Собиратели душ - Наталья Николаевна Тимошенко

По-другому заиграла фраза Леона, брошенная в адрес брата, о том, что он умеет смешно рассказывать, когда хочет произвести впечатление на девушек. Неужели между Рафаэлем и Софией что-то есть?

Глава 13

Место, найденное Софией, внешне ничем не отличалось от типичных забегаловок на окраинах города. Располагалось оно в старом обшарпанном здании, вывеска с названием «У Степана» давно выгорела и уже почти не читалась. За деревянной дверью находился большой зал в стиле «деревенский шик»: большие одинаковые столы, накрытые старыми скатертями, стояли в два ряда, как солдаты на плацу. У входа никто не встречал, вместо гардероба в стену были вбиты несколько гвоздей, на которых болталась чья-то заношенная куртка. Тем не менее меню, поданное недружелюбной официанткой, забывшей поздороваться, оказалось обширным, а принесенные блюда – большими и вкусными, хоть и простыми.

Поужинав и коротко обсудив итоги первого дня, вся компания переместилась в съемную квартиру. Леон был молчалив и заявил, что пока не готов делать какие-то выводы, нужно собрать больше информации. Алиса, начитавшаяся книг в его библиотеке, думала, что все указывает на полтергейст, но понимала, что ее знания не сравнятся с опытом Леона, а потому не стоит и настаивать.

Пока все умывались и готовились к ночи, Влад, оказавшийся на поверку неплохим компьютерным специалистом, расставил на кухне несколько ноутбуков и подключился к наблюдению за квартирой Алексиных. За то время, что Алиса и София опрашивали соседей, мужчины успели установить несколько камер и датчиков движения в квартире соседнего дома. На экранах теперь было видно каждую комнату: старая Людмила уже спала, Анна укладывала по кроватям детей.

– Будем дежурить у мониторов по очереди, – сказал Леон, когда все собрались на кухне. – Алиса, вы первая, ваша смена до полуночи. Затем моя до трех, Влад – до шести, Софи последняя.

Алиса взглянула на часы. Время приближалось к девяти. Пока все улягутся, будет не меньше десяти. Значит, на дежурство ей оставляют около двух часов, да еще и первой. Самая легкая смена. Потом она будет спать всю ночь, в отличие от Леона и Влада, которым предстояло разбить ночной сон, а значит, стопроцентно не отдохнуть нормально. И это при том, что оба еще недостаточно восстановились после травм, а Влад несколько часов крутил баранку и следил за дорогой.

– Если это потому, что я новенькая или женщина, то я не нуждаюсь в поблажках, – заявила Алиса. – Я могу поменяться с Владом, ему нужно отдохнуть после дороги.

София фыркнула и отвернулась, Влад тихонько усмехнулся.

– Это потому, что так рационально, – спокойно ответил Леон и, давая понять, что продолжать тут нечего, сказал: – Всем спокойной ночи. Тщательно фиксируйте все, что будет происходить на камерах. В случае возникновения аномалии будите.

Леон вышел, за ним последовала и София. Влад задержался на несколько секунд, будто хотел что-то сказать, но затем лишь пожелал спокойного дежурства и тоже ушел. Спустя несколько минут в квартире установилась полная тишина. Алиса села за стол, откинулась на спинку стула. Чуть поправила ноутбуки так, чтобы ей было видно каждый экран.

Наблюдая за тем, как Анна укладывает детей, как целует каждого на ночь, Алиса вдруг испытала щемящее чувство тоски. Ее никогда так не укладывали. Сначала, пока она еще жила дома, мать вечерами то училась, то убегала на гулянки. БабАня говорила короткое «марш в кровать» и выключала свет. Алисе никто не читал сказки, поэтому пришлось выучиться самой. Возможно, с тех пор она и любила книги. Если ей было страшно, никто не приходил ее успокаивать. Даже ночник включать было нельзя. Электричество экономили.

Позже, в интернате, и вовсе нечего было рассчитывать на поцелуи перед сном. Воспитатели были неплохими, за детьми ухаживали в меру своих сил, но то ли характер имели такой, то ли давно профессионально выгорели: тепло дарить не умели. Дети, оказывавшиеся в интернате из-за внезапной смерти родителей, плакали вечерами. Но их было мало. Большинство ребят появлялись из таких семей, где и дома им не читали книжек на ночь. Алиса никогда не страдала по подобным нежностям, напротив, считала нюнями всех, кто мечтал о сказке и поцелуе.

Пожалуй, впервые в жизни она задумалась о том, что могла бы вырасти другой, если бы кто-то укладывал ее в кровать и поправлял одеяло.

Вскоре Анна уложила детей, погасила свет в детской, а сама отправилась в ванную, затем – в гостиную, разложила диван. Каждый раз, проходя мимо очередной камеры, она бросала на нее встревоженный взгляд и тут же отворачивалась. Алиса понимала ее. Она бы не смогла спокойно ходить по собственной квартире, зная, что ее снимают, что за ней наблюдают.

Когда-то в интернате воспитанники любили смотреть различные реалити-шоу. Некоторые девчонки мечтали после выпуска оказаться на съемках какой-нибудь подобной программы. Алиса никогда такого не хотела. Это ж ни почесаться в разных местах, ни поесть нормально, сидя за столом сгорбившись и подобрав под себя ноги. Всегда надо следить за осанкой, за прической, за тем, что говоришь и делаешь. А спать как? Вдруг она как-нибудь нелепо откроет рот или высунет задницу из-под одеяла? Нет уж, спасибо. Такое не для нее. Ей было все равно, что о ней думают другие, но лишь тогда, когда она не обращала на себя их внимания сознательно.

Анна разобрала диван, выключила свет и накрылась одеялом по самую шею. Она не шевелилась, но Алиса была уверена, что не спит. Волнуется, переживает. И надеется. Надеется на то, что ей помогут. И Алиса вдруг ощутила в себе странное, незнакомое до этого желание непременно помочь чужому человеку. Потому что она прекрасно знала, что такое быть беспомощным перед внешними обстоятельствами. Разница лишь в том, что она всегда сама себя спасала, не надеялась ни на кого, но, справедливости ради, ее проблемы были обычными, жизненными, как у большинства тех, кто живет в этих краях: нет денег, нет приличной работы, нет нормального образования. Правильно она сказала Софии днем: из этого круга не вырваться. Разве что сбросив весь балласт и ответственность, но Алиса не могла так сделать. Сбросить балласт означает оставить без помощи тех, кто тебе близок. Когда один сбрасывает балласт, кто-то другой непременно оказывается один на один со своими проблемами. Только и остается тогда, что к демонам обращаться.

Ирония лишь в том, что к демонам обращаются те, кто вроде и не нуждается особо. У кого есть и деньги, и власть. Но они хотят еще больше. Тем, кто беден, кто выживает, как может, в голову не приходит искать помощи у потусторонних сил. Надеются только на себя.

Все мониторы теперь показывали серо-белое изображение, и Алису начало медленно клонить в сон. Чтобы не уснуть, она вытащила телефон, негромко включила музыку. В квартире Алексиных ничего не происходило, и Алиса могла бы, например, что-то почитать, но она боялась увлечься и пропустить важное, поэтому неотрывно смотрела на экраны, продолжая размышлять о жизни.

До полуночи оставалось еще около пятнадцати минут, когда на кухне появился Леон. Алиса, увлеченная собственными мыслями, не увидела его приближения и вздрогнула от неожиданности, когда наконец заметила. Он не походил на только что проснувшегося человека, и она догадалась, что Леон и вовсе не спал. Если привык ложиться поздно, сложно уснуть в десять вечера.

– Как тут дела? – поинтересовался он, нажимая кнопку на чайнике.

– Все спокойно, – ответила Алиса, выключая музыку. – Анна легла около половины одиннадцатого, с тех пор никто не шевелился.

– Потусторонние силы обычно активизируются в промежутке между полуночью и тремя ночи, так что неудивительно, – пояснил Леон.

Значит, вот для чего он выбрал себе такое время дежурства.

– Я тоже выпью