Сыновья Черной Земли - Сергей Анатольевич Шаповалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Коней привели, – объяснил Рамзес. – Где у вас корм.
– Я сам задам корм. А вы – хватайте лопаты и выгребайте дерьмо из стойл.
– Нам зерно надо разгружать, – возразил Рамзес, направляясь к выходу.
– Лопаты схватили! Живее! – подросток преградил дорогу, угрожающе подбочась.
Элиль подошел к нему вплотную и зло прошипел:
– Будешь командовать, самого головой в навоз запихнем. Понял!
– Да я вас! – Он приготовил кулаки.
– Попробуй! – Рамзес схватил подвернувшуюся под руку жердь.
– Почему не работаем? – закричал с другого конца конюшни старший смотритель.
– Ладно, идите, – отступил в сторону подросток. – Еще увидимся.
– Где вас носит? Бездельники! – набросился на них писец из амбара, брызгая слюной. – Еще две телеги надо разгрузить, а вы где-то прохлаждаетесь, лентяи.
За работой даже не заметили, как солнце упало к западному горному хребту. Жрецы с верхушек пилонов призвали воинов к вечерней молитве. А от костров кашеваров уже поднимался ароматный дымок, пахло пареной полбой с мясом. Последний кувшин поставлен в амбар на свое место. Писец сделал последнюю пометку на дощечке со слоем глины и облегченно выдохнул:
– Все, птенчики! Можете отдыхать.
Мальчикам казалось, что руки отвисли до колен, а ноги не гнулись. Спину ломило, будто хорошенько отдубасили палкой.
Их отвели к худому сутулому писцу со скучающим взглядом. Писец заведовал стрелами. Он выдал новобранцам по куску серой холщевой ткани для набедренной повязке, по паре неудобных грубых сандалий, глиняные миски и кривые керамические фляги. У писца в подчинении находилось еще восемь таких же мальчишек, вечно снующих с поручениями.
После молитвы, им показали: у какого котла кормиться. Подвели к дырявому шатру. Под пологом старые подстилки из овчины с проплешинами – здесь они будут спать.
Рамзес и Элиль встали в хвост небольшой очереди, глотая слюну. Поваренок, лет четырнадцати доставал из медного котла пареную полбу длинной деревянной ложкой и плюхал в подставленные миски. Второй, такого же возраста, выдавал каждому краюху хлеба, кусок мяса и луковицу.
Подошел черед Рамзеса и Элиля. Поваренок навалил им подгорелой каши со дна. Второй сразу смекнул, что это вновь прибывшие, и кинул луковицу, две лепешки хлеба и деловито сказал:
– Одна луковица на двоих.
– Почему одна? – возмутился Рамзес.
– Где я вам еще возьму? – нагло ответил тот. – Забирай и проваливай.
– А мясо? – не уходил Рамзес.
– Нет мяса. Кашу поклюете! – начал злиться раздавальщик.
Тут же за его спиной возник воин с палкой в руках.
– Ты что, приворовываешь, шакал? – Палка звонко шмякнула по спине. – Быстро положи им мяса и еще одну луковицу!
Элиль и Рамзес были вознаграждены огромными жирными кусками говядины, а раздавальщик еще долго потирал ушибленную спину.
После ужина без сил повалились на лежанки.
– Ну, как первый день в непобедимой армии Та-Кемет? – усмехнулся Рамзес.
– Выживем! Не такое приходилось пережить, – ободряюще ответил Элиль.
– А вдвоем – легче, – зевая, протянул Рамзес. – Без тебя бы, один… Я бы сбежал.
Хотел еще что-то сказать, но сил не хватило. Тут же засопел…
–… Бездельники! Живо вставайте!
Их растолкали и пинками выгнали из шатра. Небо еще сияло звездами. Восток чуть начинал бледнеть. Мальчишек, всего около сотни, выстроили в шеренгу. Командир из старых воинов прошелся важно вдоль строя, недовольно качая головой.
– Вот, набрали лентяев. Просыпайтесь! Голову выше! Грудь вперед! Слушать меня внимательно! С рассветом прибудет чезет лучников из Куши и отряд колесниц. Для них надо развернуть шатры, а для коней подготовить загон. Кто будет дремать на ходу, того я взбодрю палкой по хребту. Приступили!
Все побежали на склад, где им выдали льняные полотнища шатров и прочные жерди для подпорок.
– Кто так ставит? Безрукие! – ругался командир. – Натягивай сильнее. Ровно ставьте шатры. Веселее! Двигаетесь, как обожравшиеся гиены. Надо сказать, чтобы вам каши давали поменьше.
К рассвету шатры стояли ровными рядами. Вскоре на дороге показалась длинная колонна из чернокожих воинов-маджаев. Поднимая пыль, их нагоняла цепочка колесниц.
Подошло время утренней молитвы. После богослужения всем выдали по лепешке хлеба грубого помола и кружку воды. Целый день таскали мешки, набитые какой-то даянью из одного амбара в другой: подгнивший лук, зерно, пахшее плесенью и мышами, куски старой кожи для сандалий.
– Элиль! – окликнул колесничий, останавливая коней. В могучем воине, облаченном в медные начищенные доспехи, мальчик не сразу узнал Мерикара.
– Здоровья и силы, – приветствовал Элиль названного брата. – Ты откуда здесь.
– Я только что прибыл из Куши. А ты как попал в армию? Птахмоз знает? Я смотрю, и Рамзес с тобой.
– Здоровья и силы Мерикар, – откликнулся Рамзес. – А мы тут – помощниками у писцов работаем.
– За какие проказы вас сюда прислали? – нахмурился юноша.
– Да, так, было дело. Подрались с сыновьями посланников из Хатти, – попробовал рассмеяться Рамзес.
– Не отвлекай мальчишек, – грубо вмешался старший писец, – иначе они до вечера не управятся.
– Хотите, я вас возьму к себе младшими воинами? – предложил Мерикар, не обращая внимание на бурчание писца.
– Нет, – решительно покачал головой Рамзес. – Нас сюда сам правитель, да живет он вечно, вековечно, определил.
– Надеюсь, ненадолго, – подбодрил их Мерикар. – Увидимся!
Колесница умчалась, а мальчишки продолжили таскать мешки.
Десять дней изнурительной грязной работы под окрики старших тянулись, казалось, вечность. С утра до вечера одно и тоже: мешки, кувшины, лопаты, скудная пища, долгая молитва… Наконец, к концу десятого дня лагерь всполошился. Воины в полном вооружении выстроились ровными шеренгами. Командиры надели блестящие медные шлемы. Колесничие запрягли повозки. Строй взорвался приветственным кличем, когда показалась золоченая колесница правителя в окружении бегущих телохранителей.
Великолепная двойка высоких стройных лошадей гнедой масти летела, едва касаясь копытами земли. Ноздри широко раздувались. Пена клочьями валила из раскрытых ртов. Пышный плюмаж из разноцветных перьев колыхался на головах. Легкая колесница гнутого дерева с высокими колесами, лихо подпрыгивала на ухабах. Сети стоял один в колеснице и сам правил конями уверенно, твердой рукой натягивая или отпуская вожжи. Золотой шлем, покрытый прозрачной голубой эмалью, словно светился изнутри. Белый плащ с серебряным шитьем ястребиным крылом трепетал за спиной
– Амун! Живи вечно! – грохнуло войско, когда колесница, заложив немыслимый крутой вираж, помчалась вдоль строя.
– Правитель приехал возглавить войско Амуна, – облегченно выдохнул Рамзес. – Значит, завтра двинемся в поход. Наконец-то!
Армия скорым шагом, колонна за колонной шла по пыльной дороге на северо-восток. Элиля и Рамзеса определили вместе с другими мальчишками в обоз. Их задачей было: нагрузить телегу вязанками метательных копий и пучками стрел. Когда с поклажей покончили, в телегу впрягли двух понурых мулов. Тронулись вслед за войском. Писец, что стоял над ними, строго-настрого запретил садиться в повозку: мулы, без
