Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444"

— Я сейчас развяжу тебе руки. Но это только для того, чтобы ты снял с себя одежду и постирал её. Я, конечно, могла бы оставить всё, как есть… Вот только я не собираюсь весь оставшийся путь терпеть от тебя смердяк болотной вони. Так что, будь добр, веди себя смирно.

Свершилось! Наконец «моя хозяйка» развяжет мне руки. Я многозначительно заулыбался со словами:

— Обещаю вести себя прилично. По крайней мере, я постараюсь. Но, коль ты решила зайти в воду, вынужден предупредить тебя, что в этом озере есть специфические водоросли ксантофиты. Они любят питаться всем, что сделано из пуха чертополоха. Как только водоросли почуют, из чего сделана наша одежда, утащат нас на дно. Так что, если мы будем купаться, лучше нам делать это голыми.

Амайя, с ироничной издёвкой исковеркав всё, что я только что сказал, уточнила:

— Водоросли. Почуют. И утащат на дно. Водоросли?! И поэтому я должна перед тобой раздеться догола? И, по-твоему, это у меня проблемы с наркотиками? Похоже, ты так и не выкинул лунарис в воду, а скурил всё сам втихушку.

Вдоволь поиздевавшись над моими словами, принцесса нехотя подошла ко мне с кинжалом в руках и, опасливо взглянув на меня своими небесными омутами, что-то неразборчиво прошептала. А после разрезала верёвки на моих руках. К чему был этот недоверчивый взгляд? Неужели боится меня? С облегчением растирая натёртые веревками запястья, я попытался её успокоить.

— Не бойся, Незабудка. Как ты уже успела заметить, насиловать — не мой конёк. Но ты права, что опасаешься. Эти руки могут сделать такое, что ты и сама мне дашь.

Обольстительно заулыбался ей, а она, демонстративно вскинув голову и руки к небу, громко взмолилась:

— О Господи, пощади мои уши… Прошу тебя! — Опустив руки и переведя на меня скептический взгляд, продолжила: — Верю, Рэнн! Верю! Я тебе верю, что ты Бог секса. Только прекрати уже хвастать своим достоинством, будто ты являешься представителем Свидетелей Иеговы и непрерывно вербуешь меня. Ну сколько можно?!

А она ведь права. Что-то я зачастил с пошлыми шуточками, которые, кстати, совершенно на неё не действуют. Ладно, буду совращать иначе.

Так ничего ей и не ответив, я с обаятельной ухмылочкой начал раздеваться, периодически поглядывая на Амайю. Она, стесняясь и не зная, куда спрятать свой девичий взгляд, стянула с себя штаны и принялась их полоскать.

Ну же, Незабудка. К чему все эти прелюдии? Сними ты уже с себя эту майку! Конечно, навряд ли ты послушаешься меня и снимешь ещё и бельё. Но, на худой конец, я готов и в белье на тебя пялиться.

Я снял с себя всю верхнюю одежду и, постирав её, начал стягивать трусы. И тут Амайя гневно завопила на меня:

— Не смей снимать с себя трусы! Нудист ты хренов!

— А в чём, собственно, проблема, Незабудка? Боишься, что не сдержишься и накинешься на меня?

Сощурив голубые очи, ехидно парировала мне:

— Боюсь получить психологическую травму, которую ни один психолог потом не вылечит. НЕ СМЕЙ!

— Я не шутил насчёт водорослей. В озеро действительно опасно заходить даже по колено, не сняв одежду.

Амайя, явно не веря моим словам, с издёвкой произнесла:

— Да ты не бойся. Если вдруг водоросли тебя утащат, приедет Дед Мороз на своих санях и спасёт тебя. А что? Одно мифическое существо спасёт от другого… — Немного посмеявшись, она уже более серьёзно поинтересовалась у меня: — Я тебе, что, человек? Это только глупые люди способны верить в подобную ахинею типа Зубной Феи, пенсионного фонда, выборности власти и прочих несуществующих вещей. И вообще, отвернись! Не пялься на меня, не то глаза тебе выколю.

Не верит. Она мне не верит. Ну и хрен с ней. Главное, чтобы сама глубоко не заходила. А я… я быстренько искупнусь и обратно. С этими мыслями я, так и не сняв с себя трусы — ведь только чёрт ведает, на что способна эта женщина, — с головой нырнул в кристально-чистую воду озера и отплыл от берега поближе к водопаду. Так как только под водопадом вода освежающе прохладная, вода, которая бодрит, возвращая силы.

И только было я собрался плыть обратно как — ВОДОРОСЛИ. Сука-а-а… Они мёртвой хваткой вцепились своими отростками в мои трусы, при этом стянув их настолько, что я не смог из них выбраться. И потащили на дно. Ахуенчик! Какого хрена я не взял с собой кинжал? Знал же про опасность. Ага, кто бы мне его дал? Амайя всего лишь руки мне развязывала, глядя на меня, как на преступника-рецидивиста. Дала бы она мне нож…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

(Future Heroes — Into The Darkness)

И что, блять, мне теперь делать? Я неумолимо погружаюсь на дно, а воздуха в лёгких хватит от силы на минуту. Немного запаниковав — да, демоны тоже паникуют, — я всё же взял себя в руки и принялся отчаянно снимать с себя трусы. Сука-а-а! Не получается! Ксантофиты слишком сильно стянули их на мне. И какого чёрта пух чертополоха такой крепкий?! Словно бронированный! Бесполезно брыкаясь и безуспешно пытаясь найти выход из ситуации, я ударился спиной о дно. Ахуеть! Приплыли!

Но, как оказалось, ещё не до конца. Удерживая меня на дне без кислорода, беспощадные водоросли не остановились на достигнутом. Теперь они пытались утащить меня в песок. Воздух в моих лёгких был на исходе, и в голове промелькнула мысль: я сейчас реально могу утонуть. Нет, я, конечно, не умру, если кто-нибудь вовремя достанет меня из воды и откачает — хвала моей регенерации. Но кто, блять, меня спасёт, у чёрта на куличиках ценой риска для собственной жизни? Верно, Рэнн. Никто.

С прискорбием подумав о бессмысленности собственной жизни, в которой я никому нахрен не сдался, меня вдруг переклинило, и я понял… понял, что нихуя! Я, блять, из принципа не сдохну! Не на того напали! Я с ещё большей яростью принялся стягивать с себя трусы. С невообразимой болью в лёгких из моего рта вырвались последние пузыри воздуха. А ткань, сука, ни в какую не поддаётся. И нахрена я вообще послушал женщину? Продолжая безуспешно рвать на себе трусы, я заметил плывущую ко мне Амайю. Нет! Нет! Нет! Блядство! Ты что творишь, дура?! Совсем обезумела?

Плывёт ко мне с кинжалом в зубах и в одежде… В ОДЕЖДЕ, БЛЯТЬ! Она сумасшедшая! Ещё более сумасшедшая, чем я! Какого хера она не разделась, раз убедилась, что я не врал про водоросли?

Воздух… мой воздух… сука, его больше нет. Смотрю на неё сквозь толщу воды, а она, взяв кинжал в правую руку и левой схватив меня за шею, ободряюще улыбнулась мне. Моя Амайя, она пришла за мной. И, несмотря на эту радостную новость, сейчас я её яро ненавижу! Как только посмела рисковать собой ради меня — пленника? Что творится в голове этой девчонки?

Ей удалось. Амайя разрезала на мне трусы, и я, со всей силы оттолкнувшись от дна ногами, спустя пару секунд всплыл на поверхность. А она… она — нет. Пытаясь отдышаться, как одержимый заметался по сторонам, ища возле себя свою спасительницу и, не найдя её, снова нырнул. Проклятые водоросли схватили Амайю за майку, которая обтянула и, очевидно, до боли сжала её торс. А она… она с кинжалом в руках и гримасой боли на лице отрешённо глядела на меня. Чего она ждёт? Какого хера не режет на себе ткань? Всплыл за очередной порцией кислорода, горько осознав, что Амайя в этот момент не дышит. И я нырнул. Нырнул за ней. Я почти доплыл до неё, когда заметил, как Ами абсолютно бесстрашно переводит свой умиротворённый взгляд то на меня, то на пузыри воздуха, вырывающиеся из её рта, то снова на меня.

Подплыв к девчонке ещё ближе, потянулся к её руке за кинжалом, на что она специально — СПЕЦИАЛЬНО, блять — выпустила его из ладони, и кинжал пошёл на дно. Что она творит? Что, блять, эта дура сейчас творит? В поисках ответов на свои вопросы я, заглянув ей в глаза, протянул к ней руку. Ну же, Ами, хватайся за меня! Давай! А она… она, бля-я-я… Убью её! Вот специально для этого достану её из-под воды и убью! Она с обречённым выражением лица, без доли сожаления смотря мне прямо в глаза, спрятала обе руки за свою спину и, слегка приоткрыв рот, выпустила последний воздух.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сука! Сука! СУКА! Она сдалась! Моя Незабудка вот так просто сдалась! Да у неё не с наркотой проблемы, а с психикой! Она и раньше не шибко за жизнь цеплялась… я давно это заметил, но не придал этому должного значения… походу, зря.