Жена чужого мужа. Счастье взаймы - Злата Романова

женщины? Я находился в тех же обстоятельствах. Пока я не начал проводить с ним время, он был просто моей ответственностью. Но сейчас он мой сын, любимый ребенок, и я не позволю, чтобы он когда-либо узнал о том, от кого он родился. Он даже о Раяне не узнает. И это условие, которое никогда не изменится. Ты должна забыть о правде, поняла?

Глава 23

В конце концов, Вита согласилась сохранить тайну происхождения Асада. Я видел, что она не считает это хорошей идеей, но если думать не о собственной совести, а о благополучии ребенка, то лучше этому мальчику жить с мыслью, что его воспитывают его настоящие родители.

Кофе уже остыл, но я все равно пью его, потому что его приготовила она. Стараюсь не смотреть на Виту слишком долго, чтобы не выдать своей жажды по ней, но взгляд то и дело возвращается к ее лицу.

– Ты можешь дать мне контакты того психолога? – огорошивает она меня неожиданной просьбой. – Если я хочу растить ребенка в здоровой атмосфере, то не помешало бы привести в порядок собственную голову.

– Конечно, – говорю я, чувствуя облегчение от того, что раз она сама просит об этом, значит, ее состояние по сравнению с тем, что было, действительно меняется в лучшую сторону.

Я не солгал, когда сказал, что не понимал, в какой глубокой депрессии она находится до того срыва в бассейне. Боясь, что отец решит все же исполнить свою угрозу, я не рисковал слишком пристально следить за ее жизнью, но раз в несколько месяцев мой человек присылал отчет, в котором говорилось, что она здорова, ходит на работу и ни с кем не встречается. Сухие факты о ее жизни, не затрагивающие ее эмоционального состояния.

– Так ты хочешь остаться в России? – не могу не спросить ее, ведь от ответа зависит и моя дальнейшая жизнь. Я жил эти недели в подвешенном состоянии, не зная, чем займусь в будущем и сходя с ума от бездействия.

– Да, хочу, Булат. У меня нет желания кардинально менять свою жизнь, уехав в чужую страну, где я никого не знаю. Тут живет Лиза и ее дети. Она моя единственная семья и она всегда была мне надежной опорой.

Камень в мой огород, но я рад тому, что Лиза ее поддерживала. Они хоть и родственники, но познакомились всего несколько лет назад и стали близки, как сестры, что редкость для нашего времени. А что касается желания Виты остаться жить в России… Я останусь рядом с ними в любом случае. Даже если видеть буду при этом только своего сына, но не его мать.

Я действительно люблю его. Люблю так, как не представлял себе это возможным, хоть и обещал Раяне всегда заботиться о ней и ее ребенке. Я больше не вижу в нем сына Ахметова, я даже сына Раяны в нем не вижу. Он стопроцентно мой и Виты, ведь она полюбила его даже раньше, чем я.

– Хорошо, – отвечаю ей. – Что насчет жилья? Хочешь остаться здесь или обратно в свою квартиру?

– Я не хочу возвращаться туда, – сразу же закрывается Вита. Я вижу, как напрягаются ее хрупкие плечи, как тонкие пальцы цепляются за столешницу. – Но и здесь жить мне неудобно. Этот пентхаус… Он слишком большой для нас двоих, Булат. Я бы предпочла продать свою квартиру и купить что-нибудь другое.

– Мой человек займется этим для тебя. Я дам тебе его номер. Выбери вариант, который тебе понравится, и не думай о стоимости. Ты можешь возражать сколько угодно, но в этом отношении я останусь непреклонен. Обеспечить вас с сыном – моя забота.

– Ладно, – соглашается она.

Мы оба молчим после этого и я понимаю, что раз основные вопросы уже закрыты, то мне пора. Вита даже не смотрит на меня, так что я пользуюсь возможностью в последний раз полюбоваться ею, прежде чем заставить себя встать. На ее глубокие синие глаза, на нежные губы, сжатые в тонкую линию, на прекрасные волосы, которые стали еще длиннее. Она так же красива, как и в день нашей встречи, несмотря на небольшие изменения, которые связаны скорее с возрастом, чем с вмешательствами. Настоящая красота моей нежной фиалки. Только она уже не моя.

– Полагаю, мне пора, – говорю сухо, отодвигая стул.

– Не буду тебя провожать, – бормочет Вита. – Прощай, Булат.

Я не могу сказать того же. Знаю, что это прощание, но не могу озвучить эту мысль. Поэтому просто иду на выход, проходя через гостиную и останавливаясь, чтобы посмотреть на спящего малыша. До чего же он подрос за время, что я его не видел! Уже не такой хрупкий, что страшно взять на руки. Львенок… Я знаю, что она так его называет и полагаю, ему это подходит. Хотел бы я для него другой жизни, но мы имеем то, что имеем.

Рискнув погладить подушечкой пальца пухлую щечку сына напоследок, я тихо выхожу и направляюсь к лифту. Теперь, зная, где мне предстоит жить, я уже строю планы в своей голове. И первым делом мне нужно встретиться с тем, к чьей помощи я и не рассчитывал когда-либо прибегнуть, хоть и оставил его на запас, вовремя оказав услугу.

– Здравствуй, Мурад! – говорю в трубку после нескольких гудков.

– Булат! Рад тебя слышать, Тагиров! Слухи о твоей смерти огорчили меня.

– Отрадно знать, – не могу скрыть усмешку. – Как поживаешь?

– Твоими стараниями. Чем могу помочь или ты просто так позвонил? – переходит сразу к делу Хайдаров.

– Прямолинеен, как всегда. Давай встретимся, Мурад. У меня есть к тебе интересное предложение. Не хотелось бы светиться в офисе, так что предлагаю нейтральную территорию.

– Мы можем встретиться в ресторане, – предлагает он. – Хотя… Знаешь, что? Почему бы тебе не заехать ко мне домой? Если нужна конфиденциальность, то надежнее места нет.

Я соглашаюсь. Дома так дома, все равно ничего, что он смог бы использовать против меня, сказано не будет. Я просто не хочу, чтобы его сотрудники были в курсе моих дел. Учитывая, что компания Мурада раньше принадлежала моему отцу и находилась под моим контролем, меня там недолюбливают, а кое-кто и откровенно ненавидит. Договорившись о времени, мы заканчиваем разговор, а потом я связываюсь с Хасаном, чтобы он занялся просьбой Виты и был с ней на связи.

* * *

Номер телефона психолога прилетает мне сообщением в тот же вечер, а уже на следующий день со мной связывается риелтор, нанятый личным телохранителем Булата Хасаном. У меня нет другого