Гибель парома «Эстония». Трагедия балтийского «Титаника» - Рабе Ютта

Вскоре робот наткнулся еще на одно тело мужчины, обутого в высокие сапоги и одетого в светлые джинсы и белую рубашку. Он, как бы защищаясь от чего-то или кого-то, скрестил руки на груди. И только в этот момент я осознала размеры разразившейся катастрофы. У этих людей не было никаких шансов пережить крушение. Многие из тех, кто смог выбраться из стального гроба, тщетно пытались бороться с морской стихией, но в конце концов погрузились в морскую пучину. Слишком долго пришлось ждать, пока спасательные службы Финляндии и Швеции придут им на помощь, пока прилетят спасательные вертолеты… А после прибытия спасателям не сразу удалось обнаружить плавающих в ледяной воде людей, поскольку спасательные плоты, перевернутые волнами и ветром, было трудно обнаружить в темноте из-за черной окраски их днищ. Кроме того, напомню, спасатели не имели в должном количестве бензина для заправки своих вертолетов, вынуждены были сначала организовать дозаправку на весьма удаленном побережье. А у некоторых вертолетов имелись такие дефекты, что их нельзя было поднять в воздух для участия в операции. В результате прошло несколько часов, и люди стали погибать от переохлаждения.

Точно так же и суда, принявшие сигнал бедствия, не сразу решились начать спасательные работы, боясь за безопасность своих собственных команд в условиях сильного волнения и ветра. Но даже и тогда, когда команды подошедших к месту катастрофы больших паромов приступили к спасению гибнущих, многие их действия оказались ошибочными. В результате чего некоторые из спасаемых, уже схватившиеся за спасательные леера шлюпок, соскальзывали с них и тонули. Таким образом, организованной спасательной операции как таковой, в сущности, и не было. Но почему же чинились препятствия действиям по подъему тел погибших для захоронения родственниками?

Пол и Крейг, наконец, обнаружили потерянный гидролокационный аппарат. И это оказалось не таким уж и сложным делом: прямо к нему их привел ярко-желтый кабель связи, а кроме того, он оказался именно в том месте, которое зафиксировали навигационные приборы в момент его потери. Пол попробовал поддеть аппарат на крюк, которым снабжен робот. К сожалению, эта попытка оказалась неудачной, поскольку крепление крюка оказалось слишком слабым, и он отломился. Пришлось поднимать робот на поверхность для приварки крюка к его корпусу.

Однако к этому времени водолазы уже были готовы к погружению. По этой причине робот пока оставили на грунте вблизи носовой части «Эстонии».

Решив использовать для входа в воду шлюпку, водолазы действовали обстоятельно. Это потребовало определенного времени и представляло собой некий эквилибристический трюк. При этом еще и Марио случайно свалился за борт, и все забеспокоились, не получил ли он какой-нибудь травмы. К нам сразу же стремительно направились катера с журналистами, а также надувные моторные лодки со шведского и финского кораблей. Несколько видео- и фотокамер сразу же нацелились на бедного Марио, которому в этот момент всего-то и требовались лишь ласты. Дело в том, что такой тяжело нагруженный водолаз, оказавшись в воде, может держать голову над поверхностью, лишь помогая себе ластами, так как в противном случае он сразу же пойдет на дно.

Однако, к сожалению, дилетанты этого не знали, и Фолькер, один из них, сразу же предпринял спасательную акцию с помощью надувной лодки, и Марио тут же был поднят на борт.

Этот случай доставил ему впоследствии много неприятных переживаний. Но такие вещи случаются не так уж и редко. Досадное происшествие показало нам, что члены нашей команды еще недостаточно притерлись друг к другу.

Остальные водолазы продолжали с трудом держаться на поверхности, поскольку не могли пойти на глубину без своего руководителя. Между гем Томми за это время успел наглотаться соленой воды из-за сильного волнения, и его начало тошнить. Поэтому он отказался от участия в этом погружении. Остальные все же решились продолжить операцию. Спускаясь по кабелю робота, они достигли корпуса «Эстонии». Это был очень волнующий момент, как впоследствии описывали его Якоб и Индра, которых поразили размеры затонувшего исполина, какое-то бесконечное нагромождение металла. Однако при первом их погружении водолазы так и не сняли ни одного кадра из-за неверном отладки управления камерой, и это обстоятельство заслуживает здесь упоминания хотя бы ради фиксации таких накладок. «Провалы, неудачи и срывы», — как однажды вечером сухо заметил Тило, мой коллега из Spiegel. И он, к сожалению, был прав.

И тем не менее уже при самом первом погружении водолазам бросилась в глаза странная вещь. Первая треть корпуса была присыпана песчаной дорожкой шириной метров тридцать. Почему песок оказался только здесь и его не было на остальной части корпуса? Вначале в этом вопросе не было никакой ясности. Кроме того, поверхность корпуса судна по всей ее ширине с левого борта была испещрена глубокими ложбинами в толще покрывавшего его осадка и обрастания. Водолазы описывают эти ложбины как следы от кабелей или шлангов, которые то поднимались, то соскальзывали по корпусу парома. Причем это были довольно свежие следы, поскольку водолазы хорошо заметили, как быстро предметы под водой покрываются слоем осадка, а на дне этих ложбинок была хорошо различима окраска борта. По оценкам водолазов, следы появились здесь четыре или шесть недель тому назад… Замечание, значение и важность которого нам стали понятны в самый последний день экспедиции.

После этого преисполненного неудач дня мы сидели вечером все вместе и обсуждали, как нам впредь избежать подобных неудач и накладок. Были разделены задачи: Губерт хотел расширить отверстие в бортовом ограждении нашего судна, чтобы обеспечить возможность водолазам всем сразу прыгать прямо с борта в воду. Для этого он предложил сделать в бортовом ограждении вырез с помощью газового резака. Фолькер не торопился с ответом. А потом заметил, что так можно разобрать и весь корабль. Но Губерт продолжал настойчиво доказывать целесообразность и возможность такого решения. Наконец Фолькер согласился. Рулевой Ганс предложил свою помощь по приварке крюка к корпусу робота, чтобы с его помощью поднять на поверхность утерянный гидролокационный аппарат.

В этот вечер все свалились в постели совершенно измотанные.

Чтобы сэкономить топливо, Фолькер предложил лечь на ночь в дрейф. За ночь нас отнесло примерно на 15 миль в сторону побережья Эстонии. Однако это не создало нам никаких проблем. Мы быстро вернулись на прежнее место. К тому же на этот раз суда береговой охраны не создавали нам никаких препятствий. Однако то, что мы совершили большую ошибку, покинув исходную позицию, мы почувствовали позднее, когда не смогли найти место, где потеряли свой гидролокационный аппарат.

Вскоре мы обнаружили проблемы с навигацией. Наша спутниковая система начала давать ошибочные данные при определении координат. Фолькер и американская водолазная команда сравнили показания своих приборов. Оказалось, что они сильно разнятся между собою. Крейг, обеспечивавший навигацию подводных роботов и приобретший соответствующий опыт на американских военных кораблях во время войны в Персидском заливе, высказал предположение, что это проделки финнов и шведов, создающих помехи на линии связи с навигационным спутником. И это очень скоро подтвердилось, поскольку мой спутниковый мобильник, на который я накануне получала многочисленные звонки от различных заинтересованных лиц, на этот раз в течение всего утра молчал. Очевидно, что кто-то создавал радиопомехи. Я и сама не могла никому дозвониться.

Мы решили сначала положиться на навигационную систему американцев, которая была более надежно защищена от помех. А когда мы снова вернулись к местонахождению «Эстонии», то стали использовать старый добрый эхолот, который был установлен на One Eagle еще в 60-х годах.

Фолькер готов был даже вести навигационные расчеты с использованием компаса и карт, хотя мы располагали самой новейшей компьютеризированной навигационной системой.