Открытия, войны, странствия адмирал-генералиссимуса и его начальника штаба на воде, на земле и под землей - Евгений Титаренко

Разочарованные путешественники и не совсем довольные дальше-вьше-быстрейцы попадали на траву за линиями аутов, а поле сразу оккупировали рагозинцы и туринцы.

Этот матч прошел с явным преимуществом рагозинцев и закончился при счете 13:6 в пользу непобедимых. Капитаны занесли результаты встреч в таблицу. Таблицу после долгого спора доверили хранить до завтра рагозинцам, поскольку они выиграли и лучшего им желать не надо.

Тренировка

Из первого дня соревнований белоглинцы сделали два тактических вывода: вратарь играет никудышно, все остальные играют отлично, но бессистемно.

По первому выводу втайне от Лешки надумали заменить его. Но никто из игроков не соглашался становиться в ворота. Тогда решили, что будут стоять по очереди все — двенадцать минут на каждого.

Время до вечера еще оставалось, и на сопляковской поляне была организована встреча основного состава команды с запасным и дублирующим.

Игра проходила при подавляющем превосходстве основного состава.

Нападающие буквально играючи обводили дублеров, точными пасами передавали друг другу мяч, красиво били по воротам и вообще проявили такое мастерство, что завтрашняя встреча показалась всем уже предрешенной. Но что самое удивительное: вратарь Лешка смело и всегда вовремя выходил на мяч, решительно бросался в ноги Кольки тетки Татьянина, в самый последний миг лишая его возможности «размочить» счет, и вообще демонстрировал такой класс игры, что всем стало даже стыдно за тайный сговор против него.

При счете 23:0 в пользу основного состава прибежала Светка и затараторила:

— Ты — опять — не — обедал — Владик — мама — сказала — тебе — сидеть — дома — делать — примочки — а — ты — смотри — какой — глаз — уже — я — вот — пожалуюсь — что — ты — снова — дрался!..

Владька попробовал раздвинуть припухшие веки пальцами, глянул сквозь щелку. Вздохнул.

Потом здоровым глазом подмигнул Мишке: «Заберешь мяч». И пошел делать примочки.

Мишка отнял у дублеров мяч и направился вместе с Петькой и Никитой в деревню.

— Куда вы ездили, а?

Друзья сразу умолкли.

Петька достал из кармана обкусанную Серегой Туринским свистульку и просигналил: «Молчи!»

«Пойдем к тебе?» — просвистел Никита.

«В штаб», — ответил Петька.

Мишка разозлился и, хмыкнув, повернул назад, играть с дублерами.

Никита и Петька тоже хотели вернуться, потом решили, что игра — дело второе, и направились к обрыву, чтобы выполнить хотя бы программу послеобеденной тренировки.

Хомич

Перед началом следующих матчей на кладбище пришла Валентина Сергеевна.

— Я не буду мешать, мальчики. Я поболею.

Галдеж сразу стих. Как будто и не было ни у кого своего особого мнения относительно дальнейшего судейства. Заговорили шепотом одни капитаны. Туринцы уже пытались уменьшить свой вчерашний счет на два мяча. Владьку неожиданно осенило. Он взял таблицу, за углы которой держались три других капитана, и вместе с капитанами потащил ее к Валентине Сергеевне, сидевшей на траве в кругу болельщиков.

— Извините, пожалуйста, — сказал Владька. Никита мигнул Петьке: «Видал, как надо!» А для Владьки Валентина Сергеевна еще не была учительницей, и он продолжал: — Посудите нас немножко!

Валентина Сергеевна взяла у него таблицу, повертела ее в руках.

— А кто тебе глаз подбил? — спросила Валентина Сергеевна.

— Да это я упал, — сказал Владька.

— Надо осторожней, — сказала Валентина Сергеевна.

— Это я часто, — приврал Владька для большей убедительности. — Я всегда глазом падаю.

— Но, мальчики, я ничего не понимаю, как это — судить!

Все сразу кинулись объяснять ей, как и что судят.

Но Валентина Сергеевна не выдержала, заткнула уши и, когда все стихли немного, сказала:

— Я буду отмечать здесь, что вы скажете, и следить за временем, а остальное пусть судит кто-нибудь другой.

Желающих обозначать ауты больше не нашлось, так как все они прошлый раз сильно потерпели: нападающие не считались с ними, и спотыкались, и падали через них. Обозначили ауты майками.

Присутствие Валентины Сергеевны, видимо, сильно стесняло курдюковцев, и они проиграли туринцам со счетом 4:7.

Валентина Сергеевна принялась утешать их, а на поле тут же вышли белоглинцы и рагозинцы.

Серега-судья дал свисток.

Главные соперники турнира через минуту позабыли о присутствии учительницы и опять всей толпой набросились на мяч.

— Защита! Где защита! — кричал Владька.

Но защиты не было.

— Всех заменю! — предупредил Владька. Но никто не услышал его, и Владька тоже полез в общую кучу.

То, что Валентина Сергеевна не погнушалась глядеть на «мальчишескую» игру, словно бы освободило девчонок от обязанности относиться к футболу пренебрежительно, и за аутами, и между могил на кладбище расселись девчонки. А Валентину Сергеевну они прямо облепили со всех сторон. Даже Светка с кучерявой Кравченко пристроилась у самых ног учительницы.

Напряжение в центре поля росло. Готовым драться насмерть за каждый мяч белоглинцам казалось, что еще немного — и выдохнувшийся соперник будет сломлен.

Но вдруг мяч вылетел из-под ног у путешественников, и никто не успел понять, в чем дело, как на трибунах уже заорали: «Го-ол!»

Лешка только ногой шевельнул в сторону мяча да захлопал глазами.

Самое обидное было в том, что и Валентина Сергеевна обрадовалась этому позорному голу: захлопала в ладоши, засмеялась.

Начали с центра поля. И опять игра переместилась к воротам путешественников.

Какой-то рагозинец оттолкнул Мишку плечом. Мишка ответил ему пинком под зад. Рагозинец повернулся и пнул Мишку.

Судья засвистел, назначая одиннадцатиметровый. Валентина Сергеевна позвала к себе Мишку и пострадавшего рагозинца, стала воспитывать. А мяч с одиннадцатиметровой отметки прошел между Лешкиными ногами в ворота.

Назревал полнейший разгром. И белоглинцы вдруг пали духом. Третий влетевший в ворота мяч уже никого не удивил, словно этого и следовало ожидать.

Лешка неожиданно захромал, будто у него травма, хотя он и близко ни к кому не подходил. Судья объявил перерыв. Лешку удалили в аут.

Валентина Сергеевна не то предложила, не то потребовала:

— Поставьте в ворота Сему Нефедова!

И настолько безразличным вдруг показалось будущее, что Петька буркнул:

— Давай…

Семка сразу выскочил на поле.

Белоглинцы разыграли мяч, но не сделали и попытки драться за него, считая свои ворота пустыми. И в то время, когда непобедимые устремились к воротам, путешественники стояли, ожидая, как побежит от мяча Семка.

А Семка вдруг выскочил из ворот, прыгнув, бросился в самую гущу нападающих. Три рагозинца упали через него. Болельщики закричали:

— Хо-мич! Хо-мич!

Семка вскочил, оттолкнул подбежавшего к нему Малыгу и бросил мяч дальше центра поля — прямо под ноги Никите. С криком «ура» белоглинцы устремились в атаку.

Мяч, приняв его от Никиты, забил центральный инсайд — Мишка.

Трибуны заорали, захлопали. Валентина Сергеевна тоже обрадовалась, и Петька простил ей недавнюю измену. Светка крикнула:

— Бейте, мальчики!

Дальше началось невообразимое. Болельщики повскакивали на ноги и кричали, кричали без конца. Семка прыгал на мяч, как лев, — казалось, что Семка хватает его не только руками, но и зубами, и всей грудью.

Рагозинцы дрогнули. А к путешественникам неожиданно возвратилось вчерашнее, как на тренировке, спокойствие, и, сравняв счет, они заиграли точными пасами, с обводкой…

Рагозинцы снова и снова начинали с центра поля.

Васька-малыга хотел грудью затолкнуть Семку Нефедова в ворота. Петька незаметно сунул Малыге кулаком в ребра. Малыга зашипел, но глянул на Валентину Сергеевну и сдержался.

— Давай, Сема! — кричали болельщики.

— Давай, Хомич!

Футболисты подбегали к Семке, трясли ему руки, обнимали, и всегда приоткрытые Семкины губы были на этот раз плотно сжаты, глаза блестели. Семка тоже выбегал из ворот, чтобы потрясти руки тем, кто забивал гол.

Диверсия

Во втором тайме счет вырос до 15:3. Белоглинцы уже не кричали друг другу: «Пасуй, рыжий! Пасуй, тебе говорят!», а спокойно советовали: «Отдай Никите, Владик. Ничего, веди сам…»

Счет бы, наверное, возрос еще больше, но тут противник пошел на откровенную диверсию.

Мяч вылетел от ноги рагозинца за линию аута в кучу рагозинских запасных и дублеров.

Владька подбежал, чтобы выкинуть мяч в поле. Мяч подкатили ему. Владька бросил на Петьку. Петька ударил по мячу, и вдруг от его ноги полетели по траве не один, а сразу несколько мячей. В первый миг никто ничего не мог сообразить. Владька от изумления даже рот раскрыл. Потом схватил покрышку, и от обиды и гнева единственный глаз его заволокло слезами. Покрышка была разрезана ножом или бритвой сверху донизу, и от Петькиной ноги летели не мячи, а тряпки.