Вик (ЛП) - Аврора Белль

И Вик вмешался с раздраженнием:

— Я этого не делал!

— …если тебе не нужна моя помощь.

При его длинном стоне «Иисус Христос» я увидела, как дернулись губы Мины, и обнаружила, что мои собственные растягиваются вместе с ними.

Я должна была признать. Дразнить его было забавно. На самом деле это было так весело, что я решила присоединиться к игре.

Со своей кровати я нетерпеливо крикнула:

— Сколько еще?

И когда Мина издала легкий смешок, у меня появилось это пронзительное ощущение в солнечном сплетении. То, которое сказало, что я, возможно, зашла слишком далеко.

О-о.

Вик медленно вышел из моей ванной, держа в одной руке шпатель, а в другой ведро. Его лоб был в пятнах известкового раствора, его взгляд был смертельным.

— Хочешь попасть сюда и сделать это сама, принцесса?

Я невинно моргнула.

— Парень на видео сделал это примерно за час.

Клянусь, его челюсть дернулась, и я почти могла видеть, как он размышляет о том, сколько судья дал бы ему, если бы его защита была «но вы бы слышали ее тон».

Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и, наверное, досчитал до десяти. Когда он снова открыл глаза, он машинально объяснил:

— У парня на видео есть волшебная штука, называемая программным обеспечением для редактирования, которое позволяет объединить дни работы в один короткий видеоролик, чтобы домашние не отчаивались.

Я должна была подстрекать его?

Нет.

Хотя было весело?

О Боже, да. Самое смешное.

Кроме того, у меня могло быть желание умереть.

— Ты мог бы немного постараться, вот и все.

Глаза Вика сузились, и я мило улыбнулась. Он прокрался обратно в ванную, и следующее, что я помню, Мина вылетела, а затем споткнулась, как будто он поднял ее и бросил. И когда ее лицо скривилось, и она с жаром испустила: «Э-э, грубо», я была почти уверена, что это было именно то, что он сделал.

Дверь в ванную была закрыта, оставив приоткрытой лишь щель, а затем внутри заиграла музыка. И Мина поморщилась.

— Очень далеко?

— Слишком далеко, — подтвердила я, мрачно кивнув.

Она подошла и упала на кровать рядом со мной. Она моргнула, глядя в потолок, и прошептала:

— Он хорошо справляется.

Мой ответ был таким же тихим.

— Он действительно такой.

Он ничто.

Недостаточно хорош.

Слабое оправдание для мужчины.

Слова, произнесенные шепотом, эхом отозвались в моем сознании. Я покачала головой, как бы проясняя ее. Я не видела маму визуально несколько дней. Я восприняла это как хороший знак. Однако она по-прежнему любила насмехаться надо мной изнутри, но шепот становился все тише.

Это было нелегко, но я шла вперед.

Я переключилась и, поскольку Мина казалась несколько далекой, толкнула ее плечо ногой. Она посмотрела на меня усталыми глазами, и я нахмурилась.

— Ты в порядке?

Ее страдание росло.

— Я хочу ребенка. — Она провела слабой рукой по лицу и тихо сказала: — Я так этого хочу. И мы пытаемся, понимаешь? Мы используем каждый шанс, который у нас есть.

Я старалась не захлебнуться при мысли о том, что мой брат «пытается».

— Но ничего не происходит. — Ее губы опустились в такт бровям, когда она посмотрела на меня и вслух спросила: — Что со мной не так?

О, моя милая сестричка.

Мое выражение общего несчастья не было притворным.

— О Боже, Мина. Не делай этого с собой, детка. С тобой все в порядке, — пообещала я. — Иногда это занимает некоторое время.

— Я просто думала, что к этому времени мы уже будем беременны. — Ее предплечье закрыло глаза, и голос стал мягким. — Во всяком случае, я надеялась.

Я надеялась на то же. Это было жестоко, эта игра в ожидание.

— Эй, иногда все должно совпасть в нужное время. Типа, дерьмо… — я закатила глаза. — …Планеты должны выровняться правильным образом, иначе ты не пожертвовала своей козой в нужное время. — Она тихонько рассмеялась, и я осторожно спросила: — Ты вовремя пожертвовала своей козой?

Ее губы дернулись.

— Я не знаю. Кажется, это была суббота.

— Ну, вот твоя проблема. Это пятничная работа, — пробормотала я.

Смех Мины заставил меня ухмыльнуться, как идиотку. Было приятно заставить ее смеяться перед лицом отчаяния.

Входная дверь открылась, затем закрылась, и я моргнула. Послышались бегущие шаги, и Мина подняла голову, хмуро взглянув на дверь.

— Черт возьми, — Кара выдохнула, прижала руку к груди и фыркнула: — Почему ты такая буржуйка? Разве ты не можешь просто жить в одноэтажном доме, как все? — Ее бровь нахмурилась, когда она схватилась за бок и вздрогнула, борясь с болью от судороги. — Эти лестницы — настоящая пытка.

Странно, но тогда ладно.

Кара поплелась к кровати, ударив меня коленом.

— Подвинься.

Я сдвинулась вправо, а Кара нырнула на место, которое я раньше занимала, и, не задумываясь, начала монолог Мине.

— Твой брат должен быть самым раздражающим человеком на планете. Я имею в виду, что это значит? Типа, привет. Земля вызывает Алессио. Милая, верная, причудливая цыпочка, желающая потрахаться с твоей угрюмой задницей, но нет. — Она покачала головой. — И, клянусь Богом, чем больше он меня отталкивает, тем больше мне хочется трахаться. — Она подчеркнула последние два слова двумя твердыми хлопками.

Лицо Мины исказилось.

— Фу.

Мой взгляд выстрелил прямо в дверь ванной.

— Кара, нет.

Но Кара не слушала. Она даже не остановилась.

— Я имею в виду, я поняла. Он такой задумчивый, ущербный чувак-антигерой. И я готова к этому. Я имею в виду, я даже не знала, что это меня заводит, но эти шрамы? — Ее брови медленно поднялись. — Они заставляют меня трепетать, девочки.

— Кара, — попытался я предупредить ее.

Увы, Кара продолжала. И она сделала это в своей максимально возможной манере.

— Вроде, сэр. У меня есть черный вход и главный вход, и мне все равно, через какой из них вы войдете, главное, чтобы вы покрасили мои стены в белый цвет, когда будете уходить. Вы понимаете, о чем я говорю?

Боже мой.

— Карина! — все, что Мина успела выкрикнуть.

Смех, который оставил меня, был хрипом, если я когда-либо слышала его. Я даже не могла дышать.

Нисколько.

Когда я услышала, как скрипнула дверь ванной, я прикрыла вдруг горячие щеки руками и стала ждать.

— Я знаю, что не слышал того, что только что услышал, — собранно произнес Вик, но глаза его загорелись смехом.

И я видела, как душа Кары покинула ее тело.

Широко раскрыв глаза, она заикалась:

— Ч-что ты здесь делаешь? — Затем она повернулась ко мне с хмурым взглядом. — Что он здесь делает?

— Я пыталась тебе сказать, — усмехнулась я, пожимая плечами.

Но Вик прислонился к дверному проему ванной, несомненно, очарованный.

— Неужели цыпочки действительно так говорят о нас, ребятах? Потому что, должен сказать, я думал, что все разговоры о чувствах и прочей чепухе. Но это? — Его ухмылка была лукавой. — Это мне нравится.

— Нет, — прокричала я, но мои щеки горели.

Мина покачала головой и настаивала:

— Я так не разговариваю.

Но Кара отвернулась от меня.

— Да правильно. Всего пару недель назад она что-то сказала. Что это было?

Мой взгляд остановился на ней и умолял. Ее глаза предательски сузились на мне.

— Ах, да. Она была так возбуждена, что хотела, чтобы ты переправил ей кишки, погладил ее по волосам и назвал хорошенькой.

Ты что, прикалываешься надо мной?

О нет, она этого не сделала. Пожалуйста, скажите мне, что она этого не сделала.

У меня болел живот.

О нет.

— Нас, — сказала Мина с ханжеским недоверием.

Смущение съело меня целиком. Мои ладони начали потеть. Я закрыла глаза, размышляя, что, если полежу достаточно тихо, они сочтут меня мертвой и просто уйдут.

— Вик, я не…

Но Кара перебила меня, выпустив нараспев:

— Она так и сказала.

А когда он начал хихикать, это было уже слишком. Я повернулась к Каре и нахмурилась.