Камни вместо сердец - К. Сэнсом

Затем он пробурчал:

– Я родом не из тех, кто охотится. Я – сын бедного клерка, мне пришлось карабкаться вверх по лестнице жизни. Из приходской школы в школу Тампля, а потом к пустяковым делам в адвокатуре при королевском дворе…

– Вы работали в суде? Быть может, вы встречались со знакомыми мне людьми. С Робертом Уорнером, например?

– С солиситором королевы? Нет, мне доставалась грубая черновая работа. Я ушел оттуда, чтобы оттачивать свой ум в тяжбах. – Собеседник вновь жестко посмотрел на меня. – Мастер Хоббей – также человек незнатного происхождения. Но я слышал, что ваш отец был богатым фермером, брат Шардлейк.

В голосе его прозвучала насмешка.

– Не таким уж богатым, он был просто йоменом, – поправил я его. – Мне рассказывали, что дед моего деда был сервом. От них все мы, по большей части, и происходим.

– Я восхищаюсь теми людьми, которые приходят из ниоткуда, но метят высоко.

Я улыбнулся:

– Что ж, брат Дирик, вы и в самом деле относитесь к числу наших «новых людей».

– И горжусь этим. Мы, англичане – не рабы, как французы.

Мы посмотрели на солдат. Небольшая группка, в центре которой находился Угрюм, негромко переговаривалась между собой и с издевкой похохатывала, вне сомнения, осмеивая кого-то, Джек увяз в разговоре с Карсвеллом и валлийским юношей. Винсент поднялся, отряхивая траву с зада.

– Кстати, – промолвил он, – этот ваш Барак, как и Фиверйир, будет жить вне господского дома. Мастер Хоббей не одобряет лишней фамильярности со слугами.

С этими словами Дирик направился прочь. Я проводил его взглядом, с едкой улыбкой отмечая, что как раз новые-то люди часто оказываются самыми большими снобами.

Днем на западе стали собираться облака, похолодало. Я заметил, что Ликон поглядывает на небо. Скоро обычный для июня свирепый ливень превратит пыль на дороге в грязь. Джордж кивнул барабанщику, и тот задал более быстрый ритм, подгоняя солдат.

В четыре часа мы ненадолго остановились на другой лесной дороге, чтобы напоить коней из пруда и дать им небольшой отдых. По кругу пустили пиво, и, воспользовавшись возможностью, я передал Бараку свой разговор с Дириком.

– Надо думать, Хоббей поселит нас с Фиверйиром в дровяном сарае. – Мой помощник кивнул в сторону клерка, сидевшего неподалеку от нас и читавшего псалтирь.

– Думаю, что нам потребуется дня три, чтобы получить показания и определить, в каком положении оказался Хью Кертис. После чего едем домой.

– Но что, если с ним творят нечто непотребное?

– Тогда мы можем забрать его с собой, a Дирик может…

– Вставить себе в задницу докрасна раскаленную кочергу! Я тут слышал, как один паренек в подробностях расписывал, как он проделает подобную процедуру над Снодином.

– Посмотрите сюда! – внезапно услышали мы крик и обернулись. Один из солдат указывал на восток. – Лесной пожар!

Я заметил поднимавшийся в миле от нас столб дыма. Он густел прямо на глазах, и до ноздрей моих в первый раз донесся запах дыма.

– Это не пожар, – ответил молодой Том Ллевеллин. – Это углежоги. Мы пришли на западную границу области, в которой изготовляют железо.

Я с любопытством посмотрел на него:

– Откуда ты это знаешь?

– Я бывал там, сэр. Когда закончится срок моего ученичества, я хочу перебраться на работу в Сассекс. Умелый кузнец может получать там хорошие деньги, работая на печах с дутьем. В прошлом году я ходил в Сассекс поискать таких возможностей – там кузни повсюду, и мастера делают что угодно, начиная от наконечников стрел и кончая узорными каминными стенками. Я дошел до Бакстеда, где льют пушки. Какое ж там место! – Юноша восхищенно помотал головой. – Дюжины людей работают в огромных домах. Грохот слышен за много миль, но платят прилично.

Пригнувшись, Том сорвал травинку.

– Тесс и мои родители не захотели, чтобы я оставался там. – Он серьезно посмотрел на меня. – Но так человек, который не умеет писать, может улучшить свою жизнь. Разве это плохо?

– На мой взгляд, неплохо. Но твоя родня может считать иначе, – заметил я. – Впрочем, мне легко говорить.

– Я сделаю это. – Нахмурившись, Ллевеллин сорвал новую травинку.

– Итак, мы оказались уже на границе с Сассексом? – уточнил я.

– Да. Здесь, на западе, кузниц немного, и они старомодны, но и для них находится уйма работы. – Мой молодой собеседник повернулся, обратив ко мне загорелое лицо с блеснувшими на нем внимательными и озабоченными голубыми глазами. – Вам не кажется, что это здравая мысль, сэр?

– Говорят, что литейные цеха – опасное место.

– Стрелком в армии быть опаснее, – с душой ответил Ллевеллин.

Около шести вечера рота остановилась возле маленького городка Липхук, где около отведенного под лагерь луга нас уже ожидал представитель местных властей. Остановившись на этом лугу, солдаты принялись разгружать палатки под присмотром Снодина. Над нами нависали тяжелые и плотные облака. Стало прохладно, но дождь еще не начинался. Ликон сообщил, что будет ночевать со своими людьми, но нам советует отыскать гостиницу, ибо человек, на чьем поле расположились солдаты, уверил его в том, что вот-вот начнется проливной дождь. Джордж обращался ко мне с новой, непривычной отстраненностью, что несколько опечалило меня.

– Вижу, вы не отпускаете людей в города? – спросил я его.

– Нет. Это строго запрещено. Они только напьются, а кто-нибудь непременно устроит какое-нибудь безобразие.

– А как сэр Франклин?

– Он останется с солдатами. Так, по его мнению, должен вести себя капитан, хотя после каждой проведенной в палатке ночи у него обостряется подагра. А теперь мне пора заняться делами. Потом я вместе с казначеем схожу в город и попытаюсь закупить для людей приличную еду. Ждите нас на городской площади в семь утра. Если хотите, можете оставить коней в лагере. Мы приведем их.

– В семь утра. Поздновато.

– Я пообещал своим ребятам завтра поутру брадобрея. Есть такой среди рекрутов.

– Я бы тоже не отказался от его услуг.

– Для лучников бритое лицо – предмет гордости. Длинные волосы и борода мешают выпускать стрелы по полудюжине за минуту.

– Быть может, мы встретимся в Липхуке попозже и выпьем?

– Нет, мне лучше вернуться с припасами. Спокойной ночи. – С этими словами капитан ушел.

Липхук оказался совсем небольшим селением, скорее, деревней, чем городом, и в нем нашлись только две гостиницы. Как и в Кобхэме, повсюду стояли повозки. В лучшей из гостиниц оказалась свободной только одна комната, которую я оставил Дирику и его клерку. Небольшая мзда даровала нам с Бараком крохотную комнатку в другом месте. Мой помощник рухнул на постель, стряхнув при этом облачко пыли со своей одежды.

– Сомневаюсь в том, что Дирик позволит Фиверйиру кувыркаться в молитвенной позе в той комнате. Милосердный боже, мне остается только надеяться на то, что Хоббей не заставит меня делить с ним жилье! – простонал он.

– Быть может, он все-таки сумеет обратить тебя к благочестию, – усмехнулся я.

– Будем надеяться на то, что мы обрящем Хью Кертиса столь же счастливым, как свинья в хлеву.

Я вытянул ноги:

– Аминь. Боже милостивый, клянусь, мои кости вот-вот треснут! – Затем, после недолгой паузы, я добавил: – Пожалуй, пройдусь, разомну косточки. И поищу цирюльника.

Джек с удивлением посмотрел на меня:

– Ты не хочешь отдохнуть?

– Скоро вернусь, – посулил я, торопливо выходя из комнаты, с нелегким чувством от того, что не сказал другу правду. Я решил, что в Липхуке пора начинать расспросы об Эллен. Дав себе клятву не вовлекать в них Барака, я после отъезда из Лондона даже не упоминал при нем ее имя. Как, впрочем, и он, хотя я не сомневался в том, что помощник не забыл о моем намерении выяснить ее прошлое.

Я решил начать расспросы в той гостинице, что была побольше остальных. Однако для начала заглянул к цирюльнику на боковую улочку и побрился. Днем Дирик говорил, что намеревается побриться в Липхуке, и я вдруг поймал себя на ехидной мысли: я надеялся, что он не сумеет найти этого брадобрея. Пусть себе явится в Хойлендское приорство в неопрятном виде! Я помотал головой: его бесконечная задиристость начинала заражать меня.

В зале гостиницы было людно, и мне пришлось протолкаться к прилавку, за которым упитанный и усталый мужчина раздавал кружки с пивом. Дождавшись своей очереди, я заказал пиво, положил гроат на прилавок и наклонился вперед.

– Мне хотелось бы разузнать об одном местечке по ту сторону границы с Сассексом, – проговорил я негромко. – О Рольфсвуде.

Усач с любопытством посмотрел на меня:

– Я родом из его окрестностей.

– Далеко он отсюда?

– Южнее Хорндина вам нужно будет свернуть с Портсмутской дороги, а потом проехать около пяти миль на восток.