Царевна Софья и Пётр. Драма Софии - Андрей Богданов

Боярин Тихон Стрешнев был в правлении в Разряде и внутри правления государственнаго большую часть он дела делал. О характере его описать можем только, что человек лукавый и злаго нраву, а ума гораздо средняго, токмо дошел до сего градусу таким образом, понеже был в поддядьках у царя Петра Алексеевича с молодых его лет и признался к его нраву и, таким образом, был интригант дворовой (придворный).

Князь Борис Алексеевич Голицын сидел в Казанском дворце и правил весь Низ (Поволжье к югу от Нижнего Новгорода) так абсолютно, как бы был государем, и был в кредите при царице Наталие Кирилловне и сыне ея, царе Петре Алексеевиче, по своим заслугам, для того, что дал корону в руки он сыну ея. Был человек ума великаго, а особливо остроты, но к делам непрележной, понеже любил забавы, а особливо склонен был к питию. И оной есть первым, который начал с офицерами и купцами иноземцами обходиться. И по той своей склонности к иноземцам оных привел в откровенность ко двору, и царское величество склонил к ним в милость, о чем будем впредь обстоятельно писать.

Гаврило Головкин в то время был постельничим, который крайнюю милость и конфиденцию у царя Петра Алексеевича имел и ни в какие дела не мешался. Однако ж в царском величестве великую силу имел и был партии вместе помянутаго князя (Б.А.) Голицына.

Протчие ж бояре первых домов были отчасти судьями и воеводами, однако ж без всякаго повоире (влияния; букв.: власти) в консилии (совете) или в палате токмо были спектакулеми (актерами, статистами).

И в том правлении наибольшее начало падения первых фамилий, а особливо имя князей было смертельно возненавидено и уничтожено, как от его царскаго величества, так и от персон тех правительствующих, которыя кругом его были, для того, что все оные господа — как Нарышкины, Стрешневы, Головкин — были домов самаго низкаго и убогого шляхетства, и всегда ему внушали с молодых лет противу великих фамилей. К том ж и сам его величество склонным явился, дабы уничтоживанием оных отнять у них повоир весь и учинить бы себя наибольшим сувереном (здесь: самовластцем).

Правление оной царицы Наталии Кирилловны было весьма непорядочное, и недовольное народу, и обиди-мое. И в то время началось неправое правление от судей, и мздоимство великое, и кража государственная, которое доныне продолжается с умножением, и вывесть сию язву трудно.

Другая ж комната — царя Иоанна Алексеевича — содержала себя в тишине; токмо его величество отправлял церемонии церковные и публичные, а в правление никакое не мешалися. И той стороны токмо дядька его, боярин князь Пётр Прозоровский, сидел в Большой казне, и ведал Денежной двор, и управлял со всякою верностию и без мздоимства, понеже был человек набожный, который до своей смерти был содержан честно и так скончал свою жизнь.

Во время ж того правления царицы Наталии Кирилловны с потенциями (государствами) соседственными была тишина, и никаких знатных дел не происходило, токмо война на Украине продолжалася с татарами от курсов обыкновенная, где на Украине тогда был Борис Петрович Шереметев, а в Черкасах (Украине) гетманом Иван Степанович Мазепа.

ПЕТРОВСКИЕ ЗАБАВЫ

Теперь будем писать о забавах Петра Алексеевича.

По возвращении из Троицкого походу 7197 (1689) году, его царское величество оставил свое правление, как мы упомянули, матери своей, а сам препровождал время свое в забавах екзерцицией военных, а именно: начал набирать свои два полка Преображенской и Семеновской формально.

И в первом, Преображенском, учинил 4 баталиона, а во втором, Семёновском, 3 баталиона. И над обоими теми полками учинил генералом Автомона Головина[440], человека гораздо глупого, токмо что оный из спальников первый, который знал солдатскую екзерцицию. И непрестанно время свое проводал его царское величество, уча оные полки в неделю по трижды.

И в помянутые полки набирали вольницу, как из шляхетства, так и из других чинов. И первое начало о вольности холопам боярским[441] учинено и дана свобода в те полки идти.

И по вся годы были деланы военныя екзерциции и бои между полками пехотными; и конница из шляхетства была сбирана ротами. И кампаменты (лагеря) были военные на Семёновском поле, где стояли дня по три и больше, и были чинены подъезды (конные нападения), также и даваны баталии (сражения).

Авойски оныя (устраивали потехи) под именами двух государей названных, с одной стороны князь Фёдор Юрьевич Ромодановской[442] назван был царь и государь Плесъпурхъской, котораго резиденция была сделана в Преображенском, на острову реки Яизы (Яузы), городок Плезъпурх.

Сей князь был характеру партикулярнаго (особенного), собою видом, как монстра; нравом злой тиран; превеликой нежелатель добра никому; пьян по вся дни; но его величеству верной так был, что никто другой. Итого ради, увидишь ниже, что оному (Петр) во всех деликатных делах поверил и вручил все свое государство.

На другой же стороне был Иван Бутурлин-Ватупич, назван был царь и государь Семеновский. А Семёновское его резиденция была — Соколей двор на Семёновском поле. Человек был злорадной, и пьяной, и мздоимливой, которой обиды многим делал,

А во время тех екзерциций иноземцы офицеры имели окацию (случай) свою фортуну искать при его величестве, понеже они все установляли и разсказывали, как оныя екзерциции отправлять, для того, что из русских никого знающих не было[443].

И в то время названный Франц Яковлевич Лефорт пришел в крайнюю милость и конфиденцию (доверенность) интриг амурных.

Помянутой Лефорт был человек забавной и роскошной или назвать дебошан (буян) французский. И непрестанно давал у себя в доме обеды, супе и была. И тут в (его) доме первое начало учинилось, что его царское величество начал с дамами иноземскими обходиться, и амур начал первой быть к одной дочери купеческой, названной Анна Ивановна Монсова[444]. Правда, девица была изрядная и умная.

Тут же в доме (Лефорта) началось дебошство, пьянство так великое, что невозможно описать, (так) что по три дня запершись в том доме бывали пьяны, и что многим случалось от того (пьянства) умирать. И от того времени и по сие число и доныне пьянство продолжается, и между великими домами в моду пришло.

Помянутой же Лефорт с того времени пришел до такого градусу, что учинен был генералом от инфантерии (пехоты), и потом адмиралом, и от пьянства скончался.

Теперь возвратимся на екзерции военные.

Об екзерциях военных можем сказать, что (они) были весьма к прогрессу обучения его величеству и всем молодым людям, также и народу, или ко обучению солдатства, и отчасти политикою, для того что с одной стороны всегда были полки гвардии Преображенской и Семеновской и два полка старых и первых солдатских Бутырской и Шепелевской или потом названной Лефортовской, а к ним присовокуплены были из полков стрелецких, которые верны были его величеству, как полк Сухорева и некоторые подобные ему. А с другой стороны были полки, которые были ему всегда противны и в интерес сестры его, царевны Софьи.

И так чрез те екзерции положена была вражда между теми полками, а особливо между солдат и стрельцами, что не могли друг друга (не) ненавидеть и непрестанно между ними драки бывали на всех сходбищах.

Правда ж не надобно забыть описать о тех екзерциях, что были великой магнификции (пышности)[445] и назвать надобно, (потому) что (из) забавы императора и государя великаго, и нечто являлося из того великаго.

А особливо, как я напомню о той потехе, которая была под Кожуховым[446] в Коломенских лугах, о которой могу сказать, что едва которой монарх в Европе может учинить лутче того.

Понеже оная потеха началась после Успеньева дня и продолжалась 6 недель до самаго октября месяца. И (бы) ло войск собрано, как с одной стороны, так и с другой по 15000 пехоты и конницы, которыя войски были командированы (управлялись) помянутыми потешными или шутошными государи и цари, князем Ро-модановским и Иваном Бутурлиным.

И к ним были во все чины дворовые и военные, по старому обыкновению, росписаны все из первых персон бояре и окольничие, также и все подьячие и дьяки из приказов были посажены на лошадей и под командою Бутурлина служили, от которых оной немалой себе про-фикт (доход) от них получал.

И при Москве реке, на Кожуховском лугу, была учинена фортеция; а войско Бутурлина стояло при ней в транжименте (полевом укреплении) для обороны. А царь Фёдор Плешпурской пришел с войски своими от Москвы, и перебирался Москву реку, и перебравшись чрез живой (наплавной) мост, взял (занял) свой лагерь и учинил также транжемент. А потом начал аттаку чинить к городу и вести обыкновенные опроши (штурмовые траншеи), на которые откуль (оттуда, т.е. из города) бывали частыя вылазки. И также фальшивыми бомбами бомбардировали и пушечною стрельбою, например, стреляли, будто бреши делали.