Чёрный феникс - Софи Росс

его контакты прямо сейчас. Будем надеяться вместе. Номер больницы с адресом тоже пришлю сообщением… — выдыхаю, когда слышу гудки. Матвей притягивает меня к себе и позволяет уткнуться в его плечо, успокаивая поглаживаниями по волосам.

Перевожу дыхание. Часто хватаю воздух губами, потому что всё время во время разговора я не могла сделать вдох.

— Я просто оккупировала кухню парня и заполнила полку натурально пустого до этого холодильника едой для его будущей, надеюсь, девушки, но по плану всё приготовил он. И, если что, это не ложь, а просто маленькая хитрость во имя зарождающихся чувств, — усмешка и быстрый выдох. — Между нами ничего не было, — ощущаю, как с плеч мужчины сходит напряжение после моих слов.

А потом мы целуемся.

Медленно, нежно и очень осторожно. Вновь пытаемся распробовать вкус губ друг друга. Матвей проводит языком по моей нижней губе, зарывается пальцами в волосы и слегка натягивает, заставляя меня промурлыкать ему в рот.

Тянусь к его футболке, хочу ощущать тепло под ладонями, но мужчина перехватывает мои руки и отстраняется. Очень неожиданно отстраняется.

— Не здесь.

— Что? Чем тебе не угодила машина. Я даже химчистку оплачу после, — смеюсь и предпринимаю ещё одну попытку до него добраться.

Матвей притягивает мою пойманную ладонь в его к губам и оставляет на тыльной стороне какой-то невыносимо трепетный поцелуй.

— Сейчас я отвезу тебя к себе и буду любить всю ночь до самого рассвета.

— Так, что-то я не поняла. А трахаться мы будем? — сначала вырывается один смешок, потом ещё один, а после я не могу сдержать улыбку до самых ушей, когда Матвей наблюдает за моей реакцией и качает головой, улыбнувшись мне в ответ. — Где ты вообще понабрался этого «высокого» слога? Слишком скучно на работе и ты начал баловаться книженциями для барышень?

— Первым пунктом в меню станет кляп, — поворачивает ключ зажигания и трогается с места, а я сбрасываю обувь и закидываю ноги ему на бёдра. В такой позе мы и добираемся до его квартиры, где блюдом номер один в меню стало затыкание моего рта совсем не тем способом, который мне обещали.

Матвей сделал это своими губами.

Прижал меня к стене и отстранялся, только когда я кусала его из-за нехватки кислорода.

Я задыхалась от этих поцелуев. Таяла в мужских руках и позволяла ему делать всё. Потому, что в этот момент я тоже хотела этого.

Настолько отчаянно, что первой начала стягивать с него одежду под горячее дыхание на моей шее, где уже в следующий миг красовался след от жалящего слегка болезненного порыва.

Жар нарастает изнутри.

Поднимается волной и окутывает всё тело, захлёстывает с головой, когда больше думать ни о чём не можешь — только любимые губы на разгоряченной коже и жадные касания, которые с каждой секундой становятся всё настойчивее.

— Ты ведь понимаешь, что это всё? — пробивается сквозь туман его голос.

— В каком смысле? — я тем временем занята ремнём, с которым всё никак не получается расправиться.

— Путь назад отрезан, Вредина.

Замираю. Ловлю его взгляд и киваю. Сама тянусь к Матвею, потому что мне катастрофически мало предыдущего. Мне нужно утонуть в этом мужчине.

Я не хочу оглядываться.

Глава тридцать восьмая. Рокси

Быстро оказываюсь спиной к Матвею.

Ладонями в стену упираюсь, выгибаюсь так, чтобы взгляд его сильнее зацепить.

— Закрой глаза. Расслабься, малышка. Просто чувствуй, — подчиняюсь, дышу рвано, всхлипывая от новых спазмов в животе. — Чувствуй мои касания, — пальцами ведёт по бедру, а я не могу сдержать дрожь от новой хлёсткой волны распаляющего тепла по всему телу. — Мои поцелуи, — губами по шее смазано, откинув волосы с одного плеча. — Мои укусы, — цепляет кожу зубами, усмехнувшись в ответ на мой шумный выдох полу-стоном.

— Очень мило, что ты пытаешься быть романтиком, но я бы не отказалась от своего варвара, — слишком много слов.

Слишком.

Хочу его внутри немедленно.

Так долго было без него. Пусто и тоскливо. Во всех смыслах.

— Вредина… Стой на месте и не шевелись, а то варвар рискует опозориться перед своей пленницей, — пальцы настойчиво впиваются в бёдра, Матвей пытается удержать меня на месте, но я в знак протеста завожу руку назад и поглаживаю его твёрдость через джинсовую ткань.

Ни секунды терпения.

Пусть это будет грубо. Пусть завтра я собьюсь, считая его отметины на моём теле. Пусть я разбужу весь дом своими несдержанными криками — мне до тёмных пятен желания перед глазами необходимо ощутить его в себе каждой клеточкой.

Пошло, развязно, без нежностей. Лишь головокружительные толчки и одно дыхание на двоих.

— Расстегни… — хнычу, когда пальцы путаются в его ремне. Откидываю голову, подставляя сильнее шею под его губы, вздрагивая от каждого влажного следа языком по моим мурашкам.

— Пора тебе напомнить, кто кого здесь захватывает, — шёпотом по уху, дёрнув собственный ремень, который в следующую секунду оказывается скрученным вокруг моих рук.

А меня новой волной накрывает от ощущения беспомощности в его руках.

Не то чтобы я думала сопротивляться, но вот это рычание куда-то в волосы и властная хватка пальцев на шее сразу дают понять — придётся терпеть всё, что он захочет мне дать.

Лишь бы он не останавливался.

Ноги подкашиваются.

В голове ни одной мысли. Знаете обезьянку такую с тарелками, которая их друг об друга бьёт? У меня сейчас такой же вакуум.

— Ногами меня обхвати.

Когда меня успели повернуть? А трусики стянуть? Чертовски сложно уследить за процессом с таким мужчиной.

Послушно скрещиваю лодыжки за его спиной, когда Матвей ладонями под ягодицы меня вверх подбрасывает.

— В глаза, девочка. Смотри в глаза, — едва хватает сил держать их открытыми. Пытаюсь концентрироваться на его взгляде, но первое касание твёрдой плоти к моей, влажной, напрочь лишает рассудка.

Остаются только жгучее желание, которое волнами бьёт между ног, и голый инстинкт толкаться бёдрами навстречу горячему члену.

Сейчас.

— Пожалуйста…

Дьявол не сдаётся.

Чувствую, как его самого трясёт. Как губы жёстче врезаются в мои, как на коже под мужскими пальцами появляются новые яркие созвездия из отпечатков подушечек, как поцелуи сменяются битвой языков.

Скольжения члена по моей влаге вырывают новые стоны. Матвей втягивает их, глушит проявления моего удовольствия, позволяя мне ощутить несколько сантиметров внутри.

Ничтожно мало.

Отстраняюсь, чтобы в следующий миг обрушить череду жалящих укусов на его плечо. Подбираюсь к шее, веду губами, оставляя влажную дорожку, которую специально раздразниваю прохладным потоком воздуха.

— Сама напросилась, девочка, — ухмыляется. Несколько долгих секунд в глаза, а после…

Один мощный толчок.

До протяжного грудного стона и зажмуренных от распирающего удовольствия глаз.