Вик (ЛП) - Аврора Белль

Честно говоря, он не сказал ничего такого, чего я не ожидал, и, очевидно, своим отношением я задел живую струну. Я не был идиотом. Несмотря на то, что он был настоящим джентльменом, кулаки этого мужчины повидали больше действий, чем шлюха по воскресеньям.

Роам не стал бы криминальным авторитетом, если бы не пролил свою долю крови. И, судя по его виду, он выкрасил улицы в красный цвет.

Каждый мой инстинкт подсказывал мне дать отпор, но на этот раз мои приоритеты заставили меня придержать язык.

— Без проблем. — Удовлетворенный моим ответом, он предложил мне свежесвернутый косяк. Я отмахнулся от него. — Спасибо, не надо.

На лице Роама отразилось такое резкое недовольство, что на секунду у меня скрутило желудок. Я невольно оскорбил его. Он протянул его во второй раз, и, хотя я колебался, я потянулся, чтобы взять его, и он грубо сказал:

— Когда твой босс предлагает тебе вкусить счастья, ты берешь его. — Он убрал свою жестяную банку и пробормотал себе под нос: — После сегодняшнего вечера оно тебе понадобится.

Я думал, что это все хвастовство.

Но это не так.

Глава 17

Настасья

Где-то около девяти мой желудок скрутился узлом и с тех пор не распутывался.

Виктор не явился на работу. Саша разозлился. Аника молчала.

А я?

Я была обеспокоена.

И хотя у Саши было несколько уникальных описаний ситуации, он обратил свой гнев на Анику.

— Где он? — выдавил он, и Аника сжалась.

— Я не знаю.

Это не звучало как ложь, но где-то здесь скрывался обман. Аника знала больше, чем говорила. Я знала это наверняка, когда она отказалась смотреть на него.

Глаза моего брата сверкнули.

— Почему он не отвечает на звонки, Аника?

Лев хмуро посмотрел на Сашу, опустив бровь.

— Полегче.

В то же время Мина нахмурилась и выпалила:

— Как насчет того, чтобы следить за своим тоном?

Но, как бы редко это ни было, Саша позволил своему раздражению взять верх. Он подошел вплотную, вынудив Анику с широко открытыми глазами сделать шаг назад, и когда она врезалась в стойку, он тихо заговорил:

— Если с ним что-то случится, а ты прикусишь язык… — Он позволил угрозе исчезнуть, но его смысл был ясен.

Услышав это, мои брови нахмурились.

— Что это должно значить? — Я повернулась лицом к Анике и повторила то же самое, мой тон стал выше, чем прежде. — Что, черт возьми, это должно значать?

Аника молча стояла рядом, защитно обхватив себя руками, и губы Саши скривились, когда его взгляд скользнул по ней:

— Да будет так.

Мой брат повернулся и пошел прочь, но в тот момент, когда он скрылся из вида, Аника прерывисто вздохнула, и ее лицо исказилось. Я сразу же пошла к своей подруге, положила руку на ее плечо в утешении и наклонилась, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Все в порядке.

— Не в порядке. — Она огляделась, запаниковала, и ее дыхание сбилось. — Это не нормально, Настасья.

О, нет.

У меня внутри все сжалось.

Что происходит? У Вика были какие-то неприятности?

— Ани. — Я наклонилась и взяла ее руки в свои, нежно сжимая. — Мне нужно, чтобы ты поговорила со мной, детка. С Виком все в порядке?

— Не знаю, — выдохнула она, и я почувствовала, как дрожат ее руки. Широко раскрыв глаза, она опустила лицо и сказала, казалось, самой себе: — Он уже должен был позвонить. Он должен был позвонить.

— Куда он делся? — спросила я как можно спокойнее, хотя у меня внутри был бардак.

Отведя глаза вдаль, она пробормотала:

— Он не стал рассказывать мне подробности, просто сказал, что ему нужно идти. — Она моргнула, как будто увидела меня в первый раз, ее страх был очевиден. — Почему я не задала больше вопросов? Почему я отпустила его?

И поскольку эти вопросы были обоснованными и в равной степени пугающими, я решила полностью проигнорировать их и вместо этого слегка улыбнулась своей подруге, солгав сквозь зубы:

— Знаешь, он, наверное, просто потерял счет времени или что-то в этом роде. — Хватка Аники на моей руке усилилась, как будто она ухватилась за брошенный мной спасательный круг. Итак, я продолжила: — Я не беспокоюсь. Он присматривал за нами с тех пор, как мы были детьми. Он может позаботиться о себе.

Но когда я натянула улыбку, у меня внутри что-то сжалось.

— Да, — произнесла она, нахмурив брови, и голос ее дрожал. — Он может.

Я выдавила себя широко улыбнуться и отпустила одну из ее рук, чтобы погладить ее по щеке.

— Он просто потерял счет времени.

Она быстро и с тревогой кивнула:

— Верно.

— Он появится, — заверила я ее.

— Он придет, — тихо произнесла она, нахмурившись.

И чуть позже трех ночи он это сделал.

Я сидела на краю своей кровати, мое колено бешено подергивалось, в одной руке я держала мобильник, а на другой кусала ноготь большого пальца.

Широко раскрыв глаза, я попыталась еще раз, набрав номер только для того, чтобы записанный женский голос произнес:

— Номер, на который вы пытаетесь дозвониться, недоступен. Пожалуйста, попробуйте позднее.

Еще раз.

Вновь и вновь.

Снова и снова я пыталась, но не получалось.

Не знаю, как долго я просидела там при свете лампы, но звук приближающейся машины заставил меня поднять голову. Вспышка света залила мои окна, и я встала. Пробежав босиком, я выглянула из окна и хмуро посмотрела на неизвестный серебристый седан. Этот хмурый взгляд усилился, когда я увидела, как он выбрался наружу, тихо закрыл дверь и подошел к моей входной двери, держась за ребра.

Ритм сердца ускорился.

Держась потными ладонями за перила, я полетела вниз по лестнице, делая два шага за раз, и, прежде чем он успел воспользоваться ключами, болтающимися в его пальцах, я распахнула дверь, моргая на его залитую лунным светом фигуру, и воскликнула:

— Иисус Христос. Ты хоть представляешь, как все волновались? Как я волновалась? Что ты здесь делаешь?

Тьма хорошо скрыла его, но это не помешало мне наблюдать, как тени на его лице сгущаются, и, когда он издал напряженный вздох, его плечи поникли. Его грубый ответ опалил каждое мое нервное окончание.

— Я не знаю. Я только сел за руль, и следующее, что понял, это то, что я приехал сюда.

О Господи. Это был хороший ответ. На самом деле очень хороший. Но так сложились обстоятельства, что мне пришлось игнорировать бабочек, порхавших у меня в животе, и разобраться с ним.

Мои дикие глаза смягчились, когда человек передо мной прислонился к открытому дверному косяку, издал короткий вздох и вздрогнул. Его лицо на мгновение скривилось от боли, и потребность позаботиться о нем была слишком велика, чтобы я могла сопротивляться. Я протянула руку и позволила своим пальцам обвить его свободную руку, нежно притягивая его, и когда его ноги начали двигаться, я спросила в ярости:

— Где ты был?

Его молчание казалось громче реального ответа.

К тому времени, как я наполовину затащила его в полутемную кухню, я уже вытащила телефон и набрала номер. Держа мобильник между шеей и плечом, я быстро подошла к выключателю. Она ответила до того, как я успела включить свет.

Дрожащий голос Аники прозвучал у меня в ухе. Было ясно, что она превратилась из испуганной в окаменевшую.

— По-прежнему ничего. Я не знаю, что делать, Нас. Что мне делать?

— Он здесь.

— Что? — Я услышала, как она пошаркала, чтобы сесть. — Где он был?

— Не знаю, но он здесь. Он в порядке. — Но когда я повернулась, чтобы посмотреть на него при включенном свете, внутри у меня скрутило желудок, и я тихо выдохнула: — Дерьмо.

— Дерьмо?

Быстро соображая, я моргнула при виде его окровавленного и покрытого синяками лица и бросила:

— Я, э-э-э, ушибла палец на ноге. Все в порядке. С ним все в порядке.

— Ты уверена? — робко спросила она.

Я закрыла глаза, больше не в силах смотреть на глубокую рану на его лбу или кровавую дорожку, засыхающую на его подбородке.