Артур Миллер. Пьесы: Все мои сыновья, Смерть коммивояжера, Суровое испытание, Вид с моста - Артур Миллер

Бен. Пора, Вильям, пора!

Вилли. Бен, я всегда знал, что так или иначе, но мы с Бифом своего добьемся!

Бен (глядя на часы). Корабль нас ждет. Мы опаздываем. (Медленно уходит в темноту.)

Вилли (мечтательно, повернувшись лицом к дому). Когда ты ударишь по мячу, мальчик, я хотел бы иметь семимильные сапоги, чтобы перенестись по полю прямо туда, куда полетит твой мяч… Бей сильно и низко, ведь это так важно, мальчик! (Резко поворачивается кругом, лицом к зрителям.) На трибунах сидят важные люди, не успеешь ты оглянуться… (Внезапно поняв, что он один.) Бен! Бен, где я?.. (Вдруг начинает что-то искать.) Бен, как же это я?..

Линда (зовет его). Вилли, ты идешь ко мне?

Вилли (задохнувшись от страха, стремительно оборачивается к дому). Тсс! (Снова поворачивается, словно заблудившись. На него нахлынули звуки, голоса, лица, он отталкивает их, отгораживается от них руками, крича.) Тише! Тсс! Тише! (Внезапно его заставляет замереть чуть слышная нежная музыка. Она становится пронзительной, перерастая в нестерпимый для слуха вопль. Он носится на цыпочках вокруг дома.) Тсс!

Линда. Вилли!

Ответа нет. Линда ждет. Биф встает с постели. Он еще не разделся. Хэппи садится. Биф стоит прислушиваясь.

(С уже нескрываемым страхом.) Вилли! Почему ты не отвечаешь? Вилли!

Слышно, как заводят машину. Машина отъезжает от дома на большой скорости.

Не надо!

Биф (стремглав бросаясь вниз по лестнице). Папа!

Машина уносится вдаль; ей вторит лихорадочная какофония звуков, которая тут же разрешается тихими вздохами виолончельной струны. Биф медленно возвращается в комнату. Он и Хэппи молча надевают пиджаки. Линда, еле ступая, выходит из своей спальни. Музыка переходит в похоронный марш. Дом одевает листва. День. Одетые в темное Чарли и Бернард подходят к дому и стучат в кухонную дверь. Когда они входят, Биф и Хэппи медленно спускаются по лестнице. Все останавливаются, дожидаясь, пока Линда, в трауре, с букетиком роз в руках, не войдет в задрапированную дверь кухни. Она подходит к Чарли и берет его под руку. Все они теперь движутся на публику. На краю просцениума Линда кладет розы на землю, опускается на колени, а потом садится на корточки. Все смотрят на могилу.

Реквием

Чарли. Линда, уже темно.

Линда не обращает внимания. Она неотрывно смотрит на могилу.

Биф. Как, мамочка, а? Может, отдохнешь? Скоро запрут ворота.

Линда не шевелится. Пауза.

Хэппи (негодующим тоном). Зачем он это сделал? Он не имел никакого права. Кому это было нужно? Мы бы ему помогли.

Чарли (ворчливо). Мда…

Биф. Пойдем, мама.

Линда. Почему никто не пришел?

Чарли. Были приличные похороны.

Линда. Но где все те, кого он знал? Может, они его осуждают?

Чарли. Да нет! Они его не осудят. Мы живем в жестоком мире, Линда.

Линда. Не понимаю. Особенно теперь! Впервые за тридцать пять лет мы почти выпутались из долгов. Все, что ему было нужно, — это маленькое жалованье. Он расплатился даже с зубным врачом.

Чарли. Нет такого человека на свете, кому хватило бы маленького жалованья.

Линда. Не понимаю.

Биф. У нас бывали такие хорошие дни, помнишь? Когда он приезжал из поездки или по воскресеньям, когда он прилаживал навес, отделывал погреб, пристраивал новую веранду, ванную комнату или гараж… Знаете, Чарли, в этом навесе больше осталось от отца, чем во всех товарах, которые он продал.

Чарли. Да. Он был большой мастер, когда дело доходило до гвоздей и цемента.

Линда. У него были золотые руки.

Биф. И ложные мечты. Насквозь ложные мечты.

Хэппи (готовый вступить с ним в рукопашную). Не смей так говорить!

Биф. Он так и не понял, что он собой представляет.

Чарли (мешая Хэппи ответить Бифу). Никто не смоет винить этого человека. Ты не понимаешь: Вилли был коммивояжером. А для таких, как он, в жизни нет основы, Он не привинчивает гаек к машине, не учит законам, не лечит болезней. Он висит между небом и землей. Его орудия — заискивающая улыбка и до блеска начищенные ботинки. А когда ему перестают улыбаться в ответ, вот тут наступает катастрофа. Потом на шляпе появляется парочка сальных пятен, и человеку приходит конец. Никто не смеет винить этого человека! Коммивояжеру нужно мечтать, мальчик. Недаром он живет между небом и землей.

Биф. Чарли, он не понимал, что он собой представляет.

Хэппи (с возмущением). Не смей так говорить!

Биф. Поедем со мной, Хэппи, хочешь?

Хэппи. Меня не так легко скинуть с катушек! Я останусь здесь, в этом городе, и я вырву у них удачу, хоть из глотки! (Смотрит на Бифа, выпятив челюсть.) Братья Ломен!

Биф. Я-то знаю себе цену, братишка.

Xэппи. Ладно. Тогда я докажу и тебе и им всем, что Вилли Ломен умер не напрасно. У него была высокая мечта. Это единственная мечта, которую стоит иметь человеку: стать первым. Он дрался за нее всю жизнь, и я ее осуществлю вместо него.

Биф (кинув на Хэппи взгляд, полный безнадежности, наклоняется к матери). Пойдем, мама.

Линда. Сейчас, еще одну минуточку. Ступай, Чарли.

Тот колеблется.

Я хочу побыть здесь еще минуточку. Мне ведь так и не пришлось с ним проститься.

Чарли отходит. За ним идет Хэппи. Биф остается неподалеку от Линды. Она сидит у могилы, словно собираясь с духом. Где-то вблизи поет флейта, она вторит словам Линды.

Линда. Прости меня, дружок. Я не могу плакать. Не знаю почему, но я не могу плакать. Не понимаю: зачем ты это сделал? Помоги же мне, Вилли, я не могу плакать. Мне все кажется, что ты уехал ненадолго и скоро вернешься. Я все жду тебя, жду, мой родной. И не могу плакать. Что ты наделал? Вот я думаю, думаю, думаю и не понимаю. Сегодня я внесла последний взнос за дом. Как раз сегодня. А в доме некому жить. (В горле у нее рыдание.) Мы совсем никому не должны. (Разражаясь наконец плачем.) Мы свободны от всяких долгов. Совсем свободны.

Биф медленно подходит к ней.

Свободны… Свободны…

Биф поднимает мать на ноги и почти уносит направо. Линда тихо плачет. Бернард и Чарли идут позади, следом за ними — Хэппи. На почти темной сцене звучит только флейта. Ее звуки летят над домом, вокруг которого резко выступают высокие башни городских зданий.

Занавес

Суровое испытание

Перевод Ф. Крымко и Н. Шахбазова

THE CRUCIBLE

Действующие лица в порядке их появления:

Его преподобие Самуэл Пэрри

Бетти Пэррис.

Титуба.

Абигайль Уильямс.

Сусанна Уалькотт.

Энн Патнэм.

Томас Патнэм.

Мэрси Люис.

Мэри Уоррен.

Джон Проктор.

Ребекка Нэрс.

Джайлс Кори.

Его преподобие Джон Хэйл.

Элизабет Проктор.

Фрэнсис Нэрс.

Иезекииль Чивер.

Хэррик.

Судья Готторн.

Дэнфорт.

Сарра Гуд.

Гопкинс.

Действие первое

Сейлем (штат Массачусетс), весной 1692 года. Небольшая спальня на втором этаже в доме его преподобия Самуэла Пэрриса. Сквозь узкое окошко пробиваются первые солнечные лучи. Справа — кровать, у изголовья догорает свеча. В комнате чисто, просторно: сундук, столик и стул — других предметов в ней нет. Дощатый потолок не выкрашен и придает комнате нежилой, неуютный вид.

При поднятии занавеса его преподобие Самуэл Пэррис молится, стоя на коленях у кровати, на которой неподвижно лежит его десятилетняя дочь Бетти Пэррис. Приступая к описанию давнишних и столь странных событий, необходимо остановиться на некоторых биографических подробностях жизни его преподобия Самуэла Пэрриса.