Я тебя заколдую (СИ) - Юлия Сергеевна Леонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Вот мы и вернулись, сердце мое, - прошептал Воронцов.
- Вернулись к тому, с чего начали, - печально вздохнула Софья.
- Софи,… Если ты захочешь уйти… уехать к Валевскому, - слова давались ему с трудом, - Если ты любишь его… Я не стану препятствовать.
- Если бы я любила пана Владислава, - отозвалась она, - Я бы просто дождалась, когда он пристрелит Вас, Василий Андреевич.
- Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?…
- Уже простила.
Прошел месяц со дня возвращения в имение. Весна быстро вступала в свои права. Сошел снег, первая робкая зелень пробивалась на темной от впитавшей в себя влаги земле. Дни становились теплее. Теплое солнышко нежно ласкало озябшую за долгую зиму землю. Софья сидела на крыльце в плетенном кресле греясь в его лучах. Маленький Алеша делал первые в своей жизни шаги под присмотром няньки. На подъездной дорожке к усадьбе показался всадник. Сердце пропустило удар, как всякий раз стоило ей его увидеть. Спешившись с Демона, Воронцов легкой походкой подошел к сыну, подхватил на руки, от чего тот залился восторженным смехом. Маленькие ручки вцепились в густую шевелюру отца, затем продолжили исследовать лицо. Василий рассмеялся. Заметив на крыльце жену, отдал Алексея няньке и легко поднялся по ступенькам. Присев рядом с ее креслом, спрятал лицо у нее на коленях.
- Я люблю тебя, душа моя, - темные глаза встретились с синими.
Князь поднялся с колен, а Софья с изумлением обнаружила у себя на платье россыпь нежно-голубых цветов. Подснежники, первый дар весны. Воронцов выглядел растерянным и смущенным. На душе стало тепло и радостно от этого скромного по сути, но идущего от души подарка.
- Спасибо, - улыбнулась Соня.
- Тебе спасибо, Софи, что осталась со мной, вернулась, не смотря ни на что, что нашла в себе силы простить…
Поздним вечером, погасив в своей спальне свечу, Софья шагнула к двери разделяющей ее покои со спальней его светлости. Робко толкнула дверь. Услышав звук открывающейся двери, Василий сел на кровати.
- Соня?! Сонечка, милая, что-то случилось?
- Случилось… Я замерзла, - шепнула она, подходя ближе.
Господи, Боже, сердце забилось сильными толчками. Она сама пришла к нему. Перехватило дыхание.
- Иди я тебя согрею, - хрипло ответил Воронцов.
Стянув через голову полупрозрачную рубашку, она шагнула в его объятья, в кольцо сильных, надежных рук. Дрожащей рукой он гладил длинные распущенные по плечам волосы, осторожно коснулся поцелуем манящих губ. Как долго он ждал этого, не смея даже надеяться, что когда-нибудь его желание исполнится. Соня приникла к нему, ощущая исходившее от него тепло. Провела рукой по груди, касаясь шрама, оставленного турецкой пулей. Упругие мышцы сжались от этого легкого, как перышко прикосновения. Тяжелый вздох с шумом вырвался из груди. Василий бережно опустил ее на подушку, покрывая поцелуями закрытые веки, стройную шею, тонкие ключицы. Желание овладеть ей немедленно было столь сильным, что причиняло боль. Он сдерживался из последних сил.
Софья раздвинула стройные ноги, выгнулась, принимая его в себя. Обхватила руками его шею, чтобы быть еще ближе.
- Соня, милая, родная, - хриплый шепот проникал в ее окутанное любовным дурманом сознание, пробуждая в ней желание такой силы, что казалось, никогда ранее она не испытывала такого.
Его тяжелое прерывистое дыхание щекотало щеку. Ощущая глубокие ритмичные толчки его плотив своем теле, она с радостью отвечала ему. Казалось, что еще немного, и она просто умрет от непереносимого пронзительного наслаждения, которое испытывала в его жарких объятьях. Она словно поднималась все выше и выше в такие заоблачные высоты, где казалось сама душа, взрывается безумным фейерверком, разлетаясь на миллион осколков, оставляя тело опустошенным и дрожащим от пережитой эйфории.
Она услышала глухой стон, сорвавшийся с губ ее любовника, и он обрушился на нее всей тяжестью своего тела. Софья запустила руку в его влажные от выступившей испарины волосы, коснулась поцелуем щеки. Она обнаженной грудью ощущала бешенный ритм, в котором билось в этот момент его сердце. Щемящая нежность разлилась в душе, слезы выступили на глазах, повисли на ресницах, когда она попыталась сморгнуть их.
- Почему ты плачешь? – отдышавшись, просил он ее, - Я тебе больно сделал?
Она отрицательно покачала головой.
- Я так сильно люблю тебя, - прошептала она, - Что мне иногда даже больно от этого.
Услышав такое признание, Василий задохнулся от нахлынувших эмоций. Закружилась голова. Стиснув ее в объятьях, прижался к ней всем телом.
- Я никогда, никому тебя не отдам. Я жить не смогу без тебя. Чтобы ни случилось, как бы жизнь не повернулась к нам, я всегда буду с тобой.
Глава 38
В начале июня случилась в имении Воронцовых неприятность. Кузнец Гаврила здоровый тридцатипятилетний мужик повредил правую руку, да настолько сильно, что было совершенно ясно, что к кузнечному делу он более не способен. Куда ж в хозяйстве без кузнеца? Все работы в самом разгаре. Василий Андреевич собрался в Орел. Если повезет, можно на время сезона нанять вольного мужика. Можно было, конечно, управляющему поручить, но захотелось самому съездить. По пути к Строгановым заглянуть. Давно он у них не был. С Машей хотелось бы помириться. С той злополучной дуэли она с ним не разговаривала. Узнав, что он собирается к Никите и Мари заехать, Софья написала подруге небольшое письмо, в котором приглашала их в гости на будущей неделе. Анне Николаевне исполнялось пятьдесят лет. Собирались отпраздновать в небольшом кругу, пригласив только самых дорогих и близких.
Дело, казавшееся ему таким простым на первый взгляд, оказалось весьма сложной задачей. Князь совсем уж было решил, что не судьба ему кузнеца с собой привезти, как случайно в трактире услышал, что распродают имущество разорившегося помещика. На утро Воронцов был на рынке. Никогда раньше ему не приходилось таким образом покупать крепостного, нужды не было. Кузнец действительно был. Звали Савелием. Мужику на вид было лет сорок пять. Здоровый как медведь, физически крепкий, косая сажень в плечах. С управляющим прежнего хозяина быстро сговорились о цене, Василий Андреевич не торговался. Скрепив сделку необходимыми документами, Воронцов собрался в обратную дорогу. Купленный им мужик не с того ни с сего упал ему в ноги.
- Барин, умоляю Вас…
