Ограниченная территория - Вероника Трифонова

Цих. С развевающимся халатом он стремглав пронёсся к Тиму и прижатой к полу Неле. Последнее, что я увидела перед тем, как забежать в открытые двери лифта — шприц, зажатый в кулаке заведующего лабораторией биохимии. Игла на конце его сверкала в свете лампы.

* * *

Вновь возле столовой я, сопровождая компанию врачей с носилками и всем оборудованием, оказалась примерно через пятнадцать-двадцать минут. За это время Антон, как выяснилось, не отходил от раненого, наблюдая за его состоянием. Ему помогал молодой врач из клиники, тоже оказавшийся в этот момент в столовой и знающий методы пальцевого прижатия артерий для остановки кровотечения. Марго и Тим взяли на себя обязанности психологической поддержки всех присутствующих, а также очевидцев, попутно иногда по очереди подменяя Антона на посту наблюдателя за состоянием Логачёва. Андрей Петрович тоже ещё не ушёл. Нервно бегая из стороны в сторону, он то и дело поглядывал на дверь неподалеку от места происшествия — туда, как я поняла, временно поместили нейтрализованную седативным средством работницу склада.

Медики, оценив состояние Димы как тяжёлое, спешно погрузили его на каталку, завезли в лифт и уехали. Врач, помогавший моему мужу и друзьям, отправился с ними, а мы четверо — Цих, молодой специалист, плюс санитар и медбрат реанимационного отделения клиники — остались на месте происшествия. В центре коридора блестела ярко-алая лужа крови, на которую все старались не смотреть и вообще держаться подальше, так что в итоге мы отступили от того отрезка коридора метров на пять. Медики не спеша расспрашивали всех присутствующих, как и что именно здесь произошло.

— Вы не волнуйтесь, я Неле вколол хорошую дозу аминазина, — заверил Цих после того, как все, поочерёдно дополняя друг друга, завершили рассказ о произошедших событиях. — Она ещё долго продрыхнет.

— Необходимо определить её в поднадзорную палату, — строго сказал один из санитаров — крепкий голубоглазый дядька в синем хирургическом костюме. — Я уже связался с психоневрологией, сейчас придут и упакуют.

— Вы случайно не знаете, у данной… женщины были какие-то заболевания по части… ээ… — начал тянуть медбрат — молодой, худой и высокий парень в костюме аналогичного цвета.

— Психиатрии? — подсказал Цих. — Не знаю… Я уточню.

Он вытер блестящий от пота лоб, едва не сбив при этом свои прямоугольные очки. Его и так бледная дряблая кожа теперь по цвету, казалось, сравнялась с мелом.

— Я полагаю, нам нужно остаться здесь до прибытия полиции, — сказал Антон. Супруг мой выглядел немногим лучше Циха — лицо раскраснелось, глаза лихорадочно блестели. Я перевела взгляд на Марго и Тима. Последнему пожизненная стрессоустойчивость не изменила и сейчас — выглядел он вполне обычно, разве что более серьёзно. Маргарита старалась подражать мужу, однако её выдавали застывший вид, побледневшее лицо и широко распахнутые глаза. Да и мой вид, должно быть, со стороны казался не лучше, к тому же я то и дело нервно сжимала в кулак и разжимала похолодевшие, липкие от пота ладони.

Антон, стоявший напротив, посмотрел на меня и постарался ободряюще улыбнуться. Я, собрав волю в кулак, ответила ему тем же — и почувствовала, что мне стало действительно легче. Оказывается, я только сейчас осознала, как сильно была напряжена. Мне снова захотелось подбежать к Антону, обнять его, уткнувшись лицом в его грудь, и почувствовать, как он успокаивающе гладит меня по голове.

Но я сдержала себя. Не сейчас. Это подождёт. Сначала нужно во всём разобраться.

— Вот чёрт. Никогда не любил этих ребят. У меня на них только один рефлекс — сматываться, — усмехнулся Тим.

Я увидела, как на лице Марго появилась нервная улыбка, и отчасти позавидовала ей — благодаря тому, что она стояла рядом со своим мужем, у неё была возможность прислоняться к его плечу.

— А мне кажется, наоборот, полиция бы сейчас не помешала, — Антон многозначительно посмотрел на друга. — Ты понимаешь, о чём я.

Тим округлил глаза, поднял брови и сокрушительно помотал головой:

— Если бы в этом случае всё было так просто — ничего бы вообще не происходило.

Я знала, что его фраза показалась мужу такой же не слишком понятной, как мне и стоявшим рядом медработникам. Но также понимала, что таковой она оказалась из-за присутствия последних.

В наступившей секундной тишине все явственно услышали звук прибывшего лифта — а затем, посмотрев в ту сторону, увидели, как из него показались трое людей в колпаках и хирургических костюмах. С собой они несли сложенные носилки — те, что легко трансформируются в каталку.

Мы все направились в их сторону, но Андрей Петрович, который буквально бежал к врачам, оказался возле них первым.

— Вы заберёте её? — налетел он на них. — Она там, за дверью.

Пока Андрей Петрович, как безумный, размахивая руками, общался с медиками, Тим, обогнув всех, подошёл к той самой двери. Тихонько приоткрыл и осторожно заглянул внутрь — а затем и зашёл сам. Марго, последовав за ним, осталась стоять снаружи. На её лице читалась тревога.

Пользуясь секундами временной передышки, я наконец-то подошла к своему мужу. Он, казалось, тоже этого ждал — сделав шаг мне навстречу, А заключил меня в объятия. Так мы и стояли молча, пытаясь успокоиться присутствием друг друга. Я слышала, как где-то рядом в его груди бьется сердце, и его ритмичный, даже чуть ускоренный стук, придавал мне сил.

Видимо, поэтому мне только сейчас пришла в голову запоздалая мысль о том, что поведение Циха во всей этой ситуации было каким-то странным. Взять хотя бы то, что у него непостижимым образом с собой оказался шприц с сильнодействующим нейролептикам. Всегда ли он таскает его наготове?

— Открывайте! — послышался его грубый окрик. Затем — скрип двери. Тишина, а потом голос Тима, прозвучавший в жутком безмолвии как никогда громко:

— Вашу мать. Я думаю, вы должны это увидеть.

Я, оторвавшись от мужа, обернулась и увидела, как медики начинают заходить в открытую дверь. И почти сразу же услышала, как Марго вскрикнула.

Меня вновь охватило волнение. Не сговариваясь, мы с Антоном тут же пошли вслед за остальными — в комнату, из которой тем временем доносились всё новые возгласы.

Я и мой муж зашли последними. Пробравшись через столпотворение медиков, мы приблизились прямо к Марго и Тиму. Едва заглянув за плечо друга, я все увидела. Зрелище поразило меня настолько, что окружающее пространство на некоторое время поплыло у меня перед глазами, сливаясь в один красный кровавый круг с множеством расплющенных тут и там тёмных брызг. К горлу подступила тошнота — лишь огромным усилием я удержалась от рвоты.

Когда транс прошёл,