Царь поневоле. Том 2 - Дмитрий Викторович Распопов

Он поднялся на ноги, отдал пару приказов своим командирам и только после этого пошёл за мной, встав на одну из колесниц. Мы довольно быстро доехали до строящегося лагеря, в котором единственным установленным пока строением по центру был мой шатёр. И то, внутри ещё не всё было готово, но я движением руки выгнал всех легионеров, занимающихся расстиланием циновок и установкой мебели, оставив только близкий круг военачальников. Вежливая улыбка мгновенно слетела с моих губ и я сев на кресло, сказал холодным голосом, обращаясь к нему.

— Где второй глава и как так получилось, что у тебя не осталось войска? Я требую объяснений!

Военачальники, которые до этого стояли расслабленные по изменившейся интонации голоса тут же подобрались, замолчав, а сам Хоремхеб, опустился на колени. Он понял, что я специально не стал задавать эти вопросы в присутствии всех.

— Мой царь, — побледнел он, — я не пытаюсь обелить себя, но второй глава, как я и говорил Его величеству ещё тогда, когда принимал командование — был глуп и самонадеян. Ещё тогда, когда набатеи не собрались вместе, он, не уведомив меня, предпринял попытку напасть на них, выведя всё войско в атаку, но колесницы кочевников на открытой местности быстро показали кто сильнее. Я с огромным трудом смог спасти хотя бы эти остатки.

Я погладил подбородок.

— Мы проведём расследование и опросим твоих воинов, — смягчил я голос, — пока же ты побудешь гостем в моём лагере. Остановишься у своих друзей, только не выходи из шатра.

— Слушаюсь мой царь, — склонил он голову.

— Поднимись, если всё будет так, как ты рассказал, то тебя ждёт награда, — приказал я и военачальник поднялся, внимательно смотря на меня, — перенесём нашу встречу на более позднее время.

Он поклонился и вместе со всеми военачальниками вышел наружу.

— Я понял мой царь, — без лишних слов сказал Хопи, когда тканевой полог перестал трепыхаться.

— Поторопись, нужно прямо сегодня опросить сначала командиров, потом спускаясь всё ниже, выборочно не только солдат, но и рабочих.

— Всё сделаю мой царь, — поклонился примипил и пошёл собирать своих легионеров.

Расследование не продлилось долго, поскольку все как один говорили одно и то же, так что уже вечером следующего дня Хоремхеб снова предстал передо мной.

— Люди подтвердили твою правоту, все подозрения с тебя сняты Хоремхеб, — объявил я своё решение, — ты можешь вернуться к занимаемой тобой должности с осознанием правильности своего поступка и того, что царь это оценил.

Военачальник низко мне поклонился.

— Ты слишком спокоен для человека, которого обвиняли в плохом командовании, — заметил я.

Взрослый мужчина развёл руками.

— Мой царь, справедливость Его величества всем общеизвестна. Зачем я буду волноваться за то, чего не совершал, если я уверен в том, что Его величество во всём разберётся, прежде чем принять своё решение.

Я хмыкнул.

— Тебя могли оговорить, в конце концом я мог принять решение исходя из личных чувств к тебе. Ведь не буду скрывать, до сегодняшнего дня я был тобой недоволен, когда думал, что ты специально затягиваешь выполнение моего приказа по добыче меди.

Хоремхеб мне низко поклонился.

— Пока не было случаев, когда Его величество принимал решения, не основанные на справедливости.

— Что же будем надеяться, что так будет и дальше, — вздохнул я, поднимаясь с кресла, — завтра будет ужин в честь нашего прибытия и победы, ты и те достойные командиры, которых ты выберешь сам в числе приглашённых на него.

— Благодарю Его величество за такую честь, — склонил он голову.

— Завтра же утром покажешь мне своё хозяйство, а также место, где идёт добыча меди. На этом всё, ты свободен.

— Благодарю Его величество, я буду готов, — с низким поклоном он в сопровождении своих друзей покинули мой шатёр.

* * *

Когда Хоремхеб вышел из шатра царя и прошёл дальше, чтобы его слова не слышали легионеры личной гвардии царя, он задумчиво сказал, обращаясь к другим всадникам.

— Царь сильно изменился за то время, пока я его не видел.

Ментуиуи став серьёзным, покачал головой.

— Ты даже не представляешь себе насколько Хоремхеб, но об этом не стоит говорить здесь и сейчас.

Военачальник согласно кивнул.

— И всё же, он успешен. За восемь месяцев захватить весь Ханаан, привести к миру Митанни и сбить спесь с финикийцев. Деяния, достойные любого из Великих царей прошлого.

— При этом он якшается с иудеями, разговаривает с финикийцами так, словно они равны нам, — поморщился от отвращения Менхеперресенеб, — и очень много времени проводит со своими безродными, которые получили от него власти больше, чем мы! Теми, кто поддержал его тогда, когда он был никем!

— Это всё так Менхеперресенеб, — Ментуиуи поднял руку, останавливая разгорячённого главу разведки, так и не простившего царю убийство своего племянника, — но как я уже сказал, для этих разговоров не время и не место. Сначала вернёмся домой, тем более что поход и правда закончен и по возвращении нас ждут награды. Вы знаете, как он наградил своего личного пса-нубийца, думаю нам достанется что-то такое же существенное.

— Меня интересует только земля и освобождение от налогов, — проворчал Иамунеджех, — всё остальное он может оставить своим козопасам.

Молчаливые кивки остальных, были согласием на слова трибуна лагеря.

— Идём друзья, — Ментуиуи легко улыбнулся, — я об этом уже намекнул Его величеству, думаю скажу ему об этом прямо, когда мы повернём назад.

Воины гурьбой отправились в лагерь к Хоремхебу, чтобы убедится в том, что завтра царю Менхеперра всё понравится при осмотре. Они не были идиотами, чтобы не понимать, что все их нынешние огромные доходы, которые текли золотыми реками в их Рода, происходят только благодаря воинственному царю Менхеперра. При царе Хатшепсут они не имели и десятой части того, что обрушилось на них сейчас и это нужно было дальше лишь укреплять и расширять, верно служа царю и дальше делая вид, что воинские сословия Египта преданы ему всем сердцем и душой.

* * *

— Дядя! Вы вернулись! — князь Мегиддо поднялся с места, чтобы обнять близкого родственника, неожиданно быстро вернувшегося с похода, в который он ушёл вместе с царём Менхеперра.

Тот, несмотря на отношение к нему племянника, низко поклонился, ведь тот был князем и правителем