Наедине с герцогом - Барнс Софи

Мать молча кивнула в знак того, что все поняла, и медленно поднялась. Луиза тут же оказалась рядом с ней.

– Давай я отведу тебя наверх, – предложила она. – Я позову твою служанку, и мы обе поможем тебе собрать вещи.

Энтони посмотрел им вслед, потом вновь повернулся к Уинстону, Саре и Хантли.

– Простите, что так поспешно вас оставляю, но, зная мать, уверен, что она изведет себя, пока не увидит тетю Корделию.

– Не стоит о нас беспокоиться, – как всегда негромко произнесла Сара. – Ты сейчас очень нужен матери, мы тебя отлично понимаем. Мы надеемся, что с твоей тетушкой все будет в порядке, и, как уже говорил Уинстон, если мы чем-то можем помочь, дай нам знать.

– Спасибо, Сара, это очень любезно с твоей стороны. Но сейчас мне просто нужно… собрать вещи. Прошу меня простить.

Энтони оставил своих близких и направился в кабинет, чтобы взять денег на путешествие. После этого он позвонил камердинеру, который поднялся с ним наверх, чтобы помочь собрать вещи.

Через полчаса герцог и его мать попрощались с Луизой, Сарой, Уинстоном и Хантли, забрались в экипаж и отправились на север.

– Прости, что перекладываю на тебя свои проблемы, – сказала матушка, перестав смотреть в окно и повернувшись к сыну.

Они уже выехали из Моксли и теперь стремительно неслись по сельской местности.

Энтони вопросительно уставился на нее.

– Твои извинения совершенно излишни, – ответил он, взял маму за руку и нежно пожал ее. – Я рад помочь тебе, ты же прекрасно это знаешь.

Герцогиня попыталась улыбнуться и кивнула.

– Да, но у меня такое чувство, будто последние пять лет ты только этим и занимаешься.

– Я не против, – заверил ее Энтони, надеясь развеять ее тревогу. – Мой долг – заботиться о тебе, и даже если бы это было не так, я бы все равно тебя не оставил. Ты моя мать и нуждаешься во мне – это единственное, что имеет значение.

Глаза герцогини наполнились слезами.

– Но я не могу не думать о том, что из-за чужих бед ты не можешь создать собственную семью. Ты забыл о личной жизни ради нас – ради отца, когда тот болел; ради Уинстона и Луизы, чтобы освободить их от груза, который ты решил нести в одиночку; ради меня. Мы все словно цепи на твоих ногах, тянем тебя вниз, держим на одном месте.

Энтони покачал головой.

– Ты ошибаешься. Я самый старший, поэтому управляю поместьем. А заботиться о тебе с отцом – мой долг. Признаюсь, было нелегко видеть, как ухудшалось здоровье отца, но я никогда не относился к нему как к обузе.

Герцогиня вытерла слезы тыльной стороной ладони и откинулась на спинку сиденья.

– Я очень рада, что ты наконец встретил девушку, которая тебе небезразлична. Мисс Чилкотт…

– О нет! – пробормотал Энтони, глядя на мать широко открытыми глазами. – Я пообещал ей сегодня зайти, но в спешке совершенно забыл об этом.

На лице герцогини вновь отразилась мука, поэтому он тут же добавил:

– Нет, не волнуйся. Как только мы доберемся до места, я отошлю ей письмо. Уверен, она все поймет, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Герцогиня кивнула.

– Ты должен пригласить мисс Чилкотт к нам на чай, Энтони. Я хотела бы познакомиться с ней без маски. – Она искренне улыбнулась, и Энтони не смог сдержать ответную улыбку.

Какая еще мать признает, что ее сын полюбил женщину, оказавшуюся не той, за кого она себя выдавала? Герцог готов был поспорить, что таких найдется не много.

Он обдумал ее слова и сказал:

– Неплохая мысль. В одном я уверен: я приму любую помощь, чтобы убедить мисс Чилкотт выйти замуж за меня, а не за этого слизняка мистера Робертса.

– Это уже смахивает на манию. Ты так не считаешь? Из твоих слов следует, что мистер Робертс почти год ухаживает за мисс Чилкотт. Нельзя ожидать, что она тут же отмахнется от него только потому, что в ее жизни неожиданно появился ты.

Энтони нахмурился.

Он знал, что его матушка права, но от этого ему было не легче.

– Мне известно, что мисс Чилкотт разделяет мои чувства, – проворчал он.

– И это еще более весомая причина, чтобы держаться от тебя подальше. – Герцогиня смотрела ему в глаза, и Энтони убедился в том, что она лучше него понимает сложившуюся ситуацию. – Я не знакома с мистером Робертсом, но, если ты верно его описал, я очень сильно сомневаюсь, что ему удалось когда-либо заставить мисс Чилкотт покраснеть. А это означает, что, если она реагирует на тебя так же, как и ты на нее… Боже сохрани! Бедняжка, должно быть, совершенно сбита с толку. Возможно, она даже напугана подобным натиском.

Энтони закрыл глаза, чтобы не видеть светящуюся в материнских глазах правду. Ее доводы мало чем отличались от того, что вчера сказал Уинстон, но герцогиня более тщательно подбирала слова. Господи, Энтони чувствовал себя отвратительно! Он не только ворвался в жизнь мисс Чилкотт со своим внезапным желанием обладать ею, разыскал ее дом, узнал, кто она, встретился с ее родителями. За неделю он трижды целовал ее, ласкал и даже заставил забыть о приличиях на сеновале. Он самолично перевернул ее жизнь с ног на голову, действовал, руководствуясь своими низменными инстинктами, и оскорбился, когда она попросила его уйти и оставить ее одну.

– Я, как эгоист, преследовал ее, не думая, каково приходится ей, – признался герцог.

– Что ж, мне кажется, спешка в твоем случае оправдана, учитывая то, что может быть слишком поздно, как только мисс Чилкотт выйдет замуж за мистера Робертса. А поскольку он уже год ухаживает за ней, осмелюсь предположить, что скоро он сделает ей предложение, – особенно если он и Чилкотты почувствуют необходимость поторопиться.

– Я все испортил, – повинился Энтони, глядя на мать, как будто та могла дать ему совет, как завоевать мисс Чилкотт. – Я не могу позволить ей выйти за этого человека, матушка. Между нами такое… единение. Знаю, это звучит смешно, но меня тянет к этой женщине. Если она выйдет замуж за мистера Робертса, я… – Он глубоко вздохнул и покачал головой. – Не знаю, что я сделаю.

– В твоих чувствах нет ничего удивительного, Энтони, хотя должна признать, я несколько удивлена тем, как быстро ты в нее влюбился. Знаешь, между мной и твоим отцом было то же самое – мы впервые увидели друг друга из разных концов переполненного зала и почувствовали непреодолимое притяжение. Мы оба сперва отмахивались от этого: в конце концов, любовь с первого взгляда – плод воображения, но потом нас познакомили, и чем больше времени мы проводили в обществе друг друга, тем сложнее нам было отмахнуться от возникшего между нами чувства. – Герцогиня помолчала и, немного склонив голову, посмотрела на сына. – Ты любишь ее, Энтони, и чем скорее ты себе в этом признаешься, тем лучше.

Герцог покачал головой.

– Нет, я… То, что я чувствую, всего лишь обещание любви, мама. По-настоящему я не… Я хочу сказать, что…

– Ты постоянно думаешь об этой девушке? Тебе хочется быть рядом с ней? Ты волнуешься за нее? Беспокоишься, что станет с ней, если она выйдет за мистера Робертса, а не за тебя? Ты мечтал о том, какая жизнь вас ждет, когда она будет рядом? Думал, какие у вас будут дети? Ты рискнул бы ради нее своей жизнью? Пожертвовал бы ради нее своим счастьем? А если бы с ней случилось что-то ужасное, ты оправился бы от удара и продолжил жить дальше или это сломило бы тебя?

Энтони не мог говорить, а просто смотрел на маму, которая в свою очередь улыбнулась ему и кивнула.

– Так я и думала, – сказала она.

Герцог почувствовал, как в его груди все сжалось, – словно он больше не мог дышать. Чувство, внезапно охватившее его, нельзя было назвать приятным. В действительности он испугался до смерти, понимая, что сказанное его матерью – правда, потому что это было гораздо хуже, чем обещание любви. Энтони на самом деле невольно влюбился в женщину, в ответных чувствах которой сомневался. Черт, он знал, что ее к нему влечет. Но любовь?.. И что теперь, черт побери, ему делать? Черт!

Когда герцог и его мать добрались до поместья родственников, уже стемнело. Навстречу им вышли два лакея – каждый с факелом, чтобы освещать дорогу. Энтони помог герцогине выбраться из экипажа, и они вдвоем поднялись по лестнице к парадному входу, где их уже ждал дворецкий.