Слово на удачу - Николай Чугунов

По ночам немногие выжившие в круговерти войны художники выбирались из подземелий, принимаясь творить — именно для этого они искали и обрели вечность. К счастью, для них не-жизнь оказалась достаточно милосердна, чтобы дать им второй шанс.

Хельга, седьмая дочь мельника, с детства отличалась упрямым нравом — оттого, стоило только первой травке появиться из-под земли, она отправлялась пасти гусей: дело нужное, но очень хлопотное. В лесах за последнюю войну расплодилось немеряно лис — они, лишенные "традиционной" пищи, теперь осмелели, таская гусей чуть ли не из птичников.

К счастью, отец Хельги, человек прижимистый, но весьма сообразительный, уже после второй покражи смекнул — намного дешевле будет завести в помощь Хельге собаку, чем пороть дочь каждый вечер. Так у девочки появился друг.

Ближе к лету гуси съели почти всю траву на выгоне, и Хельга всерьез задумалась о новом пастбище. Просить отца о заливном лужке было бы несусветной наглостью, так что оставался единственный выход — отогнать стадо к замку.

Селяне до сих пор боялись вампиров — пусть те ни разу не спустились в деревню, но флер старой вражды еще витал над замком, отпугивая всех недоброжелателей. Странное заклятие Талейн, которое обязало всех выживших "не пытаться убить старых врагов", надежно хранило мир — пусть и весьма необычными способами.

Трава у старых стен разрослась так, что гуси легко прятались от посторонних взглядов под листьями лопухов, и Хельга всякий раз боялась, что в следующий раз не сумеет их дозваться. Отец, узнав о смене выгона, сперва поворчал, но, увидев, как похорошели гуси, лишь махнул рукой, снова напомнив не соваться под землю.

Хельга и не думала ослушаться запрета — ей вполне хватало разрешения быть там, куда не осмеливались зайти прочие селяне. Целыми днями она сидела на обломке крепостной стены, плетя венки из ромашек и напевая себе под нос песенки собственного сочинения. Возможно, все бы сложилось иначе, если бы не гроза…

Туча накатила неожиданно — она буквально выпрыгнула из-за леса, расцветив горизонт в цвет старого свинца. Разом похолодало, и девочка удивленно замолчала, глядя на тянущиеся от тучи косые струи дождя. Нет, не дождя — града!

Это было скверно — если град заметен с такого расстояния, он выкосит все стадо не хуже картечи. Хельга в панике оглянулась: до дома было не меньше пары километров — сущие пустяки в обычный день, но сейчас…

Полузасыпанный провал склепа дохнул на нее странной смесью ароматов — настолько неожиданной, что девочка замерла в недоумении. В ее понимании, из-под земли могло пахнуть сыростью, гнилью, но никак не корицей с кардамоном.

— Вперед, — скомандовала она гогочущим питомцам и щелкнула прутиком.

Внутри оказалось тепло и светло — потолок украшали тускло светящиеся камни. Вдоль стен стояли каменные гробы, а в дальнем конце склепа виднелась еще одна дверь — совершенно новая.

Гроза уже накрыла замок — по каменному полу подземелья покатились увесистые градины. Да, если бы она не укрылась тут… Хельга испуганно поежилась.

Вдруг собака разразилась диким лаем, и девочка обернулась. Дверь в конце зала оказалась распахнута, а на пороге стоял худощавый человек в измазанной красками блузе. Нет, не человек — вампир.

— Человек? — удивленно протянул Арфист. — А, это ты, маленькая певунья… Ну что ж, добро пожаловать.

Глава 14. Вопрос доверия

Артем неподвижно лежал на нарах, глядя в потолок клетки. Некромант, увидев сцену знакомства Лены с Артемом своими глазами, все-таки поверил, что парень — не голем. Впрочем, теперь он выяснял, как разумное создание может не уметь колдовать, так что сегодня Артему пришлось отведать добрый десяток мерзко пахнущих эликсиров. Результата это не принесло — кроме бурчания в животе парня и разом поскучневшего чародея. Артем не знал, что, по мнению колдуна, должно было произойти, но был уверен — вряд ли ему хочется это знать.

Неистребимое желание чародея во что бы то ни стало разобраться с загадкой вдруг напомнило Артему ту странную парочку вампиров, явившихся к нему домой по следам хельгиных распечаток. Несмотря на отвратительный "отходняк", он снова почувствовал невероятную признательность к Хельге — попасть в лапы таких… существ ему хотелось меньше всего.

Впрочем, парень тут же одернул себя — пытаясь сбежать от опасностей своего мира, он тут же влип в неприятности в другом.

Артем валялся на койке, безучастно разглядывая потолок ангара. На нем поблескивали светлые пятнышки, и если немного постараться, можно было убедить себя, что на самом деле над парнем не дырявая крыша, а звездное небо.

— Спишь? — послышался голос некроманта. Артем замер, надеясь, что чародей не будет к нему сегодня приставать. — Не спишь, я же вижу. Вставай, дело есть.

Парень поморщился — последний раз, когда колдун так сказал, Артему пришлось глотать массу вонючих порошков, от которых потом его еще неделю тошнило.

— Опять глотать всякую отраву?. Сколько можно…

— Никаких порошков, — некромант хмыкнул, словно вспомнив что-то веселое. — Иди сюда, не бойся.

Дверь клетки бесшумно распахнулась. Лена в соседней камере недовольно заворочалась во сне, и чародей приложил палец к губам.

— Т-с-с, не разбуди. Пусть отдыхает… пока.

Это "пока" до крайности не понравилось парню, но выпытывать подробности он поостерегся — несколько месяцев в заключении приучили его к мысли: ничего хорошего из расспросов чародея обычно не выходит. Ответив на пару вопросов, колдун неизменно требовал "платы" — невероятно подробного рассказа о родном мире Артема. При этом отговорки типа "не помню" не помогали — из вещмешка некроманта тут же появлялся пузырек с очередным зельем.

— Пошли, выйдем. Куртку накинь — там прохладно.

Артем не поверил своим ушам — неужели он наконец-то выберется из этого опостылевшего сарая?

Свет больно ударил по глазам, заставив Артема согнуться пополам, спрятав лицо в ладонях. Пару секунд он стоял так, чувствуя ласковое тепло, разливающееся по спине, и его наполняло ощущение восторга — он действительно выбрался наружу!

— Ну, будет, — стальные пальцы ухватили его за шиворот и поволокли куда-то в сторону. Когда парень наконец осмелился открыть глаза, они с некромантом уже стояли в зарослях травы, отчаянно напоминавшей родную полынь. Раньше она вызывала у Артема лишь приступ тошноты: как-то в детстве его закормили полынным супом — блюдом полезным и, как следствие, отчаянно невкусным. Сейчас же парень взирал на разросшийся сорняк с чувством невиданного умиления.