Рождение казака - Евгения Ляшко

Глухое непонимание, отразившееся на лице молодого казака, заставило Филимона Осиповича дать пояснение. Хозяин кабинета удобнее уселся в кресле и начал степенное повествование:

– Профессор физики Петров в 1803 году опубликовал книгу о гальвани-вольтовских опытах. Она вышла в Петербурге и сразу же возымела успех в научном обществе. В этом труде в седьмой статье Василий Владимирович описал новое физическое явление. Он наблюдал между углями, соединёнными с полюсами огромной батареи, удивительное яркое свечение. Петров провёл опыт с электродами из металлов и получил такое же яркое пламя…, – управляющий схватил со стола затёртую книжку, открыл на странице с закладкой и зачитал вслух, – «от которого сии металлы иногда мгновенно расплавляются, сгорают также с пламенем какого-нибудь цвета и превращаются в оксид…, когда тонкая железная проволока… сообщенная с одним полюсом огромной батареи, будет употреблена для опыта… и поднесена к углю…, то которого… конец проволоки, почти во мгновение ока, краснеет, скоро расплавляется и начинает гореть с пламенем и разбрызгиванием весьма многих искр по различным направлениям»*.

Степанцев пожалел, что рядом нет Бойченко: «Этот умник точно бы понял, о чём идёт речь и перевёл для меня на нормальный человеческий язык». Паша закашлялся и попытался остановить поток научных тонкостей:

– Филимон Осипович, вы хотите как-то это применить у себя на заводе?

– Вот что значит зреть в корень! – засиял от восторга Кирьяков. – Вы понимаете, что это значит? Используя опыт великого учёного, я могу воспользоваться и алгоритмом размышлений этого наиумнейшего человека, продолжателя традиций самого Ломоносова! О-хо-хох! Василий Владимирович не думал о славе, он составил свой труд на русском языке, а не на латыни или немецком, как это принято в научных кругах. Как верный патриот России он занимается просвещением соотечественников. Пусть Гемфри Деви кусает локти, его книга «Элементы философии химии» вышла лишь спустя десять лет после публикации Петрова. Хоть англичане и выставляют Деви как открывателя «белого пламени», но мы-то знаем, кто был первым. Я хочу повторить эксперименты Петрова. Хочу научиться управлять этим пламенем, которое растапливает металлы и совершить революционный сдвиг в металлургии.

– А вам профинансируют всё это дело? – осторожно спросил Паша.

Управляющий гневно сверкнул очами:

– Я собрал кое-какой капитал для проведения масштабных испытаний на производстве. Если удастся то, о чём я толкую, то деньги потекут рекой, и позже я полностью пересмотрю все процессы на заводе. Проведу модернизацию. Построю новые мастерские. Этот завод станет первым не только в России.

Из всего сказанного, Степанцев уловил только одно: «Этот мечтатель вскоре может остаться без своего капитала. Только достанет кубышку, как появятся братья-разбойники. Это в том случае, если он с ними не заодно…».

– Филимон Осипович, я вам для охраны проведения эксперимента был нужен? – издалека начал Степанцев.

Тот отрицательно покачал указательным пальцем.

– Ещё недавно у меня был один непревзойдённый мастер, Лыткин Лука Лаврентьевич. Я доверял ему. Рассчитывал, что он мало-помалу приобретёт в Петербурге то, что нужно для эксперимента. Мы вместе составили перечень требуемого. Но он пропал…

Тень непритворной боли проскользнула в выражении лица Кирьякова. Управляющий осушил залпом бокал вина и налил ещё. Поднял на собеседника грустный взор, в течение секунды обуздал мимолётную слабость, и одержимым голосом продолжил:

– Предстоит крупная закупка. Сейчас деньги в тайнике. Я не стал хранить их в сейфе. Иначе любая внезапная проверка от хозяев могла бы выявить излишки, а мне это не нужно. Теперь, когда я получил подробное описание опытов, я смогу и сам во многом разобраться. Я списался с поставщиками в Петербурге. Всё готово для отгрузки. Покинуть завод я не могу.

Паша закончил за Кирьякова:

– Кому-то надо отвезти деньги в Петербург.

– Именно так.

– Но я один, а тут вероятно целый полк нужен!

– Не нужен никакой полк. Вы Павел поедите в столицу как сопровождающий кое-какого груза.

– Какого груза?

– По заказу одного музея мы сделали ручной типографский станок, такими пользовались пару веков назад. По сути это механический пресс, до которого никому нет никакого дела. Он давно стоит на складе, так у него никто из рабочих ничего не открутил, потому что ни одну деталь никуда не применить. И понятно, что исторической ценности тоже нет.

Догадка осенила Пашу:

– Вы хотите в этом станке спрятать деньги и, не привлекая лишнего внимания, отправить меня оплатить вашу закупку?

– Именно. Ящичек с литерами как сейф будет.

– А если на меня кто-нибудь нападёт?

– Помилуй, голубчик, кто же в здравом уме к казаку сунется, да ещё такому рослому как ты?

– Все под Богом ходим. Однажды к каждому смерть придёт. Кто этот станок доставит и что нужно сделает, если со мной что-то случится, путь-то не близкий? – и, подмигнув Филимону Осиповичу, Паша с прищуром шутливо произнёс, – и ещё вопросик, не боитесь, что я с вашим капиталом решу сбежать, коли чёрт попутает?

– Будь спокоен. Будет за тобой присмотр, – заносчиво сказал управляющий.

Степанцев чуть стушевался: «А вот и связь с бандитами выявилась. Кирьяков по ходу нанял людей из лесной вольницы, которые будут за мной присматривать. Те ребята ушлые, что-то пронюхали, а теперь ждут, не дождутся, когда Кирьяков им почти прямо в ручки капитал свой и отдаст. И как только это произойдёт, так во мне надобность и отпадёт…».

Трижды клацнув языком, Паша взъерошил затылок и ленивым будничным тоном сказал:

– Что же ваше право. Я человек служивый. Позволите вам дать совет?

– От чего же не послушать? Говори.

– Когда будете приставлять за мной с грузом присмотр, не ошибитесь в людях. Вы упоминали о жандармах, которые товар ваш выявляют, что в обход учёта прошёл. Так мой вам совет, обратитесь к этим жандармам, если хотите, чтобы ваши планы осуществились.

– Я подумаю, – процедил Филимон Осипович.

* – идёт речь об открытии эклектической дуги, которую впоследствии начнут применять для выплавки стали, при электросварке металлов, в освещении (приведена цитата из книги В.В. Петрова «Известие о гальвани-вольтовских опытах, которые производил профессор Физики Василий Петров, посредством огромной наипаче батареи, состоявшей иногда из 4200 медных и цинковых кружков, и находящейся при Санкт-Петербургской Медико-Хирургической Академии»).

Глава 25

Позже вечером управляющий снова закрылся в кабинете. На душе Паши заскребли кошки. Было немного за полночь, а он ещё не ложился и ходил около усадьбы, рассчитывая охладить внутренний жар, срывающимися с неба снежинками. Но эти вестники приближения зимы лишь больше его раззадорили.

«Скоро всё свершиться. Промедлить, значит, умереть» – знобило Степанцева от оценки разговора с Кирьяковым. Он остановился, потопал ногой по подмёрзшей грязи и вознамерился