Ограниченная территория - Вероника Трифонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Посреди рабочей недели? — застонал Антон. — Не думаю, что это хорошая идея.
Спустя тридцать с лишним минут, мы все сидели в нашей гостиной — просторной комнате, окна которой выходили на общий со спальней балкон. Всю стену справа от двери занимала горка из тёмного дерева, а слева стояло кресло и диванный уголок (всё — в коричнево-бежевых тонах), перед которыми высился стеклянный журнальный столик. Только сейчас вместо вазы в его центре стояла увесистая бутылка с жидкостью апельсинового цвета — бурбона «Джим Бим», вынутого Антоном из бара.
— О! Батареи чугунные! С такими я, помню, в общаге два этажа затопил! — сказал, подходя к балконной двери, Тим.
— Вы уж простите. Здесь немного беспорядок, — муж обвёл рукой гостиную.
— Братан, не парься. У нас такой же, — Тимофей, наклонившись к угловой части дивана у балкона, сгреб сложенные там вещи. Я, шагнув вперёд, спешно забрала их. Передача прошла неудачно — часть предметов упала на пол.
— Ё-моё, Антоха! Ты что, носишь семейники? — положив охапку свежепостиранного белья на кресло, я обернулась и обнаружила, что друг разглядывает на покрытом кофейного цвета паласом полу упавшие вещи. — Да брось. Они ж неудобные. С ним всё вываливается наружу!
Муж, уже почти покинувший комнату для того, чтобы взять посуду с кухни, в дверях посмотрел на Тима и, покачав головой, на прощанье показал ему кулак. Тот расплылся в широченной улыбке.
— Так, любимый, давай ты потом поделишься опытом, — одернула своего благоверного Марго.
— А это что? — Тим поднял с пола три небольших журнала. — Этот по кардиологии… и этот. А вот по антибиотикам…
— Дай сюда, — подойдя к нему, я выхватила их из его рук. — Это мы с Антоном читаем.
— Перед сном, что ли? Для расслабухи? — развеселился друг. — Обычно люди на ночь читают не то! Ну вы даёте. Учёные, одним словом. Что одна, что второй. И как вы друг с другом живёте?
У Тима был такой вид, что нельзя было, глядя сейчас на него, не улыбнуться.
— Ладно, ребят, — быстро собрав с дивана остальные лишние вещи, я убрала их на кресло и объявила: — Площадка для приземления задниц свободна.
Когда мы, наконец, все расселись по местам и Антон притащил с кухни всё, что теоретически годилось под закуску, Тим лично наполнил четыре полулитровых стакана, и мы дружно их разобрали. А затем, чокнувшись, выпили.
— На самом деле всё началось довольно давно, — начал друг после того, как одним глотком опустошил половину стакана и откусил половину печенья. Откинувшись на спинку крайнего углового сиденья, он выглядел так важно, будто восседал на троне.
— Мне было двадцать шесть, и я вёл себя далеко не так примерно, как сейчас.
Антон, вовсю пытающийся перебить привкус спиртового во рту двумя или тремя ломтиками сыра, хмыкнул.
— Что? Правда. Сейчас я просто белый и пушистый котёнок!
— Ладно, ладно, — Антон, улыбнувшись, поднял вверх раскрытые ладони. — Пусть будет так. Продолжай.
— Это случилось, когда ты, дружище, связал себя с Катериной узами брака и бросил меня одного, — притворно-обиженно заявил Тим. — Я начал творить всякую фигню…
— Как и обычно, — пожала плечами я.
— Не совсем. Обычно я её творил, но всегда останавливался. Или меня останавливали. Всегда, знаешь, находился кто-то, вовремя вправляющий мне мозги. Но тогда вот как-то выпал такой период… Ладно, признаю, я и сам вам ничего тогда не рассказывал про свои приключения, чтобы не доставлять в те моменты лишних хлопот. Вы были так заняты друг другом! Может, и утрата вашего контроля мне ещё в голову ударила. В общем, пока вы с Антохой познавали вкус семейной жизни, я только и делал, что беспредельничал. Не буду описывать всё — скажу только, что апофеозом стала драка в ночном клубе с сыном полковника ФСБ. Об этом как раз вы узнали. Единственное, на чём перед вами спалился и за это ещё раз сорян.
— Ещё бы, — вставил Антон. — Мы так переживали, думали — ты не выкрутишься.
— Конечно, я был без понятия, кто этот стрёмный чел. Стою я за углом, пьяный, забиваю косяк, никому не мешаю — и вдруг чьи-то вопли. Я говорил, что сначала подумал — торкнуло. А потом выглядываю на танцпол и вижу, как тот упырь какую-то девку колотит, а потом верх с неё сдернул прямо с лифоном. Ну я и подумал, что он ведёт себя как-то стрёмно. Короче вот… Это-то вы все слышали. Но что было потом…
Друг сделал ещё один глоток из стакана.
— На следующий день дрыхну я, значит, без задних ног у себя на хате. И тут грохот в дверь. Да такой, что мёртвого подымет. Я сполз с дивана, в одних трусах побежал, открыл спросонья, не подумав, и вдруг влетают здоровенные ребята, бросают меня на пол, связывают руки, потом тащат на стул в комнате, привязывают к нему… Я даже пикнуть не успел. Ну, чисто боевик! Сначала снова решил, что сплю ещё или таращит…
Марго, сидевшая в угловом углублении дивана, ухмыльнулась краем рта. Я была уверена — она слышит сейчас всю историю далеко не в первый раз. Но, возможно, услышала подруга её именно первой — и, наверное, знала до сегодняшнего дня единственной.
— А потом, когда я совершенно от всего офигел, ко мне подошёл этот… полковник. Старый уже, седой весь, но лощеный такой, импозантный, тьфу! А ряха, — Тим развёл ладони в стороны, показывая, — здоровенная, как задница! Я потом так его Ряхой и звал. Ну значит, подходит он, весь такой властный, крутой. А у меня почему-то и страха не было. Я так, понимаете, подумал спокойно — убьёт, так убьёт. Чего теперь. Жаль только, яблоки мамке в саду помочь собрать не успею.
Он порисовался, продемонстрировал силу. Вообще, у него с этим было не очень. Банально и скучно — я чуть не зевнул.
Друг непринужденно взял с тарелки здоровенный ломоть сыра и с наслаждением отправил его в рот. Пожевав немного, он продолжил:
— И вот начал Ряха объяснять. Типа, что это его сыну я вчера репу начистил. А я и сказал, — подумал уже, чего терять — что деточка его долбанный общественный мусор, а сам он — хреновый отец, и стал ждать конца. Но тут Ряха, однако, признался, что я прав. И что Егор — так звали того ушлепка — получил по заслугам. Но и меня он из принципа всё равно не отпустит. Короче, развязали меня, и Ряха сказал — подумает, что со мной
