Эмигрантка в стране магазинов - Диана Луч

К слову сказать, отличавшийся патологической трусостью директор был далеко не самым неприятным членом магазинного коллектива. Единогласно коронованным, главным чудовищем этого торгового заведения являлась Виктория, пожилая дама предпенсионного возраста, занимавшая должность заведующей отделом. Шутка ли сказать, но описание ее внешности представляло собой исключительно трудную задачу, поскольку таковой она в сущности не имела. «Как это так?» – спросите вы. Дело в том, что ее лицо постоянно ходило ходуном, другими словами, пребывало в каком-то непонятном мускульно-хаотическом движении, и в результате этого на протяжении долгих лет жизни у нее сформировалось огромное количество глубоких морщин. Когда Виктория говорила, то из-за множества отвисших кожных мешков сначала появлялись, а затем также быстро исчезали все остальные части ее лица: рот, нос, глаза, лоб, щеки, уши. И если челом она напоминала породистого шарпея, то все остальные части ее туловища по пропорциям приближались к размерам собаки породы чихуахуа или карликового пинчера. Впрочем, самым поразительным было то, как в этом скукоженном и, не побоюсь этого слова, мелкоразмерном существе помещалось огромное количество злости и ревности не только по отношению к своим сослуживцам, но и вообще ко всем остальным…

На практике это выражалось в постоянной смене настроения по типу раскачивающихся качелей. То Виктория повествовала о чем-нибудь приятном, улыбаясь и одновременно упиваясь слащавыми нотками собственного голоса. А то ни с того ни с сего вдруг начинала орать как резаная, набрасываясь на собеседника со сквернейшей руганью и размахивая кулаками прямо у него перед носом. Реакции Виктории были настолько непредсказуемыми, что многие сослуживцы старались под любым предлогом избегать с ней общения. Мне же оставалось лишь от души им в этом позавидовать. К несчастью, Виктория занимала должность заведующей той секции, в которой чаще всего меня ставили на кассу и где по долгу службы я вынуждена была ежедневно поддерживать с ней разговор. Кстати сказать, свой ужасный характер она демонстрировала только своим коллегам по работе, а в присутствии руководителей фирмы вела себя совершенно иначе. Как-то раз мне довелось понаблюдать за ней при неожиданном визите в наш магазин одного из его владельцев. Только что накричав на продавца своей секции, Виктория стояла посреди торгового зала с перекошенным от злобы лицом. Но вдруг, при виде шефа, ее мимика начала претерпевать дотоле не знакомую мне мутацию. Глаза Виктории из выпученных сначала приобрели нормальную форму, а затем сузились, как у китайца. Рот из положения «куриной жопки» растянулся до самых ушей, а брови остались в том же приподнятом положении, что и ранее, однако эмоциональный порыв с гневного уступил место приятно-ошарашенному. За считанные секунды выражение лица с «Ух, ненавижу, убила бы гадину!» сменилось на «Как же я тебя обожаю, долгожданный ты мой!» Признаться, длительное наблюдение за ее поведением привело меня к мысли о том, что, возможно, некоторые серийные убийцы обладают подобным типом мгновенного эмоционального перевоплощения. И когда, в конечном итоге, доблестным полицейским удается такого монстра задержать, то последний на допросе совершенно спокойным, без единой нотки раскаяния голосом запросто признается в содеянном: «Да, убил. Ну и что? Между прочим этот гражданин сам во всем виноват. Не надо было меня злить. Он буквально довел меня до белого каления. Чем? А ковырял в носу минут десять. Вот вы, как воспитанный человек, думаю, меня понимаете. Ведь нормальные люди так себя никогда не ведут!»

К слову, другим выдающимся и в то же время несколько драматическим персонажем нашего магазина был Николас, пожилой беловолосый мужчина, ответственный за продажу подводного снаряжения. По существу, драматизм его существования заключался в том, что всем окружающим людям, как продавцам, так и покупателям, очень быстро надоедали его бесконечные повествования о событиях своего детства, к тому же излагаемые в самой скучной и занудной форме, какую только можно себе представить. К сожалению, Николас не отдавал себе в этом отчета и, как следствие, регулярно обрушивался с подобного рода разговорами на случайно забредших в наш магазин покупателей. Радостно потирая руки в предвкушении предстоящего монолога, он оттирал свою жертву от входной двери и, преследуя по пятам, загонял ее в темный магазинный угол. А там, не теряя времени, принимался непрерывно тарахтеть про свои некогда порванные гвоздем ботинки, за которые его отругала рассерженная мать, про потерянный портфель вместе со всеми тетрадками и учебниками, про драку в школьном дворе, про свою первую любовь в лице учительницы английского языка и еще про кучу всякой никому не интересной лабуды, от которой у покупателя возникало одно-единственное желание: убежать оттуда как можно скорей куда глаза глядят. Вскоре ошарашенный покупатель понимал, что спастись от Николаса можно лишь применив какой-нибудь хитроумный план, и тогда указывал на якобы заинтересовавшую его вещь на верхней полке, которую Николас тут же отправлялся доставать, а в это время клиент быстрым шагом покидал наш магазин. И поскольку никто из сотрудников не желал слушать истории этого продавца, то, в качестве компенсации, у себя дома он упорно терроризировал родственников своим бесконечным занудством и в конечном итоге сумел-таки полностью их себе подчинить. Жена Николаса после долгих лет супружеской жизни стала настолько покладистой женщиной, что после каждого комментария своего супруга, относящегося к ее телесному несовершенству, тут же отправлялась на консультацию к местному хирургу, а затем без страха и упрека ложилась под нож. Когда мне довелось с ней познакомиться, к тому времени у нее уже были отрезаны верхние части больших пальцев обеих ног, по словам Николаса, ранее мешавшие ей при ходьбе, урезаны на две трети удлинившиеся после родов груди, подправлен кончик носа и несимметричная, с точки зрения ее супруга, мочка правого уха. Помимо этого, бедняжка по приказу Николаса постоянно сидела на диете, в то время как сам он считал себя человеком идеального телосложения (однако же на самом деле это было не так) и, как следствие, ел, пил и курил в свое удовольствие.

К слову, было бы совершенно непростительным с моей стороны не рассказать о служащей магазина по имени Луна. От себя добавлю, что, как правило, изысканными и высокопарными именами называют своих детей либо люди искусства, либо представители неинтеллектуальных профессий. Лично я не знаю ни одну уборщицу, которая дала бы своей дочери имя Оля, Катя или Маруся. Зачастую они называют девочек такими высокопарными именами как Августина, Филадельфия, Олимпиада, Клеопатра, Лукреция и прочие. Как мне кажется, это такая своеобразная компенсация необразованности, узкого кругозора, отсутствия культуры и вместе с тем непреодолимого желания выделиться, как бы заявляя окружающим: «Да уж, в институтах не училась, в театры не ходила, зато свою дочку таким именем назову, что все вы, профессора, мать вашу, уписаетесь от зависти! Вота вам, фига с маком! А если родится сыночек, то буду его Вильгельмом звать. И тьфу мне на вас, на образованных!»

В общем, как корабль назовешь, так он и поплывет, а потому характер у Луны оказался не менее странным, нежели ее имя. Как и положено ночному светилу, ответственному за все морские приливы и отливы, строптивости ей было не занимать. Еще девчонкой, в возрасте шестнадцати лет, она объявила своим родителям о решении жить отдельно и переехала на квартиру к своему жениху. Впрочем, начав самостоятельную жизнь, очень скоро Луна почувствовала себя одиноко. Ее родственники жили в другом городе, каждый день не наездишься, подруг у нее не было, а жених целыми сутками вкалывал рабочим на стройке. Тогда она решила завести себе собаку, сначала одну, потом другую, потом третью… И когда до ее парня дошло, что их совместное жилье превратилось в огромную псарню, он устроил Луне скандал. А та, не обращая никакого внимания на недовольство своего жениха, твердо решила не останавливаться на достигнутом и вскоре попросила у него подарить ей на день рождения еще одну собаку, на этот раз породы бультерьер. Разумеется, тот наотрез отказался это сделать, на этой почве они вдребезги разругались, а через неделю окончательно расстались. Тогда-то Луна и устроилась продавцом в магазин спортивного снаряжения, где я с ней и познакомилась. Кстати, как только Луне удалось переехать в отдельную квартиру, то она моментально осуществила свою заветную мечту – приобрела щенка бультерьера, который хоть и оказался довольно спокойной по характеру собакой, однако в процессе формирования зубов не только умудрился искусать всю мебель, но и оторвать несколько кусков от мраморной плитки на кухне. Впрочем, на этом своеобразие моей сотрудницы по работе не заканчивается, а как раз наоборот, только начинается. Однажды Луна пришла на работу в весьма обеспокоенном состоянии, объяснив это так: «Не знаю, что со мной происходит. Когда на складе я нечаянно задеваю головой за металлические полки, то совсем не чувствую боли. Не дай бог у меня в мозгу развивается какая-нибудь опухоль!» Кто-то из продавцов заметил: «А может, ты просто ниндзя? Это такие люди, которые не чувствуют боли». Проигнорировав высказанное им предположение, Луна срочно записалась на прием к врачу, а через пару месяцев – на магнитно-резонансную томографию, заключение которой свидетельствовало о полном отсутствии у нее какой-либо патологии. Спустя некоторое время моя коллега по работе стала подозревать у себя развитие коротконогости. «Раньше у меня обе ноги были одинаковой длины, – ошарашивала она нас очередным заявлением, – а теперь, надевая носки, я заметила, что один из них постоянно опускается ниже другого. Наверное, у меня одна нога все еще растет в длину, а другая ее уже не догоняет». «А ты носки-то из какого материала носишь? – попытался внести ясность кто-то из коллег по работе. – Они же небось не деревянные, а эластичные, вот и тянутся». «Нет, здесь не в носках дело, – тоном эксперта продолжила Луна. – Это у меня ноги неровно растут. Пойду, схожу к врачу, пусть он досконально проверит». Но, как того и следовало ожидать, рентгеновское обследование показало, что ее ноги были абсолютно одинаковыми в длину. Однако и на этом Луна не остановилась. Вскоре она проинформировала нас о том, что обнаружила в своих волосах вошь, в экскрементах – глистов, на губах – непонятную сыпь, напоминающую герпес, ноготь нетипичной формы, три длинных волоска на мизинце правой ноги и прочие «серьезные» патологии. Каждые две недели Луна появлялась на пороге нашей секции с выражением эврики на лице, рассказывая об очередной не существующей проблеме со здоровьем, пока, в конце концов, не стало понятно, что ее единственным заболеванием было не вирусное, не бактериальное, не злокачественное, не доброкачественное, а генетическое. Проще говоря, искала она в себе признаки всех этих болезней по той же самой причине, по которой ее собственная мать когда-то из длиннющего списка имен для девочек выбрала именно это – Луна. Зачем? А чтобы выделиться. А что, больше нечем? Да вот, представьте себе, нечем.