Под знаком розы и креста - Владимир Кузьмин

– Есть. Дмитрий Александрович, вы были знакомы с моим отцом?

– Больше понаслышке, а видел его лишь два, может, три раза, да и то мельком. Вам хотелось расспросить меня о нем? Увы и ах, мы поначалу полагали, что сможем сказать вам много важного, а вот даже на такой вопрос не имеем ответов.

– А отчего вы не велели мне не совать нос в дела ваших орденов?

– Вот это сколько вам будет угодно! – захохотал барон фон Остен. – Суйте, благо это вполне безопасно. Но толку будет мало, свои секреты мы хранить умеем.

34

По пути домой – меня любезно отвезли в том же ландо – я нашла себе новый предмет для размышлений. Раз уж случилось мне в свое время стать причастной к расследованию некоторых преступлений, то пришлось узнать и некоторых преступников. Многие из них, да, пожалуй, почти все, имели клички. Порой даже романтичные. Сашка Пройди Свет! Очень даже романтично звучит, хотя персонаж этот совершенно не интересный и ничем не примечательный, помимо своей тяги к перемене мест. Но в любом случае все эти клички и прозвища на пустом месте не возникали, находился всегда повод, чтобы назвать человека так, а не иначе.

Одного юного воришку из французского города Ницца звали Попугай. Оттого что он всегда перед тем, как ответить на вопрос, обязательно тот вопрос повторял, да и вообще нередко повторял за собеседником его же слова.

Опасный преступник Гном был прозван так за свой маленький, почти детский рост. Ну и была насмешка в этом прозвище – все гномы волосаты и бородаты, а этот Гном был абсолютно лыс, и никакой бороды у него не росло.

Так что зовись ты среди своих хоть Умник, хоть Таракан, все равно за этим что-то да скрыто.

Вот Шмель, к примеру. Ясно, что, скорее всего, о внешнем сходстве речь не идет и дело тут во внутренней сути. Шмель с виду весьма добродушное насекомое. Летает по цветкам, гудит. Но если тронуть – ужалит! И яду у него поболе, чем у пчелы или осы. И вот у такого опасного человека появляется новое прозвище, жутковатое и противное. Трупоед! Откуда взялось, что дало повод? Не знаю. Но в одном уверена почти полностью: неспроста оно взялось и что, очень может быть, объяснение найдется, если вспомнить о человеке, от которого «пахнет могилой». Раз уж оба они всплыли на нашем горизонте, то должны быть связаны.

Какими бы любопытными не были для меня эти рассуждения, но пришлось от них отвлечься. Предстоял урок с месье Дешаном, а следом репетиция нашего многострадального номера с фокусами, где вся надежда была теперь связана с маменькой.

Я, вспомнив о предыдущем случае, когда Огнева и Эрисман явились раньше времени и заглядывали к нам на «стадион», посчитала нужным в этот раз запереть двери гимнастического зала. Не хотелось мне, чтобы девушки увидели моего учителя в юбке. Тут как ни поверни, но в юбке усатый и высокий Андрей Станиславович смотрится комично. Но главное, не хотелось после этого ненужных мне сейчас вопросов, и так дел свалилась на меня целая гора, только поспевай то туда, то сюда.

По словам месье Дешана, ничего особенно полезного он не придумал. В юбке, как ни старайся, не станет удобнее, чем в брюках. Так что единственное, что остается, это придумать, как ее саму возможно для пользы дела приспособить. Оказалось – ну я этого не знала, а Андрей Станиславович и раньше знал прекрасно, – что существует целая система фехтования, в которой дополнительным оружием служит плащ, который держат в свободной руке. Вот мастер и придумал несколько вариантов того, как исполнять схожие приемы с подолом юбки. Их изучению мы и посвятили урок.

А закончив занятия и переодевшись, я, как и предполагала, застала в гостиной Александру с Зинаидой, хоть до назначенного времени оставалось больше четверти часа.

К моему удивлению, занимались единственные представительницы «Тайного гимназического общества борьбы с кем-то за что-то» несерьезным, на мой взгляд, делом. А именно рассматривали открытки с портретами артистов.

– А, Бестужева, здравствуй. Посмотри, пожалуйста, знаешь, кто это?

Я подошла, глянула на портрет и прикусила губу:

– Знаю, это французская актриса Ирэн де Монсоро[68].

– Верно. Только она не французская, а русская, хоть и выступает во Франции. Но я не про это спросить хотела. Вот Эрисман утверждает, что она похожа на твою маму. А мне так не кажется.

– А мне очень даже кажется! – не согласилась Зиночка.

– Э-э-э… – задумалась я над ответом. – Сходство есть. Но моя маменька намного красивее!

– Вот! Значит, я права! – хором произнесли подруги.

– То есть я хотела сказать, что раз и ты, Даша, видишь сходство, значит, я права, – пояснила Зина.

– А я с самого начала говорила, что твоя маменька много красивее и к тому же даже с виду умнее. Мне вообще кажется, что актрисы не слишком умны.

– Стало быть, тебе предстоит поглупеть, – пожала я плечами.

– Отчего? – сильно удивилась Огнева.

– Ну ты же умная?

– Да.

– А актрисы глупые?

– Я не так сказала, но пусть будет так.

– Мы сейчас на время превратимся в актрис и будем исполнять номер. Значит, мы хотя бы на время поглупеем.

– Кто тут собрался на время глупеть?

– Здравствуйте, Ирина Афанасьевна!

– Здравствуйте. Рада, что вы уже здесь и что сама не опоздала. С Кларой коротко разговаривать невозможно. Итак, что самое важное на сцене?

– Эффектное появление!

– Молодец, Зина. С этого мы с вами и начнем. Я покажу, как можно эффектно появиться на сцене, а вы посмотрите. Саша, сумеешь наиграть вот эту мелодию?

Маменька подняла крышку рояля и сыграла что-то простое и немного восточное.

– Сыграю, – пообещала Огнева.

– Тогда подождите меня минут пять. Я вам крикну из-за двери, и вы начнете играть. А я покажу, как красиво выйти для начала номера.

Терпение наше долго не испытывали, пожалуй, даже быстрее обещанных пяти минут из-за двери послышалось:

– Музыка!

Александра заиграла, дверь растворилась – кажется, маменьке помогла это сделать горничная – и в комнату вплыла фигура, укутанная в накидку с капюшоном. Пройдя под музыку к середине комнаты, она чуть покружилась, накидка распустилась колоколом, на миг из-под нее мелькнули вытянутые ладони и с них взметнулись два фонтанчика конфетти. Получилось очень красиво и очень неожиданно. Огнева даже играть забыла. Мы зааплодировали, маменька раскланялась и даже реверанс сделала.

– Довольно оваций, – сразу же сказала маменька. – Давайте заниматься делом. Или вам не интересно узнать, как все это исполнено?

– Интересно, интересно.

– Ну, про выход как таковой поговорим позже, тем более что мы когда-то вдвоем с Кларой этот номер готовили, а вас трое. Придется выходить немного иначе. Ну да это просто будет, уж ходить красиво и кружиться вы сумеете. А вот как фейерверк из конфетти получился. Смотрите.

Маменька положила на рояль пару небольших дощечек, которые вполне могли спрятаться в ладони. По центру был прикручен какой-то механизм с пружинкой, очень похожий на мышеловку, но с чашечкой вместо проволочного каркаса. И еще с боку была приделана маленькая кожаная петелька.

– На баллисту[69] похоже, – сказала Эрисман.

– А это и есть крохотная баллиста, – объяснила маменька. – Если в эту чашечку положить конфетти, то она выстрелит им. В руке держится вот за эту петельку. Но сначала нужно взвести. Отжимаем пружину, закрепляем ее, насыпаем конфетти. Готово. Берем в руку, зажимаем петельку между пальцами и осторожно движемся, чтобы ничего не рассыпать. После вытягиваем руку вперед и большим пальцем жмем на этот крючочек, отпускаем пружину и…

Еще один фонтанчик конфетти взметнулся в воздух.

– Ну что, Даша, не догадываешься, кто это изготовил?

– Михеич[70]!

– Верно. Придумал папа, то есть твой дедушка, а уж довел до ума и изготовил Михеич. Так что века сможет прослужить. Одно плохо, их всего четыре, и вам каждой придется взять по одной.

– Может, двоим взять по две, а кому-то не брать вовсе и придумать что-то другое, – предложила я.

– Не выйдет. Четвертой все равно невозможно пользоваться. Я про то, что эти игрушки могут служить вечность, сказала, не имея в виду, что их специально станут ломать. А вот Генриху и Грише сломать одну из них удалось без особых хлопот. Можно заказать и новые, но вам будет проще и быстрее освоиться с одной, чем с двумя катапультами сразу. У вас времени намного меньше, чем было у нас. К тому же нужно и кое-чем другим заниматься.

Мы по несколько раз попробовали просто взвести и спустить пружинный механизм, наконец, насыпали в чашечки конфетти и повторили трюк, показанный маменькой. Для начала, стоя на месте, после с проходкой и под конец, надев на себя накидки.

Вскоре вся гостиная, включая ковер, рояль и мебель, была усыпана кусочками разноцветной бумаги.

– Накидки, между прочим, пошиты вот этими руками! – показала маменька свои руки. – Я бы и третью сшила, но время поджимало, и пришлось заказывать в мастерской.