Остаться при своем - Олеся Шеллина

перекрыв дорогу, а на месте потолков свисали переплетенные корни деревьев, которые постепенно отвоевывали себе жизненное пространство. Пройдёт ещё немного времени, и эта гробница перестанет существовать. Но тогда вместе с ней перестанет существовать всё то, что сюда вместе с принцем напихали. И всё бы ничего, но разрушение гробницы привело бы к весьма закономерному исходу — полному разрушению охранного контура, не дающего нежити выбраться наружу. И, если бы это произошло, то весь зверинец, который вывалился на нас с Ушаковым, обрёл бы относительную свободу передвижения, и вырвался бы наружу, за пределы могильника.

— Откуда их столько? — прошипел Егор, а я оглянулся, отметив, что нас весьма грамотно взяли в кольцо, отрезав от всех выходов из залы.

— Да кто бы знал, — процедил я пытаясь настроиться на массовое упокоение. — Наверное, у них тут вечеринка. Они соседей позвали с ближайшего кладбища, всё как положено. А тут ещё и главное блюдо само пришло.

Уже через минуту мне стало не до разговоров. Меч мелькал в руке, работая со скоростью ветряной мельницы. Про магию никто из нас даже не вспомнил. Точнее, мы помнили о ней постоянно, особенно я, потому что часть навалившейся на нас толпы можно было только упокоить с помощью арсенала некроманта. Но у меня не было ни секунды, чтобы просто остановиться и перевести дух, не говоря уже о том, что суметь подготовить сложное заклинание, которое мгновенно лишило бы нас части нападающих.

Удар, разворот, сразу же ещё один удар, на пол одновременно падет башка рэйфа и обе руки мерзостного на вид зомби. Снова разворот, кинжал затыкает пасть банши, которая уже хотела дать нам насладиться её пением, а упорный безрукий зомби падает на пол, лишившись и двух нижних конечностей.

Ушаков отсек голову очередному зомби. Правильно без головы далеко не уйдешь, и смердящий кусок дерьма принялся бессмысленно метаться, натыкаясь на напирающих собратьев, и даже несколько раз чуть не сбив с ног меня.

В какой-то момент я понял, что уже всё. Усталость накатыывала волнами, и поднимать меч становилось с каждым разом всё труднее. Сзади слышалось тяжёлое дыхание Егора. Нас просто задавливали числом, и главная проблема состояла в том, что наши противники были уже мертвы, следовательно, они не чувствовали ни страха, ни усталости, ни боли, да и чувство самосохранения не было им свойственно.

Я развернулся, снеся по ходу голову очередному рэйфу, с которым толпа сыграла злую шутку, он потерял половину, как минимум, своей подвижности и скорости. От омерзительного запаха, окружающего нас, становилось трудно дышать и всё чаще я сдерживал рвотные позывы, которые уже не поддавались контролю. Нужно было заканчивать как можно быстрее, или эта толпа покончит с нами. Откуда их столько здесь взялось? Это был хороший вопрос, но вот прямо сейчас не слишком актуальный.

— Дай мне, — я отшвырнул ногой обрубок зомби, который целенаправленно полз моем направлении и старался укусить за ногу, — две минуты. Чтобы я дар развернул, — я отсек какую-то часть тела очередному зомби, которых было здесь больше, чем всех остальных представителей нежити. А ещё нигде не было видно лича. И это меня напрягало больше всего. Мы и так уже еле на ногах держались, и, выдержать ещё один бой с сильным личем было бы проблематично.

— Давай, — сквозь зубы процедил Егор, и призвал дар, отсекая нас барьером воды от особо настырной нежити. Напор уменьшился, но Ушаков просто не сможет долго удерживать дар и одновременно сдерживать прорвавшуюся сквозь барьер нежить.

Я покосился на Егора. У него на щеке красовалась длинная царапина, а кинжал он уже в ком-то оставил.

Остановившись и опустив меч, я начал призывать дары: прежде всего семейный, нужно было остановить этих тварей, замедлить их до максимального предела, и тем самым дать передышку и мне, и Егору.

Ощущения при воздействии на время всегда были мерзкими, словно ты пробирается сквозь воздух, как через густое желе. Меч, судя по ощущениям, стал весить раза в три больше. Но мне и не нужно было ничего им делать. Я призвал смерть. Вот кому никакие преграды были не интересны. Она развернулась в этом месте предельной концентрации изначальной стихии, и волна нападавших попыталась отхлынуть даже в густом мареве замедления, потому что самый тупой слуа почуял некроманта и попытался отползти и не отсвечивать.

Массовое упокоение можно сравнить… Да ни с чем это нельзя сравнивать. Грязно, мощно и больно, если мертвые тела и перерожденные души ещё могут испытывать боль. Но на переживания и душевный дискомфорт зомбаков и остальных рэйфов мне было, откровенно говоря, плевать.

Заклятье понеслось по залу, и я одновременно отпустил время. Качнувшись, помотал головой, приходя в себя. И тут же присел, из-за обрушившейся на меня какофонии звуков. Визг и завывания слились в сплошную звуковую волну, которой нас с Ушаковым опрокинуло на пол. Наплевав на безопасность, я бросил меч и закрыл уши руками, приоткрыв рот, чтобы не получить звуковую контузию. Приятного-то мало, когда из ушей кровь хлещет, да ещё и не слышишь ни хрена.

Меня в спину что-то ударило, и я завертелся, пытаясь сбросить с себя навалившуюся тяжесть. Рядом матерился Ушаков.

Вскочив на ноги, я увидел тот самый обрубок зомби, который всё-таки сумел до меня добраться и упал мне на спину, правда уже в виде куска вонючей плоти не подающей никаких признаков псевдожизни.

Я осмотрелся по сторонам. С пола поднимался Егор, пытающийся отряхнуть куртку и штаны от налипших на них остатков гнилой плоти. Из коридора вылетел какой-то заблудившийся рэйф. Я успел схватить меч, но меня опередил Ушаков который с каким-то остервенением несколько раз рубанул по уже обезглавленому телу, пока было, что рубить. Я покосился на него, но промолчал, ничего не сказав.

— Где лич? — вполголоса пробормотал я. — Где этот паршивый лич? И кто, вашу мать, управлял этим нападением?

— Почему ты думаешь, что кто-то этими зверушками управлял? — Егор сделал рвотный порыв, осмотрев пространство вокруг себя.

— Потому что нас здесь очень профессионально зажали, — я зло пнул лежащую невдалеке полугнилую конечность. — Если бы не стечение обстоятельств, не твоя просто отличная подготовка и не мои дары, хрен бы мы выбрались живыми. Даже телепорт не смогли бы настроить. — Я сплюнул тягучую слюну. — А все эти твари на самом деле настолько тупорылые, что, встречай мы их группами хотя бы по десять особей, то даже не вспотели бы. Самую гнусь