Эмигрантка в стране магазинов - Диана Луч

И хотя по истечении следующих трех месяцев контракт на постоянную работу со мной все-таки подписали, тем не менее поработать в том магазине мне пришлось сравнительно недолго. Зимой, в самый разгар туристического сезона меня перевели в маленький магазинчик семейного типа, принадлежавший той же самой торговой фирме. Случилось так, что однажды по дороге на работу я поскользнулась и сломала себе ногу. Потом мне наложили гипс, и тогда на костылях, со справкой от травматолога в руке, я вернулась в магазин за выяснением дальнейшего развития событий. Помню, что Маргари встретила меня широченной клоунской улыбкой и радостным тоном заявила, что по закону в Стране Магазинов больничные листы не оплачиваются. От услышанного меня обдало ледяной волной ужаса: «А на что же я буду жить? У меня ведь нет ни накоплений, ни каких-либо других средств к существованию…» Начальница выразила всеми своими лицевыми мускулами абсолютное безразличие и ответила: «Тебе лучше знать. Ну, все, давай. Пока». В реальности, получаемой в качестве зарплаты суммы денег мне хватало лишь на оплату еды и жилья в коммуналке ровно на один месяц, а потому оставаться без заработка было никак нельзя. Приняв решение не сдаваться без боя, я медленно, с опорой на костыли, направилась к выходу из магазина, а оттуда – в отдел кадров, располагавшийся в здании через несколько кварталов. К счастью, моя попытка увенчалась успехом. После получасовой беседы с одной из работниц отдела кадров, в конечном итоге я получила от нее желанный ответ: «Ну ладно, я со своей начальницей переговорю. Может, мы отправим тебя на кассу в другой магазин, где ты будешь работать, сидя на стуле». А уже на следующий день я получила распределение в маленький магазинчик, расположенный в десяти минутах ходьбы от моего дома. «Класс!» – решила я, но, как это часто случается, не стоило радоваться раньше времени.

Кстати, возвращаясь к вопросу о трудовом кодексе Страны Магазинов, нелишним будет заметить, что, скорее всего, его там вообще не существовало, равно как и профсоюзов, биржи труда, пособия по безработице и оплачиваемого больничного листа. А когда у трудящихся никаких прав нет, то это может означать только то, что и свода законов о труде тоже нет или же его содержание представляет собой что-то вроде нижеследующего: «Достопочтенный и любимейший господин Буржуй, тряси своих работников в хвост и в гриву, периодически одаривая кого-нибудь из них палкой вареной колбасы, чтобы все остальные завидовали ему черной завистью и все больше вкалывали на твое же благо!» Впрочем, после ознакомления с некоторыми древними традициями Страны Магазинов, подобное отношение к трудящимся уже не казалось таким уж страшным невежеством. В частности, только в девяностые годы двадцатого века правительством этого государства был отменен существовавший с феодальных времен закон, по которому к любому умершему человеку вызывался государственный служащий, чьей обязанностью было несколько раз подряд задавать трупу один и тот же вопрос: «Мертвый, кто тебя убил?» Таким образом, умерший получал возможность назвать имя убийцы в случае, если погиб путем насильственной смерти. Напоминаю, нецелесообразность этой процедуры была официально признана парламентом Страны Магазинов лишь в конце прошлого века.

И хотя в лице Европейского Сообщества указанное государство обладало статусом демократического, на деле же его устройство было просто-напросто хаотическим. По крайней мере, лично так мне это представлялось. В подавляющем большинстве случаев закон не столько что-либо запрещал, сколько о чем-нибудь вежливо предупреждал. В этой связи замечу, что чуть ли не каждого туриста, прибывшего в Страну Магазинов, как правило, не покидало ощущение чрезмерного количества на дорогах постовых-регулировщиков. Вот казалось бы, чего проще установить на перекрестках светофоры и дорожные знаки! Ан, нет! Работа постового, помимо контроля за соблюдением правил дорожного движения, осуществляла еще одну, очень важную для Страны Магазинов функцию. Именно постовые помогали сориентироваться в поиске бутика определенной направленности заплутавшим в паутине узких дорог приезжим из соседних стран. Дабы эти богатые, как Кощей Бессмертный, граждане не дай бог не разнервничались и не передумали приобрести в местных лавках ювелирные украшения от Тоус, Картье, Тиффани и прочих.

А когда в зимние месяцы дороги Страны Магазинов покрывались толстым слоем снега, перед местными постовыми выдвигалась дополнительная задача. Им предстояло мысленно отобрать из числа всех водителей только тех, которым стоило помочь в надевании на колеса их же транспортных средств цепей или чехлов противоскольжения. При этом выбор блюстителей порядка неизменно останавливался на водителях дорогостоящих автомобилей. Притормозив такую машину указательным движением жезла, постовой становился перед ней, а заодно и перед ее владельцем, на колени, прямо в снег и старательно натягивал на шины чехлы, пыхтя, кряхтя, дуя на замерзшие пальцы и одновременно с этим заискивающе улыбаясь. Причем бывало, что, поглядывая в сторону разминавшего рядом ноги хозяина машины, постовой время от времени повторял: «Все отлично! Все о`кей!» Для водителей же недорогих, то есть вполне обычных автомобилей у постовых Страны Магазинов была заготовлена стандартная фраза: «Проезд без противоскользящих устройств на колесах в данный момент запрещен, и пока вы их не наденете, никуда отсюда не двинетесь, ясно?» А во время ее произнесения на лице постового черным по белому было написано: «Давай-ка, водитель, натягивай на свои колеса “зимние презервативы”! Машину водить научился, а значит, и цепи с чехлами тоже надевать научишься. А то ишь какой белоручка!»

Кроме того, в Стране Магазинов мне неоднократно доводилось наблюдать за тем, как прямо перед носом постового-регулировщика на красный цвет светофора проезжал новенький «Ауди» или «Мерседес», и подобное правонарушение не вызывало у блюстителя порядка абсолютно никакой реакции. Свисток, висевший у него на груди, в этот момент выполнял функцию весьма подходящего по стилю аксессуара. Хотя иногда при виде нарушителя правил дорожного движения постовой на дороге мог и свистнуть. В качестве примера ограничусь коротенькой зарисовкой. Помню, как однажды я дошла до перекрестка, а в это время цвет светофора для водителей поменялся с красного на зеленый. Другими словами, им можно было уже тронуться в путь, вот только одна низкорослая и скрюченная бабуля, лет девяноста, так и не сумела добраться до противоположного конца пешеходного перехода и продолжала двигаться по нему трясущейся походкой, перед выстроившимися в нетерпении спортивными автомобилями всех оттенков красного: от нежно-розового до густо-гранатового. Тогда коренастый постовой, с большим выпирающим вперед животом и тремя подбородками на лоснящемся от жира лице, непрерывным выдохом почти ураганной силы дунул в свисток. Эта внезапно раздавшаяся звуковая атака так напугала бедную старушку, что она выронила из рук палочку, а потом, склонившись над асфальтом, попыталась ее подобрать. Однако ей все никак не удавалось захватить ее пальцами. Увидев, как она ковыряется на дороге, постовой еще раз оглушительно свистнул. Но, к счастью, в это время на помощь старушке с другой стороны дороги подбежал мужчина средних лет, поднял упавшую палочку, а затем, подхватив бабушку под руки, быстро дотащил ее до тротуара, освободив тем самым шоссе для проезда спортивным автомобилям. Так, выражаясь официальным языком, благополучно разрешилась проблемная ситуация для всех вовлеченных в нее лиц. Постовой получил возможность пустить в ход свисток, водители отправились в путь по освободившейся для езды дороге, но больше всех обрадовалась благоприятному исходу событий сама старушка, заплакавшая навзрыд от переполнявшего ее чувства благодарности на плече у своего спасителя.

Так от чего же все-таки зависел выбор постовых в Стране Магазинов, штрафовавших далеко не всех нарушителей, а лишь некоторых? Думаю, всем вам, уважаемые читатели, хорошо знакомо слово «плебейство». Это такое свойство души, при котором границы дозволенного определяются критерием денег и власти. Кстати, предлагаю всем желающим пройти следующий, очень простенький тест на выявление у себя вышеописанного качества. Состоит он всего из одного пункта: если у вас возникает чувство животного страха и одновременно невыразимого восхищения перед кем бы то ни было, обладающим властью и материальными ценностями, которых лично у вас нет, то значит, вам присущ заискивающий, плебейский менталитет. В качестве психологической особенности подобное является чем-то вроде садомазохизма, по сути представляя собой коленопреклонение перед высшими мира сего и вместе с этим пренебрежительное отношение к людям низшего социального статуса. Нелишним будет заметить, что плебейское мировоззрение было присуще подавляющему большинству постовых Страны Магазинов, в обязанность которым вменялось отличать важное лицо от обычного среднекошелькового туристишки. Одним словом, профессионально подготовленный постовой всегда держал ухо востро, чтобы правильно освистать или оштрафовать нарушителей.