Кореллианская трилогия-1: Западня - Роджер Аллен

— Я действительно подыскиваю наставника, — ответила она. Этот тип, похоже, любит брать быка за рога. Превосходно, последуем его примеру и мы. — Но почему я должна предложить эту должность вам?

— Законный вопрос. Потому, что работа мне интересна. Я знаю историю данного Сектора. Имею опыт воспитания детей из состоятельных семей. Насколько я могу судить, вам нужен наставник, не принадлежащий к человеческой расе для того, чтобы ознакомить ваших детей с мировоззрением других существ. Вы желаете, чтобы негуманоиды стали равноправными гражданами Системы и дали возможность людям заглянуть в их внутренний мир. Я примерно того же роста, что и ваши дети, и они не будут бояться меня, если я этого не захочу. Достаточно ли вам этих причин, или же вам нужны новые аргументы?

— Приведенного вами перечня вполне достаточно, — улыбнулась Лея.

— Вот и хорошо. Как я догадываюсь, об уровне моей квалификации вы можете судить по выписке, которая лежит у вас на столе. Вам известно обо мне достаточно, или же вы намерены прибегнуть к вашим забавным экспериментам с Силой, чтобы заглянуть в глубины моей души?

— Вы не верите в Силу? — спросила Лея.

— Я верю в нее в той же степени, как верю в силу гравитации или солнечный свет. Я наблюдал ее и поэтому знаю, что она существует. Но я не воспринимаю ее слишком серьезно. На этой планете не найдется ни одного мошенника, играющего на доверии или же карточного шулера — прибавим к этому списку кого угодно, — который не утверждал бы, что наделен способностями использовать Силу.

— В ваших словах есть известный смысл. Но Сила от этого не перестает быть Силой.

— В повседневной жизни для подавляющего числа существ Сила не имеет реального значения. Это вы живете в мире джедаев, где чудесное становится обыденным явлением. Я же обитаю в таком мире, где я не в состоянии прыгнуть на высоту, в пять раз превышающую мой рост, как бы я ни старался. Мне для этого нужна лестница или дройд. Галактику, которой вы управляете и в управлении которой, вполне возможно, будут участвовать ваши дети, населяет гораздо больше моих сородичей, чем ваших. Ваши дети обладают Силой?

— В весьма значительной степени.

— Тогда не позволяйте им слишком рассчитывать на нее, — проговорил Эбрихим. — Она может стать для них костылем, шпаргалкой, легким выходом из положения. Пусть они научатся искусству жить и делать обычные вещи самостоятельно. Пусть они поступают так, как поступают рядовые граждане. Пусть они начнут с азов, чтобы достичь вершин, а не полагаются с самого начала на поддержку Силы.

— Понимаю вас, — ответила Лея. Ей вдруг пришло в голову, что Эбрихим должен был бы нанести ей смертельную обиду многим из того, что он сказал. Но, возможно, она слишком долгое время была окружена подхалимами и льстецами. Прямота этого дролла была для нее глотком свежего воздуха. Какое все-таки это удовольствие иметь дело с разумным существом, которое не лезет из кожи вон, не лебезит перед ней, словно перед какой-то живой легендой. Говорит, как школьный учитель, у которого за плечами богатый жизненный опыт, обращаясь к родителю, не желающему отказаться от своих взглядов.

Лея поняла, что именно такой наставник и нужен ее детям. У него своя точка зрения на Силу. Возможно, детям полезно познакомиться с мировоззрением, где Силу не считают началом и концом всего сущего. Ведь, в конце концов, ее детям придется прожить свою жизнь в мире, где подавляющее большинство существ никогда не сталкивались с Силой.

— Вы получите эту должность, — заявила Лея. — Оговоренное жалование вас устраивает?

— Я был бы глупцом, если бы отказался от большей суммы, если бы вы ее предложили. Но могу сказать, что оно меня устраивает. И если вы не возражаете, я тотчас же приступлю к выполнению своих обязанностей.

— Я не возражаю, — отвечала Лея. Эбрихим слез со стула и повернулся к дройду.

— Пойдем, Кьюнайн, — проговорил он. — Нам надо приниматься за работу.

Поскольку Эбрихим привлек ее внимание к своему дройду, Лея была вправе выразить свое мнение относительно этого аппарата.

— Хочу заметить, что это весьма необычная модель, — сказала она. — Вряд ли я когда-нибудь видела что-либо похожее. Позвольте узнать, к чему наставнику астромеханический дройд?

— Для очень многих надобностей, — объяснил Эбрихим. — Его умение запоминать информацию не имеет предела. Но он обладает и другими достоинствами. Например, он…

— Я и сам могу ответить, учитель Эбрихим, — заявил дройд. — Зачем же говорить обо мне так, будто меня здесь нет.

— Не помню, чтобы мне когда-нибудь приходилось встречать астромеханического дройда, который умел бы разговаривать на интерлингве, — удивленно подняв брови, обратилась к Эбрихиму Лея. — Вы внесли какие-то изменения в конструкцию, или же эта модель именно такой и выходит с завода?

— Прошу прощения, сударыня, — обратился к Лее дройд, — но, как я уже сказал, я сам могу говорить за себя. Хочу вас уведомить, что я сам модифицировал свою конструкцию, чтобы уметь говорить.

— Кьюнайн, разве можно так обращаться с руководительницей Новой Республики? — заметил Эбрихим.

— А разве нельзя? — спросил дройд, в голосе которого явственно слышалось неподдельное любопытство.

— Нельзя, потому хотя бы, что она может приказать разобрать тебя на запчасти.

— Вы не позволите ей сделать это, — возразил дройд. — Так что эта пустая угроза меня не пугает.

— Может случиться так, что ты оскорбишь не того, кого следует, и тогда я не смогу помешать наказать тебя.

— Хотя и я посоветовала бы вам быть повежливее, — заметила Лея, не удержавшись от улыбки, — но смею вас заверить, что не стану приказывать разобрать вас на запасные части.

— Слышали, что она говорит? — обратился Кьюнайн к своему хозяину.

— Нет, не слышал, — с мягким укором произнес Эбрихим. — Если ты прощен, то это не значит, что ты прав.

— Возможно, — ответил дройд. — Почему-то до сих пор мне легче получить прощение, чем доказать свою правоту.

— Вот потому-то люди и говорят о тебе так, словно тебя не существует, — возразил Эбрихим. — Они очень быстро выясняют, что с тобой не стоит разговаривать.

Кьюнайн переводил взгляд с Леи на Эбрихима и обратно явно в растерянности. Не найдя достаточно веского контраргумента, он повернулся к двери и выкатился из кабинета.

— Должно быть, он чрезвычайно полезен, если вы миритесь с его дерзостью, — заметила Лея.

— Иногда мне трудно с ним мириться, — признался Эбрихим, — но, должен признаться, это любопытное создание. Мне никогда не приходилось встречать дройда с таким своеобразным мышлением. Я нахожу это весьма обнадеживающим. У него вполне определенные взгляды на роль дройдов, и он пытается соответствовать своим идеалам. Вот в этом, как я полагаю, одна из причин того, что он постоянно вносит усовершенствования в собственную конструкцию.

— Выходит, речевая функция — не единственное его усовершенствование?

— Ну, конечно же, нет. Едва появляется новейший и наиболее удачно сконструированный модуль, ему непременно нужно получить его. По мои расчетам в нем меньше половины первоначально вмонтированных в него на заводе деталей. Все остальное — плоды его собственной рационализаторской деятельности. К примеру, он сам смонтировал репульсорные устройства. Надеюсь, что следующим его приобретением станет модуль вежливости, но пока это только надежды, — пошутил Эбрихим, которому, по-видимому, нравилось говорить о дройде. Возможно, он был просто рад, что получил работу.

— Пойдемте, — проговорила Лея. — Думаю, самое время познакомиться с моими детьми.

— С нетерпением жду этого знакомства, — отозвался Эбрихим, слегка наклонив голову, и двинулся следом за Леей.

Недалеко от космического порта Коронета Хэн Соло свернул с Метеорного шоссе и попал прямо в Корабельный Ряд. Он не поверил своим глазам. Он помнил, каким он был в прежние времена. Как дошел народ до такой жизни? Может, он не туда попал?

Корабельный Ряд некогда представлял собой ярмарку, увеселительный центр, сказку наяву. Если же у вас не было воображения или вам не был свойствен дух приключений, то это был просто участок объездной дороги из космического порта в город.

Он помнил сотни киосков, сгрудившихся в центре широкого кольца дороги. Там продавались всевозможные товары из самых дальних уголков Галактики. Помнил продавцов — существ, принадлежащих к самым разным расам, прибывших со звезд, названий которых Хэн никогда прежде не слыхал. Они толпились на этом пятачке, пытаясь сбыть свои товары. Ежедневно прибывали новые космические корабли, и каждый день на прилавках появлялись новые, никому не ведомые товары.

Когда-то Корабельный Ряд кишел торговцами и покупателями со всех концов галактики. Когда-то здесь стоял невообразимый шум и гвалт. Удары барабанов, уханье, буханье, гуденье, бренчанье музыкальных инструментов. Песни уличных артистов, звучащие на тысяче языков в одно и то же время и зазывающие прохожих к прилавкам, чтобы те примерили, попробовали, пощупали, посмотрели все самое лучшее, самое красивое, самое редкое. И все это продавалось по баснословно низким ценам. Каждый продавец, который не снижал затем первоначальную цену по меньшей мере вдвое, мог пенять только на себя за последствия своей неуступчивости.