Гибель Богов. (трилогия) - Ник Перумов

Эх, если б можно было поговорить с Хедином или Ракотом! Или хотя бы с тем отчаянным пареньком по имени Хаген, которого Познавший Тьму в последнюю секунду вытащил с самого порога Небытия. Мечты, мечты… Все твои друзья далеко, Игг Разрушитель. Все они грудью встречают напор Неназываемого и пока ещё сдерживают этот натиск. А ты… ты не можешь быть с ними.

Хлопнула дверь. Влетела раскрасневшаяся Ками, схватила со скамьи какую-то игрушку и вновь умчалась на улицу. Хрофт улыбнулся. Ты всё-таки ещё не безнадёжен. Ты ещё можешь привязываться, беспокоиться и любить…

Старый Хрофт ждал.

Однако никакие семейные хлопоты и то новое, что внесло в жизнь рождение Аратарна, не смогли вытеснить беспрестанно мучивший вопрос: с кем же свела меня судьба на пороге безымянного гнездилища Орды (кстати, сразу же второй вопрос: зачем я вообще туда полез?)? Лицо мёртвой девушки, не похожей ни на «саойю» из воспоминаний Эльстана, ни на Царицу Теней из моей собственной памяти. Кто она такая, ставшая моим врагом — и сгинувшая?

Я подступался к саднящей ране этого вопроса со всех сторон. Атаковал его изощрёнными извивами Заклятий Познания, просеявших, точно мелкий песок, все самые крошечные терции времени нашего поединка; я вновь и вновь заставлял прокручиваться перед собой эту битву, пытаясь разобраться в природе подчинявшихся моему Врагу Сил, — и всё напрасно. Словно чья-то очень могучая длань задёрнула всё случившееся непроницаемым пологом забвения, в пыльных складках которого тонула моя самая изощрённая волшба.

А потом меня начало тянуть к могиле, где покоилось тело моего Врага (и кто знает, в каких пространствах, где пребывает ныне его дух). Я уходил на охоту — и покорные Силы вмиг забрасывали меня к остаткам когда-то высокого и гордого Холма. Я садился на землю подле приметного камня и проводил там долгие часы. Сперва склон передо мной был засыпан золотыми и янтарными листьями, потом его укутал снег, а я всё равно приходил, и чем дальше, тем неотвязнее становилась мысль: существо, погребённое мною в земной толще, так и не умерло окончательно. Какие-то следы жизни всё ещё теплились в нём и, чем дальше, тем увереннее тянули и тянули душу моего Врага из серых областей Астрала назад, на грешную землю Северного Хьёрварда…

Вскрыть могилу я не решался. Во-первых, это неслыханное кощунство. Настоящий воин никогда не обойдётся так с доблестно павшими врагами. А во-вторых… я просто боялся. Боялся того, что затаилось там, во мраке мной же сотворенной пещеры. Кто знает, во что превратилось оно, оказавшись за чертой телесной гибели? Ведь ещё бы чуть-чуть — и ему, моему Врагу, выпало бы гулять по белу свету, а мне — тихо гнить в вечном заточении, без сил и без надежды когда-либо выбраться.

И ещё терзало меня постоянное ощущение, будто я начисто забыл о чём-то очень важном — настолько важном, что от того, сумею я вспомнить или нет, зависит сам ход хрустальных небесных сфер. Я мучился, вновь и вновь перетряхивая память, точно старый пыльный мешок, и ничего не мог добиться. Воспоминания заткало мглой забвения, прорвать которую не могли никакие заклятья.

Горджелин приходил к Эльтаре каждую ночь. О, он оказался упорен, этот маг, он не терпел поражений, хотя и умел извлекать из них уроки.

То, что он делал с ней, вызывало в Эльтаре одно лишь отвращение. Она и впрямь начала чувствовать себя купленной на базаре рабыней, вынужденной изображать бурную страсть, чтобы избежать утренней порки. Однако мало-помалу, против собственной воли, она начала втягиваться в это заразительное безумие. Тело, проклятое предательское тело, отвечало тому, на что отказывалась отвечать душа.

Стыдясь и презирая себя, Эльтара накладывала на себя строгие уроки, работая как одержимая в библиотеке. Горджелин видел, что роль хозяйки Снежного Замка никак не увлекает его наложницу, однако не спешил настаивать. Днями Эльтара пользовалась полной свободой, хотя уйти из замка не могла, не могла и дозваться матери, Ками или Хрофта, хотя перепробовала все мыслимые сочетания заклятий.

А когда наступила осень и яростный ветер швырял в воздух хлопья срываемой им с гребней морских волн пены, Эльтара поняла, что в ней зародилась новая жизнь.

Это было как удар ножа в горло. Принцессу затопил черный ужас, ужас, с которым не справилась даже её закалённая воля. Эльтару трясло так, что она не могла даже ходить.

…Неужто она должна будет уйти Вниз? О, эти признаки, эти признаки, о которых так много рассказывала мать! (Женщины Эльфрана очень рано узнавали о том, что им предстоит, — задолго до рождения ребёнка на свет.) Вся в холодном поту, Эльтара находила их у себя один за другим — и то, что все тени сознаний у других она видела теперь исключительно чёрными, и то, что ночами она всё время видела себя в облике громадной, истекающей слизью туши, неуклюже ползущей по широким ступеням уходящей куда-то в глубину лестницы, и то, что ей одно за другим стали отказывать даже самые простые и верные заклятья…

И всё же она заставила ужас отступить. Если такова цена за спасение Эльфрана от вражьей напасти, она готова заплатить её. И, как ни больно оставлять ребёнка в чужих руках Снежного Мага (кого вырастит Горджелин из сына или дочери?!), она, саойя своей земли, должна выдержать и это. Выдержала же её мать… а до этого — бабка, выдерживали же это все те жены Эльфрана, которые уходили Вниз, жертвуя всем, что у них было, — красотой, богатством, радостями жизни… Значит, выдержит и она. Не может не выдержать.

С гордо поднятой головой, ни на миг не дрогнувшим голосом гордая дочь Эльфрана объявила Горджелину, что у них будет ребёнок.

Снежный Маг улыбнулся. Впервые Эльтара увидела на холодном удлинённом лице простую и широкую улыбку.

— Так это же очень хорошо! — Его рука обняла плечи принцессы. У саойи не было сил отстраняться или сбрасывать его ладонь — так и осталась сидеть, словно нужны ей были эти объятия… — Это же прекрасно! У меня будет сын! Или… или дочь, неважно. Роди его, Эльтара, роди своё дитя — и после этого я буду считать твою клятву исполненной.

Эльтара молча наклонила голову в знак того, что слышала его слова. «Считать клятву исполненной!» Конечно, куда же он денется — не станет же сожительствовать с сухопутным зверем-спрутом…

Она готовилась. Втихомолку Эльтара обследовала подземелья Снежного Замка и была весьма ими разочарована. Неглубокие, обычные подвалы, где вдобавок хранилось множество припасов. Нет, здесь она не останется. Она должна будет вернуться в Эльфран, каким бы многотрудным ни оказался путь.

Наступила зима. Воды Северного Рога, большой бухты, на берегу которой высился замок Горджелина, затянуло льдом. Окрестности покрыло пушистое снежное одеяло; владыка полуночных ветров, Ялвэн, Считающий Бог, так и оставшийся на своём посту, несмотря на падение старших братьев, семи Молодых Богов, взялся за свои всегдашние обязанности.