Генеральный штаб в предвоенные годы - Матвей Захаров

Комиссия рассматривала организацию стрелковых и кавалерийских дивизий, укрепленных районов, танковых войск, артиллерийских частей и частей ПВО, органов местного и центрального аппарата управления.

В ходе работы комиссии между Генеральным штабом и Административно-мобилизационным управлением возникли серьезные разногласия о численном составе стрелковой дивизии. Административно-мобилизационное управление настаивало, чтобы в стрелковой дивизии было около 22 тыс. человек. Мотивировалось это тем, что во время боев в районе озера Хасан и у реки Халхин-Гол количество бойцов в нашей дивизии было меньше, чем в японской, и это отрицательно сказалось на ходе боевых действий. Генеральный штаб считал, что стрелковая дивизия должна быть мобильной, а не громоздкой. Большинство членов комиссии, согласившись с мнением Генштаба, приняли предложенную им организацию дивизии военного времени численностью 18 тыс. человек (вместо 12 тыс. человек по штату 1935 года).

На заседаниях комиссии возникали и такие вопросы: целесообразно ли включать в состав стрелковых дивизий танковые батальоны, нужны ли танковые и механизированные корпуса?

Большинство членов комиссии, главным образом представители с мест, настаивали на том, чтобы оставить танковые батальоны в стрелковых дивизиях. Вскоре на заседании Главного военного совета было принято решение, предложенное К. Е. Ворошиловым и Б. М. Шапошниковым: танковые батальоны оставить только в дивизиях прикрытия, из остальных соединений изъять их и обратить на формирование танковых бригад РГК.

Жаркая дискуссия разгорелась и о судьбе танковых корпусов. С. К. Тимошенко предложил пересмотреть структуру танкового корпуса и включить в него вместо стрелково-пулеметной бригады сильную моторизованную дивизию. Б. М. Шапошников и Г. И. Кулик настаивали на упразднении танковых корпусов, как громоздких и трудноуправляемых. Последний договорился даже до того, что стал отрицать возможность использования танков для самостоятельных оперативных действий.

Е. А. Щаденко, С. М. Буденному и мне пришлось настойчиво доказывать и убеждать комиссию в том, что нельзя танковые корпуса ликвидировать, поскольку они играли и будут играть большую роль при проведении глубоких операций и оперативном развитии прорыва. Начальник Автобронетанкового управления Д. Г. Павлов уклонился от изложения своей точки зрения и занял нейтральную позицию.

В конечном счете большинство членов комиссии пришли к твердому решению, что в танковых войсках надо иметь, с одной стороны, танковые бригады (четырехбатальонного состава) двух типов: а) для самостоятельных действий вооруженные танками БТ; б) для усиления стрелковых дивизий и корпусов танковые бригады РГК; кроме них следовало сохранить восемь легких запасных танковых полков для подготовки младших и средних командиров запаса (штаты их поручалось разработать Д. Г. Павлову и мне); с другой стороны, сохранить в танковых войсках крупные танковые соединения в виде танковых корпусов, исключив из их состава стрелково-пулеметные бригады, а стрелково-пулеметные батальоны - из состава танковых бригад. Предлагалось также ликвидировать мотострелковые бригады, а машины их использовать для укомплектования автомобильных полков. Одновременно рекомендовалось в наступлении при развитии прорыва направлять действия танкового корпуса в интересах пехоты и кавалерии, поддерживая при этом с ними устойчивую связь и тесно взаимодействуя с артиллерией. Признавалось также, что танковый корпус иногда может действовать и самостоятельно, когда противник расстроен и не способен к обороне.

21 ноября 1939 года Главный военный совет в присутствии И. В. Сталина и В. М. Молотова рассмотрел предложения комиссии и признал необходимым вместо четырех опытных танковых корпусов создать в составе стрелковых войск 15 сильных моторизованных дивизий, а в танковых войсках иметь отдельные однотипные танковые бригады РГК. Моторизованная дивизия должна состоять из двух моторизованных стрелковых, танкового и артиллерийского полков и иметь на вооружении 475 пулеметов, 66 минометов, 74 артиллерийских орудия, 257 танков и 73 бронемашины.

Танковые корпуса, стрелково-пулеметные бригады и стрелково-пулеметные батальоны танковых частей подлежали расформированию. В танковых бригадах сокращались обслуживающие подразделения.

Необходимо заметить, что постановление Главного военного совета осенью 1939 года не имело целью отвергнуть и не отвергало идею и наши взгляды на боевое применение крупных танковых и моторизованных соединений в современных операциях. Речь шла лишь о принятии более приемлемых организационных форм подвижных войск с учетом боевого опыта начавшейся второй мировой войны, наличного парка боевых машин и уровня подготовки командных кадров. Начавшаяся советско-финляндская война практически отвлекла внимание на решение других организационных задач. Весной 1940 года (т. е. спустя полгода) проблема строительства бронетанковых войск вновь встала на очередь дня, и механизированные корпуса были восстановлены, но уже на иных организационных началах. Однако факт попытки ликвидировать управления танковых корпусов нельзя признать оправданным, так как он не вызывался объективной необходимостью и противоречил передовым, прогрессивным взглядам советской военной теории на использование бронетанковых и механизированных войск.

К концу 1939 года резко обострилась обстановка у северо-западных границ Советского Союза. Реакционные правящие круги Финляндии, находившиеся в союзе с Германией, подобно немецким фашистам, мечтали расширить свои владения на восток за счет территории Советского Союза. На подступах к Ленинграду крупнейшему промышленному и культурному центру нашей страны - финская военщина создала сильно укрепленный плацдарм с долговременными оборонительными сооружениями (так называемую линию Маннергейма), позволявший быстро сосредоточить крупную группировку войск л коротким ударом овладеть Ленинградом.

Советское правительство, проводя миролюбивую внешнюю политику, обратилось к правительству Финляндии с предложением заключить договор о взаимопомощи и ненападении, но это предложение было отвергнуто.

Тогда Советское правительство вынуждено было просить правительство Финляндии отодвинуть границу на Карельском перешейке несколько севернее, с тем чтобы исключить возможность обстрела Ленинграда дальнобойной артиллерией, а также сдать Советскому Союзу в аренду полуостров Ханко для улучшения обороны Финского залива. Взамен этого Финляндии предлагалась значительно большая территория севернее Ладожского озера. Однако и это предложение было отвергнуто. Подстрекаемая англо-французскими и немецкими реакционными кругами, Финляндия объявила всеобщую мобилизацию, стала подтягивать войска к советской границе. Провокационные действия особенно усилились в ноябре 1939 года, когда финская артиллерия обстреливала нашу территорию, а отдельные отряды пытались перейти советско-финляндскую границу.

Правительство СССР вынуждено было порвать с Финляндией дипломатические отношения, укрепить свои северо-западные границы и усилить Ленинградский военный округ войсками.

В связи с активными военными приготовлениями на Карельском перешейке и преднамеренным обострением обстановки со стороны правящих кругов Финляндии Военному совету округа были даны указания подготовить план отражения возможной агрессии.

Военный совет Ленинградского военного округа представил в Генштаб следующие соображения.

Считалось, что Финляндия, закончив мобилизацию к 21 октября 1939 года, призвала в армию 260 тыс. человек.

На Карельском перешейке было сосредоточено четыре пехотные дивизии, три самокатных егерских батальона, кавалерийская бригада, три пулеметных батальона укрепрайопа и два пограничных батальона; севернее Ладожского озера (на видлицком направлении) - пехотная дивизия, мотоотряд, дивизион тяжелой артиллерии; на остальных участках к северу до Петсамо (Печенга) располагались мелкие подразделения полевых войск; в районе Петсамо пехотный батальон с артиллерийской и зенитной батареями.

Таким образом, к советско-финляндской границе было выдвинуто до шести пехотных дивизий; три-четыре пехотные дивизии находились в резерве: из них три - на Карельском перешейке и видлицком направлении, а одна - в северной части Финляндии.

Отмечалось, что на границе и в глубине Финляндии уже длительное время непрерывно ведутся инженерные работы. В стране завершался перевод промышленности на военное положение; в городах строились убежища, заканчивалась эвакуация части населения в глубь страны; осуществлялась перевозка вооружения из Швеции.

Военный совет считал, что наши войска, стоящие непосредственно у границы, готовы к отражению нападения противника, к выполнению поставленных задач, а части, расположенные в глубине на расстоянии 4-5 километров, способны начать действия через четыре-пять часов, необходимых для занятия исходного положения.