Грани страха - Григорий Шаргородский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мои товарищи по затворничеству были лишены этого зрелища, как и вида открытого неба. Их попытки выбраться наружу пресекались бдительными стражами. Для Зархи же подобных преград не существовало. Она была хоть и опальной, но все же дочерью вождя. Вот и сейчас девушка задумчиво сидела у бассейна, бросая в него все, что попадется под руку.
– Знаешь, мне так не казалось. – Тряхнув головой, я оторвал взгляд от зеленовато-смуглой спины и добавил после некоторого раздумья: – Дух, который лез в пробоину в защитном поле, выглядел более чем убедительно.
И, лишь высказав эту мысль, я понял, что сболтнул лишнее.
Зарха резко обернулась и впилась в меня внимательным взглядом, а затем, откинув голову, весело рассмеялась. С маской на лице ее смех приобретал звенящие металлические нотки.
– Не напрягайся ты так. Шаманам твой секрет уже известен. Как ты думаешь, зачем Вурын-Хар так внимательно тебя осматривал? Они знают, что ты способен видеть духов, как и то, что ни на что более твой дар не годен. Так что на славу великого душелова можешь не рассчитывать.
И здесь облом! Хотя расстраиваться особо не стоило. Иметь дело с теми же маруками – удовольствие ниже среднего.
– Ну, если они знают о моем умении видеть невидимое, почему считают, что я напрасно потратил темную кость?
– Потому что после этого им бы пришлось признать, что свои запасы костей они попросту зажулили.
Вообще она сказала что-то вроде: «Спрятали под балахоном», – но мне проще было перевести ее фразу именно так.
– То есть кость они мне не возместят?
– Даже не надейся. В нашем клане только мой дед умел делать такие кости, и после себя он оставил их слишком мало, чтобы раздавать странным чужакам.
Обидно, конечно, но, если честно, я особо и не надеялся. Кстати, насчет защиты против духов… В памяти всплыли злость и отчаяние, с которыми я пытался разломать крепкую кость. Оба раза мне просто повезло, и не факт, что это везение продлится и дальше.
– Зарха, у тебя есть какая-нибудь пилочка, ну, то, чем ты подпиливаешь свои…
Ну и как тут скажешь, не называть же ее звериные когти ноготками.
– Когти? – хрипло расхохоталась орчанка. – Есть, конечно. Держи.
Она явно хотела метнуть в меня выуженной из поясного кошеля полоской стали как ножом, но затем передумала и просто передала из рук в руки. Странные порывы и еще более странное их сдерживание. Ой неспроста она со мной так ласкова.
Достав из кармана плаща последнюю кость, я начал аккуратно подпиливать ее посередине.
– И что ты делаешь? – с любопытством подсела ближе Зарха.
– Порчу очень ценный артефакт, – попытался я пошутить, но, увидев беспокойство в глазах собеседницы, пояснил: – Когда рядом беснуется темный дух, начинают трястись руки и все такое прочее, а кость, зараза, очень крепкая. Может, вам, оркам, она как тростинка, а нам приходится напрягаться.
В ответ орчанка фыркнула.
– И нечего здесь фыркать, – притворно возмутился я. – Всех твоих заслуг в плане силы – так это то, что ты родилась от своих родителей, а не в человеческой семье. Так что гордиться здесь нечем, как и не за что презирать более слабых телом. Вот если бы ты сумела побороть Вырарху, тогда была бы тебе честь и хвала.
Любви друг к дружке у младшей жены вождя и ее дочери явно не наблюдалось, потому что из-под железной маски донеслось приглушенное рычание.
– Вот и я о том же. – Злость орчанки меня только рассмешила. – Ладно, не рычи, лучше скажи, не повредят ли кость такие надпилы?
– А мне-то откуда знать?
– Так уж и неоткуда? – хитро улыбнулся я орчанке. – Мне казалось, что ты знаешь все.
– Не все, только то, что мне рассказывал дедушка.
– Это тот, который умел делать темные кости?
– Не только кости, у него был даже один марук, – с вполне понятной гордостью за деда сказала Зарха.
От неприятных воспоминаний у меня по спине пробежался холодок.
– А трудно сделать марука?
– Очень трудно и очень опасно, – чуть склонив голову набок, ответила орчанка. – Когда дед делал Тихого Охотника, ему пришлось сначала отбивать его от других духов, а затем самому защищаться от своего питомца. Но мой дедушка был сильным шаманом и душеловом. Он справился.
Девушка замолчала. Я закончил пилить кость, решив, что для ее повреждения теперь хватит не очень сильного удара. Вернув пилочку хозяйке, я задумался о том, куда бы закрепить кость, чтобы сделать ее активацию еще более оперативной. После пары попыток я просто поместил ее во внутренний карман плаща с левой стороны, у сердца.
Некоторое время мы просидели молча, и я решился затронуть щекотливую тему:
– Зарха, а зачем ты погрызла своего мужа, неужели он такой страшный?
– Нет, Акарханар – видный воин, но в его жилах течет сильная кровь, и я не могла позволить ей смешаться с моей.
– Почему?
– Если в священном браке рождается сильный шаман, то его воспитывает отец, а не мать.
– И что в этом плохого? – искренне удивился я.
Орчанка обожгла меня свирепым взглядом.
– Мать шамана, воспитанного отцом, – всего лишь тень своего мужа и кормилица сына. А если шамана и тем более душелова воспитает мать, она получит право входить даже в совет старейшин. – Чуть подумав, Зарха добавила: – Если заслужит это право умом и достойно прожитой жизнью.
– Ну, о пожеванном муже наверняка уже знает вся степь, теперь тебе точно ничто не мешает стать полноправной матерью.
– Да, – как-то без радости ответила орчанка. – Но в племени есть только три воина, способных зачать шамана, и один из них – мой бывший муж. А к другим не подпустят их жены. Но как только найду подходящего самца, меня ничто не остановит.
При этом Зарха так странно посмотрела на меня, что, не знай я о невозможности смешанного потомства, наверняка испугался бы.
Я поспешил сменить тему, и дальше мы говорили о всяких пустяках. Зарха рассказывала о традициях своего клана и племени орков вообще, а я делился информацией о Вадарак-ду. Интуиция подсказывала, что о другой реальности лучше помалкивать – мало ли как на это отреагируют орки. Единственное, чем я позволил себе поделиться с Зархой, так это сказками из другого мира. Истории нашли живой отклик в незамысловатой душе степнячки, и она слушала их с широко раскрытыми глазами.
Как раз за рассказом о приключениях Золушки нас и застал прилетевший сквозь заросли кустов звук удара деревяшки по металлическому диску – нам принесли еду из главного стойбища.
– Побудь здесь, я скоро, – сказала орчанка и, не дожидаясь согласия, убежала по тропинке.
Можно, конечно, пообедать и здесь – главное, чтобы мое долгое отсутствие не разозлило Мирана. Впрочем, насмотревшись на непроглядную тоску Йохана и вечное недовольство других телохранителей, старый гарпунер впал в перманентное ворчание и, кажется, забыл даже о необходимости постоянно охранять Сынка. Как по мне, он был прав – орки сами неплохо справлялись с охранными функциями.
Через пару минут Зарха вернулась с небольшим котелком и котомкой, которую тут же отложила в сторону. При этом в глазах орчанки проявилось какое-то странное беспокойство.
– Зарха, что-то случилось?
– Нет, с чего ты взял?
– Показалось, – проворчал я и решил не давить на нее.
Орчанка передали мне котелок, в котором уже находилась ложка, а сама вытащила из поясного кошеля довольно странную ложку, у которой вместо ручки была трубочка.
Странно, в этот раз орчанка решила поесть не отворачиваясь.
Зарха зачерпнула ложкой немного супа из котелка. Затем просунула трубчатую ручку в дыхательное отверстие маски и начала пить суп через трубочку.
Не то чтобы неприятное зрелище – просто вызывающее жалость к бедняжке. Это если не вспоминать, что именно стало причиной появления маски на ее лице.
Внезапно Зарха поперхнулась и явно пролила суп внутрь маски.
И такое уже было.
Обычно она тут же бросалась к водоему, но сейчас посмотрела на меня и сказала:
– Пойдем, я умоюсь, там ты и закончишь свою историю.
Понимая, что нормально поесть мне не дадут, я быстро выпил суп прямо из котелка, благо он был негорячим. Мясо доедал уже на ходу.
Временами оглядываясь, Зарха повела меня к колодцу с лестницей. Сторожившие вход орки равнодушно посмотрели на нас и вернулись к несению охранно-сторожевой службы. В отличие от людей, они все время проводили наверху, днем обходили окрестности дозором, а ночью попеременно спали в шатре, разбитом внутри периметра из тотемных столбов.
Поведение Зархи становилось все более странным. Она спустилась на первый подземный уровень, но не сошла на площадку, а продолжила движение вниз. Когда свет сверху был окончательно поглощен подземным мраком, Зарха достала из котомки светящийся шар. Стало намного удобнее.
Второй подземный уровень ничем не отличался от первого, а вот третий был довольно примечательным. Винтовая лестница упиралась в пол, а это значит, что мы достигли дна подземного комплекса.