Джип, ноутбук, прошлое - Константин Костинов

– Юля, ты чего такая довольная? – Руслан оторвался от бумаг, на которых с увлечением набрасывал эскиз, и посмотрел на сидящую в кресле жену.

Юля только что не напевала.

– Руслан, ты хоть понял, что мы сегодня встретились с живой историей?

– С Репиным? Ну да, понял.

– Руслан! Ты бесчувственный рациональный тип! Это же РЕПИН!

– Репин, Репин… Юля, для меня это был просто пожилой человек. Он, конечно, великий, но это же не повод так им восторгаться. Уважать – да.

– Если бы ты встретил на улице… мм… Валуева, ты бы просто спросил у него: «Привет, как дела?»

– Да вообще бы ничего не стал спрашивать. Уверен, назойливые приставалы ему давно надоели.

Юля вздохнула:

– И с этим человеком я живу… Вот найду пылкого, романтичного гусара…

– Ага, поручика Ржевского. Как ты его узнаешь, даже если вдруг встретишь?

– Да уж как-нибудь узна… – Юля заулыбалась, как девчонка, подготовившая хитрую пакость: – А ты узнал журналиста, с которым мы разговаривали у Репина?

– Николай Эммануилович? – вспомнил Руслан. – А должен был?

– Руслан! Ты меня разочаровываешь. Даже я поняла, кто это! Вспомни его фамилию.

– Корнейчуков? Кажется, был такой писатель… Это он, что ли?

– Руслан, подумай как следует. Кор-ней-чу-ков…

– …ский. – Лазаревич сообразил быстро и поднял ошарашенный взгляд на жену. – Чуковский? Это был он? Что ж ты молчала?!

– А что, я должна была закричать: «Ой, Руслан, смотри, это же Корней Чуковский, который станет в будущем знаменитым детским писателем! Смотрите все!» Ты Репину меньше удивился, чем Чуковскому!

– Просто… – Руслан задумался. – Просто, наверное, Репин УЖЕ известен, и знает это, и выглядит как знаменитость. В нашем времени от всяческих знаменитостей протолкнуться невозможно, приобретаешь к ним некий иммунитет. А Чуковский… Просто мужик с усами, в сапогах, обычный человек. И тут узнаешь, что он прославится в будущем, и никто, кроме тебя, об этом не знает. Совсем другие ощущения.

«Корнейчуков. Журналист…» Человек у замочной скважины удовлетворенно выпрямился. И замер, насторожившись.

Шаги. Кто-то шел к кабинету, поднимаясь по лестнице.

Быстрым скользящим шагом человек пробежал по коридору и свернул на вторую лестницу.

«Надо возвращаться, пока Равиль не заметил…»

Помянутый Равиль как раз по лестнице и поднимался. Осторожно ступая, подошел к двери кабинета, протянул руку…

И, не открывая двери, наклонился к замочной скважине, прислушиваясь.

– Кстати, почему он Корнейчуков?

– Руслан!

– Я не могу знать все.

– Он потом возьмет псевдоним от своей фамилии.

– Ну понятно…

Равиль бесшумно отошел от двери и спустился по лестнице. «Странно, очень странно…»

Через два дня Руслан, уже без Юли, которая прочесывала телефонную книгу в поисках новых пока неизвестных знаменитостей, сидел вместе с Фрезе в кабинете на фабрике.

– Я разговаривал с господином Пузыревым… вам знакомо это имя?

– Нет, – подумав, ответил Руслан.

– Странно. Либо он быстро прогорит, что мне представляется маловероятным… Либо вы плохо знаете собственную историю, господин из будущего.

– Скорее, второе.

– Пузырев строит автомобильную фабрику на Выборгской стороне, собирается выпускать «русские автомобили». Даже двигатели сам собирается строить. Вот я и попытался договориться о поставках части двигателей для нашего авто…

– И?

– Упирается. Не хочет он строить «русский автомобиль» вместе с «немцем». Не переживайте, разговор с ним еще не закончен…

Стук в дверь, в кабинет заглянул кузнечный мастер:

– Петр Александрович, к вам офицер.

– Спасибо, Равиль, можешь идти. Совсем запамятовал. У меня на сегодня несколько встреч, – Фрезе развернул веером визитные карточки, – две из них – просто любопытные, прослышавшие про ваш автомобиль, а вот Петр Иванович…

Короткий стук, в кабинет быстро вошел, практически ворвался, офицер с золотистыми погонами. Черные усы торчали в стороны остриями, несколько надменный – или так показалось Руслану – взгляд буравил присутствующих.

– Добрый день, Петр Александрович.

– Добрый день, добрый день. Капитан Секретёв Петр Иванович…

Руслан мельком глянул на погоны, но подсознательно ожидаемых четырех звездочек не увидел. Звездочек не было вообще, только одинарный просвет.

«А, ну да, – вспомнил Руслан, который уже успел изучить знаки различия царской армии, – один просвет без звездочек, это как раз капитан. Четыре звезды – штабс-капитан. Вообще здешние погоны несколько непривычны для того, кто привык к погонам Советской Армии. Одна звезда, один просвет – прапорщик, который здесь является полноценным офицером, две звезды – подпоручик, три – поручик, четыре – штабс, потом идет капитан, с одним просветом без звезд, за ним подполковник – два просвета, три звезды и полковник – два просвета без звезд. А майоров в царской армии не было. В смысле нет. И не в царской, а в императорской. «Царская армия» – это уже потом, при большевиках стали говорить. Правильнее – императорская. Вообще-то еще правильнее – «имперская», это же не личная армия императора, а армия всего государства, сиречь Российской империи… Но называется почему-то «императорская»…»

Руслан понял, что его мысли уплыли куда-то в сторону, и вернулся к разговору.

– …Командир Первой учебной автомобильной роты, – продолжал Фрезе. – Первой автомобильной роты в России! Только в мае этого года создана.

Капитан недовольно зыркнул на Фрезе.

– Ну, Петр Иванович, это вовсе не… хе-хе… секрет. Мой компаньон, Лазаревич Руслан Аркадьевич, создатель автомобиля, который мы теперь пытаемся приспособить для нужд Российской армии.

«Понятно. Первая автомобильная часть в России. Практически экспериментальная. Так что от капитана зависит, какие автомобили будут поступать в армию. Черт, а у нас вместо полноценного автомобиля…»

– М-да, – капитан Секретев был несколько озадачен. – Нет, я, конечно, не поверил рассказу о бронеавтомобиле, но и ТАКОГО не ожидал увидеть.

– Это – макет, – обиженно буркнул Руслан.

Фрезе, видимо уже договорившись с капитаном о разговоре, предложил сделать хотя бы модель будущего автомобиля в натуральную величину. Вот к сегодняшнему дню из толстого картона и деревянных брусков был сделан макет грядущего внедорожника, получившегося очень похожим на американский «виллис». Двухместный, с объемистым багажником, открытым кузовом. Фрезе даже подобрал краску темно-зеленого цвета, похожего на цвет УАЗа.

Именно этой краской теперь отчаянно пахло от «автомобиля».

– Почему не хаки?

– Хаки, Петр Иванович, это цвет выжженных солнцем равнин Трансвааля. – Фрезе потянуло на лирику. – А для русских условий, для наших сырых лугов и лесов больше подойдет именно такой цвет, цвет болотной тины…

Капитан обошел макет вокруг, заглянул внутрь.

– Можно? – указал он на струганую доску, символизирующую сиденье.

– Конечно.

Не для того строилась модель, чтобы развалиться, если в нее сядут. Капитан, подобрав полы шинели, запрыгнул внутрь. Взялся за баранку:

– А это что за рычаг?

– Переключение передач.

– Да? Почему не снаружи?

Руслан недоуменно посмотрел на Фрезе.

– Наша конструкция коробки передач, – пришел тот на помощь, – позволяет разместить рычаг внутри салона.

– Да? Какой мощности двигатель вы планируете?

– Тридцать пять – сорок лошадиных сил, – еще раз удивил Руслана Фрезе.

– Скорость?

– Она будет известна после ходовых испытаний.

Секретев скептически шевельнул усами. Руслан посчитал нужным вмешаться:

– Скорость для него отнюдь не главное. Для армейского автомобиля более необходимыми представляются следующие характеристики: проходимость, надежность и дешевизна.

– Проходимость, говорите? – Капитан продолжал сидеть за «рулем», глядя вперед через пустую раму лобового стекла.

– Да, – твердо заявил Руслан. – Она обеспечивается полным приводом от двигателя на все четыре колеса, увеличенным дорожным просветом, специальными шинами…

Секретев перегнулся через борт взглянуть на колеса и выпрыгнул наружу, с любопытством их оглядывая.

– Любопытно… Они не деревянные?

– Нет. Колеса – уже не макет. Именно такие будут стоять на готовой модели.

– Почему диски сплошные? – Капитан попинал диски носком сапога.

– Дешевизна – они изготавливаются штамповкой, это раз. Прочность – они более прочны, чем деревянные спицы, это два. Ну и они гораздо быстрее снимаются и надеваются, что, согласитесь, в полевых условиях немаловажно. Это три.

– Раз, два, три… – поморщился капитан. – Прямо как один мой знакомый, тоже автомобилями увлекался… Вот что, господа. – Капитан развернулся к Фрезе и Руслану, шевельнул усами. – Я, конечно, не Жорж Кювье, но, если ваш автомобиль будет таким же, как и колеса к нему, я замолвлю за вас словечко. Правда, армия ориентирована больше на грузовые автомобили, скорее всего, выше двух десятков легковых не закупят…