Змеиный факультет - Krokozyabra

Я подхватываю черпаком немного мази. Она кажется такой густой, что жгусеница должна бы остаться просто лежать на поверхности. Но невесомая сухая козявка погружается глубоко в мазь, словно сделана из золота. И тут же разворачивается из клубка в длинное щетинистое существо с множеством ножек.

- Превосходно, мистер Малфой, - сухо говорит Снейп. - Двадцать баллов Слизерину. И ещё десять - за то, что не отвлекаетесь на пустые разговоры. Сосредоточенность во время работы должна быть присуща каждому более-менее приличному зельевару… Или хотя бы тому, кто планирует оставаться в живых.

Это следует понимать так, что он нарочно проверял, оторвусь ли я от котла, чтобы ответить на его придирки? Замечательный способ, что и говорить… Лучше бы он его на грифферах использовал - в любом случае есть, за что баллы снять. Не за испорченное зелье, так за недопустимое поведение на уроке.

Кажется, только теперь увлечённая этой сценой публика опомнилась и догадалась вернуться к собственным котлам. Бесполезно, Грейнджер; тебе ещё две минуты назад надо было слизь флобберчервя бросить. Я же не просто так секунды отсчитывал. Теперь мазь или совсем не загустеет, будет растекаться водянистой жижей, или, если бросишь побольше, осядет на стенках котла сплошным монолитом.

До конца урока ещё четверть часа. Нет, мне всё же нужно выяснить, изменилось ли отношение Снейпа к моим обычным выходкам, или это была проверка на стрессоустойчивость?

Я сгребаю в сумку учебник, тетрадь и перо, убираю со стола котёл и остатки ингредиентов, - котёл очищать не стоит, мою мазь Снейп наверняка после урока расфасует по банкам и отправит в Больничное крыло, чего добру пропадать, - и нахально усаживаюсь на стол. Буду болтать ногами, кидать в поттеровский котёл дохлых мух и наблюдать за реакцией Снейпа.

* * *

- Ты нарочно его испортил, - шипит Поттер, даром, что не на змеином факультете учится. - Что ты туда бросил?

Мне так смешно, что я даже толком возразить не могу.

- Поттер… Ты всерьёз воображаешь, что способен самостоятельно сварить приличное зелье? - сдавленно интересуюсь я. - Да его уже ничто бы не спасло, и пара сухих мух только украсили общую картину…

- Какую картину? - переспрашивает Поттер.

- Твоей полной несостоятельности в зельеварении, - любезно поясняю я.

- А если бы оно взорвалось?

- Я тебе что, Финниган? - я смертельно оскорблён. - Или Лонгботтом? У меня зелье взрывалось первый и последний раз в двенадцать лет!

Дома, в лаборатории. Кстати, Снейп меня тогда мазал как раз такой же лиловой дрянью.

На самом деле оправдываться мне не хочется. Я предпочёл бы, чтобы Поттер набрасывался на меня с кулаками, чем с поцелуями. Честно-честно, предпочёл бы. Но в последнее время этого совсем не бывает. Вот и сейчас он вталкивает меня спиной вперёд в первый подвернувшийся кабинет и захлопывает за нами дверь.

Кабинет, слава Основателям, пуст. А то хороши бы мы были, ввалившись на чей-нибудь урок. Я ставлю защиту, Поттер - заглушку.

Потом очкарик притискивает меня к стене и яростно, агрессивно целует, забираясь ладонями под мантию.

- Давай прямо сейчас, а? Драко? - выдыхает он мне в шею, оторвавшись от губ.

- Малфой, - резко поправляю я. Никаких фамильярностей.

- Ну, пусть Малфой, - неохотно соглашается Поттер. - Давай?

Зельеварение было сегодня последним уроком, так что время нам позволяет некоторые вольности. А минет утром был только для Поттера…

- Хорошо, - соглашаюсь я, и по моему тону всякий может понять, что я делаю этому придурку большое одолжение.

- Кстати, утром мне очень понравилось, - шепчет он, расстёгивая на мне мантию. - Что это было?

- Это был палец в заднице, Поттер, - хм, не думал, что возможна множественная трактовка такой простой вещи. - И твоя простата.

- И ты каждый раз такое испытываешь, когда я тебя трахаю?.. Да ты коварный лицемер, Малфой! Забрал себе самое вкусное, а потом ещё разыгрываешь смертельную скуку! - смеётся Поттер.

Мне приходится изобразить злодейскую физиономию. Нет уж, в отношениях с Поттером моё место - только снизу. Мало ли, что перемкнёт в голове у Героя; мне совсем не нужны обвинения в изнасиловании.

Глава сорок пятая. Поттер.

После быстрого и бестолкового «перепихона», как презрительно именует это действо Малфой, он уходит к себе в подземелья, сославшись на то, что нужно разобраться со счетами и написать пару писем. Гарри не может понять, действительно ли у Малфоя куча взрослых неотложных дел, или ему просто нравится корчить из себя сложную и непонятную личность. В отличие от того же Поттера.

Сам Гарри стоит перед неравным выбором: пойти в библиотеку и хотя бы начать писать эссе по заклинаниям - или же отправиться в башню Гриффиндора и… отдохнуть. Да. Думается, отдых ему не помешал бы. Ну, это ведь значительно приятнее, чем сидеть в библиотеке. А до заклинаний ещё три дня…

В гриффиндорской гостиной Гарри не находит ни Рона, ни Джинни, ни Гермионы. Зато в кресле перед камином обнаруживается Питер Финч с какой-то бумагой в руках. Судя по печати внизу страницы, бумага официальная.

- Привет, Гарри, - улыбается ему Питер. Впрочем, на его лицо сразу же возвращается серьёзное выражение. - Я получил письмо из Министерства Магии. Они пишут, что мои родители действительно погибли из-за несчастного случая. Это была автомобильная авария, и Волдеморт тут не при чём.

Непривычно слышать, как первокурсник спокойно называет по имени Того, кого взрослые опытные маги до сих пор упоминают с запинкой… Но, наверное, теперь так и будет. Дети ещё не научились бояться Тёмного Лорда. А теперь уже и не научатся.

- Ты не знал, как погибли твои родители? - переспрашивает Гарри, садясь в кресло напротив первокурсника.

- Не то, чтобы… В приюте мне говорили, что они погибли в аварии, но они-то не волшебники. Они же не знали про Волдеморта, - поясняет Питер. - Я просто думал… Ну, про Денниса. Он же это из-за того, что у него брата убили… И если бы мне написали, что маму с папой убили Упивающиеся Смертью, получилось бы, что я тоже должен ненавидеть, например, Драко...

Слова Питера слегка путаны, но Гарри понятно - он пытается объяснить себе поступок Денниса Криви. Но ненавидеть кого бы то ни было Питеру не хочется.

- Ты не должен его ненавидеть, - неторопливо говорит Гарри, словно распутывая клубок, петлю за петлёй. - И никого не должен. Ну, что за глупость - ненавидеть из чувства долга? Это можно понять, если бы он лично убил кого-то, близкого тебе. Но просто так, из-за того, что вы находитесь по разные стороны - нельзя. Это же не шахматы, где всё понятно, где есть чёрные и белые фигурки. Не каждый, кто находится по другую сторону - враг. Вот, например, мама Драко во время сражения спасла мне жизнь. И сам он, ещё раньше…

- Он же тебе нравится? - спрашивает Питер.

Гарри успевает мысленно вздрогнуть, прежде чем вспоминает, какой смысл он сам вкладывал в слово «нравится» в одиннадцать лет.

- Он… интересный, - Гарри с трудом подбирает нужное слово. - Мы долго враждовали, так что теперь нам сложно дружить, будто ничего не было. Но мы пробуем.

Ага. Вот буквально только что была ещё одна попытка дружить…

- А Долли говорит, что их всех ненавидит, - недоумённо отзывается Питер. - Только она же их не знает почти никого, даже по именам. Как можно ненавидеть незнакомых людей?

Долли - это, наверное, Долорес Уилликинс, соображает Гарри.

- Долли просто ещё маленькая, - предполагает он. - У неё есть дом и любящая семья, а каких-нибудь врагов нет и не было никогда. Скучно жить без врагов и без проблем, нет настоящих - так можно самой придумать. Это не всерьёз, Питер…

- Странно, - задумчиво говорит Питер. - Такая счастливая - и такая злая.

- Да она не злая, - Поттеру хочется в это верить. Маленькая девочка не должна быть злой. - Просто… не понимает, что счастливая. Не с чем сравнивать.

С Питером интересно разговаривать, даже несмотря на разницу в возрасте. Видимо, их объединяет схожая боль из-за потери родителей. Вряд ли с кем-нибудь из его однокурсников Гарри нашёл бы, о чём поговорить.

Но тёплую беседу прерывает разъярённый вопль красного от бега и возмущения Рона, возникшего на пороге гостиной:

- Гарри! У нас тренировка началась ещё двадцать минут назад! Ты что, забыл?!.

Гарри вскакивает и, как укушенный, несётся вслед за Роном…

Так вот куда все подевались, думает он на бегу. Малфой наверняка раздулся бы от самодовольства, узнав, что из-за него Гарри Поттер едва не пропустил квиддичную тренировку.

* * *

Почему-то сегодня, гоняясь за снитчем, Гарри никак не удаётся отделаться от мыслей о подсмотренной тренировке Слизерина. О том, как летал тот мальчишка - жаль, Гарри не догадался спросить у Малфоя фамилию. Интересно, получится ли у Гарри обогнать его на игре? Матч со Слизерином через месяц: с одной стороны, ещё целый месяц; с другой - всего-то…

Обидно, что первыми приходится играть со слизерами. Интереснее было бы встречаться с ними в последнем, решающем матче. Равенкловцы - не такие уж серьёзные соперники; да и вражда у них только на стадионе, а не в обычной жизни, как со змеями… «Мы сейчас и со змеями не враждуем,» - напоминает себе Гарри. Если уж он сам, организатор перемирия, периодически забывает об этом, чего же ждать от остальных?