Я тебя заколдую (СИ) - Юлия Сергеевна Леонова

- Вы уехать хотите? – округлила глаза прислуга, - Его светлость сказали, что ждут Вас к завтраку.

Софья прикрыла глаза, и мысленно послала своего супруга к черту. Видеть его было невыносимо больно. Глупое сердце не желало мириться с истинной в их отношениях. Оно по-прежнему тосковало по нему.

- Хорошо, я спущусь, с платьем поторопись.

Соскользнув с кровати, Соня стянула с себя испорченный бальный туалет и огляделась. Все в этой комнате оставалось так же, как и в тот день, когда она последний раз была в ней. Также лежали на столике перед зеркалом расчески с серебряными ручками, также стояла коробка с лентами и даже ее любимое кресло, накрытое мягким пледом, стояло на ее излюбленном месте около окна.

- Доброе утро, дорогая, - услышала Софья, едва она вошла в малую столовую.

- И Вам, Ваша светлость, доброго утра, - ответила она.

Василий явно ждал ее. Грациозно присев на стул, который для нее отодвинул лакей, напротив своего супруга, Соня подняла глаза.

- Софи, я хотел поговорить с тобой, - начал Воронцов.

- Я Вас слушаю, Ваша светлость, - отозвалась она, берясь за чашку с горячим шоколадом.

Василий поморщился. Жена держалась с ним подчеркнуто официально, не желая допустить близости даже в разговоре.

- Мне бы хотелось, чтобы ты переехала сюда в наш дом.

- Вам бы хотелось? – приподняла она бровь, - А Вам никогда не приходило в голову, что я этого не хочу. Конечно, Вам так было бы удобнее. Но не волнуйтесь, в мои планы не входит наставить Вам рога, Ваша светлость, просто видеть Вас каждый день слишком суровое испытание для меня. К тому же думаю, Вашей пассии это не понравиться.

- Я собираюсь прекратить все отношения с леди Сомерсет, - ответил князь.

- Из-за меня? - Софья рассмеялась, - Уверяю Вас, не стоит приносить такие жертвы. Это уже ничего не изменит.

- Я понимаю, что Вы имеете полное право обижаться на меня. Я признаю, что вел себя отвратительно по отношению к Вам, но я прошу Вас: Дайте мне еще один шанс, - вздохнул Василий.

- Для чего?

Воронцов молчал. Что ей сказать? Сказать, что не может забыть о ней, не думать о ней днем и ночью? Не поверит.

- Не хотелось, бы давать дополнительный повод для сплетен, - ответил он.

- С каких это пор Вас стали волновать сплетни? – удивилась Софья, - Вам всегда было плевать на мнение света. Что изменилось?

- Наверное, возраст сказывается, - усмехнулся князь.

Против воли Соня улыбнулась и поспешила наклонить голову, чтобы скрыть это от него.

- Хорошо, я перееду, - ответила она, - Но у меня есть одно условие.

- Говорите.

- Вы никогда без моего разрешения не переступите порог моей спальни.

Воронцов нахмурился, но кивнул головой в знак согласия. Василий Андреевич понимал, что соглашаясь на это условие, он, прежде всего, становиться посмешищем в глазах собственной прислуги, но если такова цена ее согласия…

Завтрак супруги продолжили в полном молчании. Каждый обдумывал соглашение, к которому они пришли. Софья не ожидала, что Василий согласится на ее условие, ей просто хотелось проверить до какого предела она может дойти в своих капризах, прежде чем разозлит его по-настоящему. Но, похоже, Воронцов, в самом деле, ощущал себя виноватым перед ней, так как не стал возражать. И вот, что теперь делать? Недоумевала она. Как было бы легко просто уступить ему, а теперь она сама загнала себя в ловушку. Она так соскучилась по нему. Это будет пытка видеть его каждый день и демонстрировать при этом полное к нему равнодушие. Кончики пальцев зудели от желания запустить руку в его густые волосы, пропустить между пальцами шелковистые пряди, прижаться губами к колючей щеке.

Вечером Сонечка, одетая в вечерний туалет, зашла в кабинет супруга. Василий просматривал счетные книги.

- Ваша светлость, могу я воспользоваться Вашей ложей сегодня, - спросила она.

Князь оторвался от своего занятия. Окинул ее внимательным взглядом.

- У меня есть встречное предложение. Я составлю Вам компанию, - улыбнулся Воронцов.

Княгиня пожала плечами, давая ему понять, что ей все равно. На самом деле это было далеко не так.

В здание театра собралось блестящее общество. Давали премьеру «Бедной Лизы». Протискиваясь между любителями театра к входу в их ложу, княгиня Воронцова крепко держалась за руку своего мужа.

- Софья Алексеевна! – услышала она позади себя знакомый голос.

Соня остановилась. Улыбаясь, к ней спешил ее старый знакомый.

- Пан Валевский! Какая право неожиданность. Вы здесь в Петербурге, - улыбнулась она в ответ, протягивая руку для поцелуя.

Она спиной чувствовала, как напрягся князь, стоя рядом с ней.

- Я мог бы сказать, что дела привели меня сюда, - рассмеялся поляк, - Но скорее желание вновь увидеть Вас двигало мной.

- Разрешить Вам представить моего супруга, - обернулась к мужу Софья, - Пан Владислав, знакомьтесь, мой муж, его светлость князь Воронцов Василий Андреевич.

Серые глаза польского графа встретились с темными непроницаемыми глазами светлейшего князя.

- Очень приятно, Ваша светлость, - слегка наклонил голову Валевский.

- Взаимно, - выдавил из себя Воронцов.

Поляк был молод и хорош собой, и они с Софьей явно хорошо знали друг друга. Это открытие не принесло Василию Андреевичу никакой радости. Багровая пелена ярости, вызванной ревностью, застила разум. С трудом удержавшись от какой-нибудь грубости, он поспешил оборвать разговор и увести жену в их театральную ложу. Во время спектакля все его внимание было сосредоточено не на действе, происходившем на сцене, а исключительно на супруге. Он ревностно следил за тем, куда устремлен ее взгляд. Уж не этот ли молокосос явился причиной ее желание посетить театр сегодня? Уж не затем ли она приехала в столицу, чтобы встретиться с ним, а ему голову морочила? И это ее желание проживать раздельно. От всех этих терзаний, кругом шла голова. В нем проснулось совершенно нелепое желание, схватить жену в охапку, увезти домой и запереть в своей спальне до конца дней ее.

Глава 35

Еще не раз за вечер после премьеры светлейший князь ловил взгляды молодого поляка, устремленные на его жену, правда Софья не обращала на него внимания, но настроение от этого не улучшилось. Чета Воронцовых вернулась в особняк далеко за полночь. Соня была тиха и задумчива. Василия Андреевич никак не мог понять, что тому причиной. Или это