Механические изобретения Эммы Уилсби - Наталья Денисова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нужно будет при встрече попросить механика, чтобы он тоже молчал о том, что приложил руку к механическим помощникам. Мне и так после того, как мастерская восстановит свою работу в полном объеме, предстоит объяснять публике, что это не уважаемый вЖерданиимастер сэр Томас изобрел изделия, аникому не известнаяпровинциалка ЭммаУилсби. Но поверят мне или нет? Что если я сама себе закрыла путь на вершину, выдавая свои изделия за работы сэра Томаса? С другой стороны, скорее всего, если бы я действовала от собственного имени, на моих механических помощников никто не захотел бы даже взглянуть.В любом случаеотступать уже поздно и нужно идти до победного конца. Даже если не удастся прославиться как механик при помощи своих помощников, изобрету что-то ещё более крутое и необходимое людям.
Джером вернулся минут через двадцать с сосредоточенным, если не сказать хмурым лицом. На меня граф даже не взглянул, обратившись сразу к Мейсону Герберту.
— Нам пора,— сказал Джером.
— Что ж, вынужден попрощаться. До скорой встречи, красавица Эмма, и тебе тоже до свидания, будущий выдающийся механик,— попрощался с нами в своейдобродушно-шутливойманере толстячок Мейсон Герберт.
— Как все будет готово, я вам сообщу, Эмма,— по-прежнему не глядя на меня, сказал Джером.
— Хорошо. До скорой встречи,— растерянно произнесла я, и мужчины удалились, оставив нас сХьюивдвоём.
— И что всё это может значить?— спросила я своего молчаливого помощника.
Хьюи в ответ ожидаемо лишь пожал щуплыми плечами.
— Сейчас выясню у Оззи, о чем он говорил с графом Гилфордом и вернусь, а ты пока можешь передохнуть, если хочешь,— сказала я.
Хьюи отрицательно замотал головой и указал на стол с незаконченным изделием.
— Решил продолжить работу?— догадалась я.
Мальчишка кивнул.
— Я скоро присоединюсь к тебе,— сказала я и вышла в парадную, где Освальд сверял записи, сделанные сегодня.
-Оззи, о чем ты говорил с Джеромом Гилфордом?— решила я сразу взять быка за рога.
— Сказал, чтобы он не морочил тебе голову, если не имеет серьезных намерений,— не поднимая головы от бумаг, ответил кузен.
— Освальд — ты настоящий кретин! — разозлилась я.— Мы с Джеромом всего лишь приятели, а из-за твоих слов, граф Гилфорд теперь думает, что я хочу за него замуж!
— Возможно, я и кретин, но не настолько, чтобы не заметить какими глазами на тебя смотрит граф, — Оззи прожёг меня презрительным взглядом, но затем, смягчившись, добавил.— Я не хочу, чтобы ты повторила судьбу своей матери, Эмма.
— Иди ты к черту, Освальд, со своей заботой! — в сердцах бросила я и убежала в мастерскую, громко хлопнув дверью.
В глазах стояли злые слезы. Кто просил Оззи совать свой длинный нос в мои дела? И так из-за него я лишилась Джейкоба Клифтона, теперь ещё и Джером решит прекратить любое общение. Неужели Освальд думает, что я настолько глупа и беспечна, что способна вступить в отношения до брака? Я — не моя мама— и никогда не повторю ее судьбу, хоть и не обсуждаю за случившееся.
Для меня на первом месте всегда будет работа, а уж если найдется человек, с которым мне будет приятно проводить время и к тому же разделяющий, ( или, по крайней мере, не осуждающий) мою деятельность, будет просто замечательно. Только вот найти такого очень непросто. Все, кого я встречала в своей жизни, были либо противниками моей работы механиком, либо не испытывали ни малейшего интереса к ней. Но я, когда изобретаю и конструирую, словно сияю изнутри, я могу быть по настоящему счастлива лишь занимаясь любимым делом. И если отсутствие второй половины ещё можно пережить, то невозможность заниматься механизмами, меня просто уничтожит. Поэтому лучше я буду делать то, что умею лучше всего, и постараюсь выбросить Джерома из головы. Если же граф захочет быть просто моим другом, я буду этому только рада.
Я улыбнулась и смахнула кончиком рукава выступившие слезы, размазав при этом остатки машинного масла по лицу. Но какое мне дело до собственной внешности, если она не даёт мне абсолютно никаких привилегий. Я могу вызвать интерес, благодаря привлекательной оболочке, но то, что внутри интересует немногих. А Джером… Мне просто не повезло, что единственный парень, к которому стремится мое сердце, оказался слишком богат и знатен.
— Плюс ещё один помощник! — радостно воскликнула я, соединяя последнюю шестерёнку в моторчике, который послужит сердцем механического человечка, собираемого Хьюи.
Мальчик принял из моих рук изделие и принялся присоединять его к грудине. Когда он закончил, я проверила все ли правильно сделал мальчишка. И, убедившись, что Хьюи не допустил ошибки, передала ему дракониты и пластину управления.
28 ГЛАВА
— Освальд, на улице уже стемнело, поэтому я должна проводить Хьюи домой. Я скоро вернусь…
Но кузен не дал мне закончить предложение. Он, словно чертик из табакерки, выпрыгнул из-за письменного стола и преградил мне путь.
— Я сам провожу мальчика и лично передам его в руки сестре в целости и сохранности,— растягивая слова, сказал Освальд, сверля меня пристальным взглядом и давая понять, что возражения не принимаются.
— Как скажешь,— пожала я плечами.
Спорить с кузеном совершенно не было желания. Единственное, чего я хотела — принять душ и лечь в постель.
Недавно доставили раскладное кресло-кровать для Освальда, которую тот неизвестно когда успел заказать, и насчёт ночлега больше не возникало вопросов. Новый предмет мебели установили в жилой части мастерской, так что нам с кузеном все же предстояло делить комнату. Я была от этого не в восторге, но до возвращения сэра Томаса оставалась всего неделя, а в столь короткий срок я готова потерпеть близкое соседство Оззи, тем более что большую часть времени я занята работой.
Но пока кузена не было, я все же озаботилась тем, что соорудила ширму из подручных материалов, которая отделяла мою кровать от остальной комнаты. Не хочу, чтобы Освальд смотрел на меня, пока я сплю. Да и сама тоже не горю желанием лицезреть кузена перед отходом ко сну.
Когда Оззи вернулся, я уже приняла ванную и лежала в постели.
— Эмма, ты уже спишь?— осторожно спросил кузен.
— Ещё нет,— нехотя ответила я.
— Обижаешься за то, что я сегодня разговаривал с твоим графом?— хоть я и не видела выражение лица Освальда, все равно почувствовала виноватые нотки в
