над волнами, замирая где-то в сердце. Амин наслаждался ею и не сразу заметил, что лицо у Валида – под стать мелодии – печальное.

Печаль и даже… неужели отчаяние? – с Валидом как-то не вязались.

Долго Амин не выдержал.

– Что случилось?

– Гариба, – кивнул на волны Валид, не оборачиваясь и не прекращая играть. – Завтра будем там.

Амин сел рядом, задумчиво разглядывая мальчика.

– Ты не хотел туда. В Гарибу. Никогда не хотел. Но все равно плывешь. Почему?

– Ты плывешь, – отозвался мальчик. – Я за тобой.

Амин нахмурился. И тихо спросил:

– Почему тебе не нравится Гариба?

Он ожидал любого ответа, даже того, что непоседливый мальчишка с раздражением выкинет рабаб в воду.

Но Валид даже не сбился с ритма.

– Меня убьют там.

– Что?.. Откуда… погоди, Валид, но ты же феникс… ты… бессмертен?

Мальчик бросил на него короткий взгляд и печально улыбнулся.

– Я не феникс.

– Тогда кто?

Валид покачал головой, продолжая играть. Амин ждал – долго, потом, не выдержав, поднялся:

– Я не понимаю тебя.

– Я знаю.

Юноша сжал кулаки. Шайтан! Почему бы не объяснить нормально, а не играть в загадки? Как кто-то вроде него, относящийся к смерти так… равнодушно… может из-за нее грустить? Как он вообще может знать, что умрет, если сам говорил, что вещий только для других?

Амин вздохнул и повернулся к трюму. Решать загадки маленького паршивца, чтобы позабавить его еще больше, он не собирался.

А вслед ему, прежде чем крышка люка захлопнулась, вместе с грустной мелодией донеслось тихое:

– Я не хочу снова в клетку.

Ночь шестая

Царевна Алия

Худенький, бледный мальчик в оборванной абае, открывающей коленки, стоял у ограды храма Аллат, протягивая руку ладонью вверх. И смотрел на прохожих грустными-прегрустными глазами. Время от времени идущие на вечернюю молитву кидали ему мелочь, и мальчишка – воплощение сокрушенной покорности – ползал на коленях в пыли, подбирая сверкающие медяки. А стоило показаться носилкам, бросался ниц – не забывая протягивать руку – и тоненьким печальным голосом напоминал о том, что Аллат заповедовала помогать нуждающимся ближним, и любое благое дело воздастся вдвое…

– Вдвое, говоришь? – фыркнул выходящий из храма юноша-побережец. – Ну-ну. А за обман что бывает? Не помнишь, говорит о нем что-нибудь светлоликая Аллат?

Мальчик вскинул на него громадные черные глаза.

– Захир, оставь его, – вздохнул подошедший спутник – по виду личный слуга шехзаде или как минимум сына эмира. – Идем.

У стоящего перед ними мальчика жалко задрожали губы, а взгляд забегал, оценивая дорогой пояс побережца, абаю его слуги, ожерелье и броши на тюрбанах.

Юноша – Захир – с усмешкой кивнул. И бросил мальчику:

– Переигрываешь, ибни.

– Не так сильно, как вы в Лелине, – пропел ему вслед «сиротинушка».

Юноши обернулись.

– Что ты сказал? – в спокойном голосе Захира явственно послышалась угроза.

– Что вас там поймал визирь Джамаил, и вы потом неделю сидеть не могли? – невинно улыбнулся мальчик.

– Откуда…

– Подайте пару монет на сладкие сливы, я вам еще что-нибудь расскажу, – лукаво предложил мальчик. – Или не расскажу… например, о том, что шехзаде Мунира вчера вечером…

Тут уже спутник юноши, вскинув брови, глянул на Захира.

– Что – вчера вечером?

Но Захир уже бросил мальчишке золотой.

– Да прибудет с вами милость Аллат, сайед, – подобострастно поклонился мальчик.

Сайед усмехнулся.

– Откуда ты узнал? Про… м-м-м… вчера?

– А я вещий, – отозвался мальчик, скромно потупив глаза. – А еще я знаю, что сегодня вы это повторите, но удача вам не улыбнется.

– Как… – начал Захир, но спутник схватил его за руку.

– Захир, ты ничего не хочешь мне сказать?

– Рахим, давай пото…

– Он не хочет говорить, что ходит вечером в чайхану и делает ставки на ближайшее Испытание, причем набивает в цене себя, – вставил мальчик. – Но, как я уже сказал, сегодня ему не повезет, потому как уважаемый сайед отвлечется на прекрасную гурию…

– Ах ты шайтан! – не выдержав, бросился на него Захир.

Мальчик, сверкая улыбкой – и не забыв подобрать рассыпавшиеся монеты, – кинулся наутек.

– Зато совершенно бесплатно, сайед! – крикнул он на бегу.

– Шайтан! – прошипел Захир, шехзаде Мунира. – Поймаю – уши надеру… ай!

– Ты взрослый… самоуверенный… глупец! – тягая его за уши, бормотал Рахим, лучший друг и товарищ по детским играм, а ныне официально отправленный отцом Захира присматривать за непутевым сыном. – Слова «скрытно» и «не привлекая внимания» тебе ни о чем не говорят? Ты что, уже не хочешь участвовать в Испытании? Гурии? Ставки? А кто всю дорогу только о прекрасной царевне Алие мечтал?

– Так это же когда выиграю!

– Ты сначала выиграй! Дождешься – пришлет султан приказ возвращаться! Забыл: у нас напряженные отношения с Гарибой, а тут ты к царевне сватаешься?! Язык у тебя без костей и руки без…

– Ну все, Рахим, я уже понял, пусти… а-а-а-а-ай!

Валид наблюдал за ними со стены, поправляя все время задирающуюся абаю и обливаясь соком сливы.

Ха, это он-то и переигрывает!

Мальчик, повозив сливовую косточку за щекой, примерился и, хихикнув, запустил ею в побережца, дергавшего своего шехзаде за уши.

Не то чтобы он не одобрял, когда султанышам надирают уши… Просто уж больно забавная была физиономия у «подбитого» Рахима.

Золотая статуя прекрасной длинноволосой Аллат высокомерно глядела с той стороны стены. Валид на нее тоже поглядел, пританцовывая на стене. Не выдержал – показал рожицу. Не Аллат – ну ее, стерву, – а светловолосой макушке, затесавшейся среди молящихся.

Обладатель макушки обернулся, глянул на Валида, стирая улыбку с лица мальчика, и снова принялся отбивать Аллат земные поклоны.

Валид надул губы, отвернулся…

И, ойкнув, схватился за щеку.

Сливовая косточка упала под ноги и, заскакав, свалилась за стену, а мальчик обернулся.

Мунирцы – шехзаде со слугой – молча смотрели на него снизу и взгляд этот ничего хорошего не предвещал ни самому Валиду… ни отдельным частям его тела.

«Только спустись, паршивец…»

В такие вот мгновения способность летать оказывалась очень кстати…

– А говорят, будет бассейн с крокодилами, – взахлеб рассказывал последние сплетни юноша, почти еще мальчик, откуда-то с южного побережья. – И вроде как надо будет по крокодилам пройтись, а потом крокодила одного на другого поставить и взобраться к царевне Алие в башню, а там…