Вдоль по лезвию слов (сборник) - Тим Скоренко

Вы, наверное, думаете, что мы только и делали, что убивали друг друга и мирных жителей. Да нет, что вы. Основа бизнеса – это бухгалтерия и юриспруденция. Силовые методы применялись крайне редко и только по отношению к злостным нарушителям правил. И, конечно, порой происходили стычки между группировками Бауэра и Лэйна; впрочем, нечасто. Оба шефа уважали права и территорию друг друга.

Итак, за пять минут я собрался, надел костюм, прицепил кобуру и отправился в бар «Лайфстайл». Бар этот был в общем и целом обычной забегаловкой для пивных завсегдатаев. Но в задних его помещениях базировалась одна из тайных точек Бауэра. Там мы собирались, чтобы получить инструкции насчёт дальнейших действий.

Над стандартной деревянной застройкой возвышался Капитолий. Для двадцатитысячного городка (пускай даже и столицы штата) он был чрезмерно велик и пафосен. Поговаривали, что часть денег на его постройку отвалил Лэйн.

До бара было минут десять ходьбы, но я предпочитал ездить на машине – не зря же приобрёл вполне приличный Chandler с кузовом седан. Девочки любили мальчиков на машинах – да и сейчас любят, что сказать. Двигатель завёлся с полуоборота (я специально выбирал машину, которую не нужно было каждый раз раскачивать с толкача), и через несколько минут я уже заезжал во внутренний двор бара «Лайфстайл».

Я появился в комнате одним из последних. На месте не оказалось только Бауэра и его верной сторожевой собаки – Блэйда. У Блэйда был балисонг, то есть нож-бабочка. Это сейчас бабочка – у каждого второго хулигана, а по телевизору показывают мастер-классы по её открыванию и вращению. В двадцатые годы никто о существовании бабочек не знал: их завезли в США солдаты, возвращавшиеся с Филиппин после Второй мировой войны. А в пятидесятые американцы принесли их в Европу. Но Блэйд побывал на Филиппинах ещё в начале века и привёз оттуда три балисонга – классический одиннадцатидюймовый, укороченный семидюймовый и огромный балисворд под сорок дюймов длиной. Последний я видел всего один раз – как-то Блэйд приволок его на одну деловую встречу. Укороченный клинок он всё время крутил в руках. Мы дивились и странным ножам, и умению Блэйда с ними обращаться. Когда после войны бабочек стало пруд пруди, я тоже купил себе такой и попытался научиться эффектно крутить его. Но, конечно, у меня ничего не вышло, хотя возраст вполне позволял. Я родился в первый год нового столетия, красиво. В двадцать восьмом мне стукнуло двадцать семь. Но вернусь к нашей сходке.

Бауэр и Блэйд появились примерно через пять минут. За это время я выяснил, что никто толком ничего не знает, даже Сноушейд. Нас было девять бойцов, мы переминались с ноги на ногу и ждали шефа.

Бауэр вошёл стремительно – он вообще всегда и всё делал быстро. За ним мягко, точно кошка, в комнату вплыл Блэйд. Для Бауэра было приготовлено кресло. В принципе стульев хватало для всех – они стояли у стен.

Бауэр сел и сказал:

«Садитесь, господа».

Все сели.

«Итак, вы задаётесь вопросом, зачем я вас тут собрал. Причём всех».

Он всегда говорил рублеными, краткими, чёткими фразами, чеканя слова. Сложносочинённые предложения были для Бауэра нехарактерны.

Стоит пояснить, почему нас могло удивить подобное собрание. Дело в том, что на моей памяти не было ни единого случая, чтобы мы собирались таким большим составом. Обычно на деловую встречу или стрелку брали трёх-четырёх человек. Всеобщие собрания иногда проводились и с бойцами, но в основном они проходили в целях подведения итогов года или празднования какого-либо успешного дела.

«Итак, к нашему доброму другу Лэйну пожаловали гости. Два итальянца. Братья Мальдини. Кто они такие – я уже выяснил. Они из Фриско. Из группы Карло Молли».

Звучало это серьёзно. Молли держал под собой несколько районов Сан-Франциско, и о нём слышали многие. Правда, на нашу глушь такие ребята редко обращали внимание.

«Так вот, – продолжил Бауэр. – Молли хочет принять Лэйна под крылышко, а потом подмять меня. Под ним Сакраменто, Рино и вся мелочь к северу. А там уже наша территория, и он на неё скалится».

Бауэр обвёл нас взглядом, точно ждал одобрения.

«Мальдини привезли Лэйну некий документ. Если этот документ будет согласован и подписан, то Лэйн станет шавкой при Молли. А у нас появится враг, которого нам не взять. Поэтому у нас только один выход».

Он снова внимательно посмотрел на нас и вдруг спросил:

«Какой? Вот ты, Бойнтон, что думаешь?»

Бойнтон думать не умел по определению. Покатым лбом и крошечными глазками он напоминал в первую очередь австралопитека и находился примерно на такой же стадии умственного развития. Зато умел стрелять и драться.

«Я… э-э-э…» – вот и всё, что выдавил Бойнтон.

Бауэр повернулся к другому бойцу – спокойному немолодому Слиму. У Слима были грустные собачьи глаза и флегматичное выражение лица. Вислые усы придавали ему комичный вид.

«А ты, Слим?»

Тот почесал шею, качнул головой, несколько раз моргнул.

«Думаю, вдевятером в лоб мы не сдюжим, – наконец произнёс он. – Или хитростью, или подкрепой».

«Молодец, – кивнул Бауэр. – Придётся резать. И стрелять. Против Лэйна я зла не держу, конкуренция есть конкуренция. Но его союз с Молли мне не нравится. Потому нужно закончить эту историю. Ждать нельзя. Если братья уедут, то здесь появятся люди Молли. И тогда конец. Нужно зачистить всё. Убрать Лэйна и всех его подопечных. Убрать братьев».

«Как будем делать?» – хрипло спросил Сноушейд.

«Сегодня вечером. – Бауэр поднял глаза. – Берём его в «Сильвере».

«Сильвер» был нашим кинотеатром. Я водил в него девушек, ходил туда с одноклассниками, проводил там одинокие вечера. В городе имелось ещё три кинотеатра, но они и в сравнение с «Сильвером» не шли по качеству картинки и свежести программы.

«Он будет там?» – спросил Слим.

«Проверено, – ответил Бауэр. – Будет. Кассиры наши, для него куплено шесть билетов на восьмичасовой сеанс».

Так и началась эта странная история.

К моменту нашей сходки у Бауэра всё уже оказалось тщательно продумано. Он разложил на столе план кинотеатра и окрестностей, а затем чётко расписал, где и как будут расставлены бойцы Лэйна. Я понимал, что в стане соперника есть люди Бауэра – но точно так же шпионы Лэйна могли оказаться среди нас.

В соответствии с планом действий мы появлялись примерно через двадцать минут после начала часового фильма. Аккуратно убирали четверых наружных охранников – от этого зависел успех всей операции. Внутри «Сильвер» делился на две половины – стоячую и сидячую. Скорее всего, Лэйн должен был сидеть посередине во втором или третьем ряду. Его бойцам (по расчётам Бауэра, после снятия охранников их оставалось семеро) полагалось рассеяться среди стоящих зрителей; как минимум двоих Бауэр ожидал найти в сидячей половине зала.