Невидимой нитью - Хельга Петерсон

никакой реакции, перевернулась, встала на колени и потянулась к нему. Хью замер в ожидании. Застыл. Ему суждено постоянно застывать на месте при «угрозе» контакта с ней? Как истукан. Одна узкая ладонь решительно, но мягко обхватила его бородатый подбородок, вторая – с салфеткой – приложилась к верхней губе и осторожно по ней провела. Взгляд сосредоточился там же… Лучше бы она этот кетчуп слизала.

– Ты и руки испачкал, – ворвался в сознание смеющийся голос.

Он нехотя отвёл взгляд. Поднял руки. Покрутил. На запястье и даже на разукрашенных чёрными ветвями локтях краснели разводы. Когда он успел так вляпаться?

– Чёрт… – выдохнул Хью. – Почему ты не купила что-то менее пачкающее?

– Скажи спасибо, что это не консервированный суп, – хохотнув, заявила Майя, тут же отстранилась и села на пятки.

Контакт оборвался. Он громко хмыкнул.

– Ну да. Спасибо.

Затем замахнулся и с силой швырнул остатки хот-дога в птичий рой. Тесто ворвалось в белый смерч, тут же исчезло, над пляжем поднялась очередная волна громких воплей. Драка-драка.

Хью еще раз осмотрел разводы на руках. Оттирать их салфетками при наличии целого пролива воды сейчас было бы глупо. Он потянулся к шнуркам кед, рванул концы на обоих и по очереди высвободил ноги. Затем осторожно, чтобы не испачкать майку, высвободил руки из рукавов, снял её через голову и отшвырнул на гальку. Майка растянулась тёмным пятном.

В тот же миг к торсу Хью прилип совершенно не таящийся взгляд. Пронзительный. Он почти осязаемо заколол кожу. Скользнул вверх на грудь, погладил по шее…

– Ты же не собирался в воду, – глаза, наконец, заглянули в глаза.

В другой ситуации Хью это могло разозлить. С другой девушкой, сидящей напротив. Однако с этой конкретной девушкой захотелось выпрямиться в полный рост и еще покрутиться для зрелищности.

– Твой кетчуп меня заставил, – сообщил он, круто поднялся с камней и двинулся к воде.

Майя неотрывно проследила за тем, как большой, сильный, по пояс обнажённый мужчина уходит по гальке. Даже не пытается ступать осторожно, чтобы камни не впивались в кожу. Идёт уверенно, размашисто. Оказывается, плетение из веток, листьев и шипов переползает с плеч на лопатки и только там обрывается несколькими несмелыми побегами. Это тёрн? Похоже на тёрн. Прекрасное зрелище… Такой, от которого у любой гетеросексуальной женщины внутренности на секунду завязываются в тугой узел.

Майя исключением не стала. Дыхание на мгновение сбилось, прежде чем снова вырваться из лёгких рваным выдохом. Хью остановился у края воды. Нагнулся, двумя рывками подтянул джинсы до колен, открывая миру сильный голени. Сделал еще три смелых шага и треть голеней ушла под воду. Холодную воду. Мокрые джинсы на ногах Майи напоминали об этом не переставая.

Она оттолкнулась ладонью от камней, встала, и, тщательно выбирая, как поставить ногу, побрела вслед за мужчиной.

Хью остановился в воде, скрестил руки на груди, посмотрел вниз. На спине красиво обрисовались «закрылки». Боже… И вся эта прелесть может принадлежать ей одной, стоит только поманить пальцем. Столько женщин вьётся вокруг Бармена Хью, а он остановил свой выбор на Майе. Фантастика.

Она замерла на границе мокрых и сухих камней. До Хью осталось совсем недалеко. Нужно только вступить в холодную воду и дать ногам привыкнуть. Всего несколько шагов, чтобы встать с ним рядом… Интересно, сколько продлилась бы их связь, если дать ей состояться? Когда оборвалось бы это фанатичное влечение? Полгода? Год? Когда болотисто-зеленые глаза снова начали бы выискивать в толпе бара призывно-короткие юбки и глубокие декольте?

Ничто не вечно. Даже то, что начинается с такой сумасшедшей тяги друг к другу, тихо уходит, не предупредив. Внутренности снова завязались в узел. Только теперь к нему прибавился еще и с привкус горечи на языке. Оказалось, представить этот взгляд на чьём-то чужом декольте больно уже сейчас. Даже не имея на него вообще никаких прав.

Маленькая волна накатила на берег и накрыла пальцы Майи. По телу прошёл озноб. Она посмотрела вниз на ноги и поёжилась.

– Будешь там стоять? – прозвучал бас.

С любопытством. Она метнула вперед взгляд из-под бровей: Хью обернулся через плечо, и, щурясь от солнца, с полуулыбкой её изучал. Ему вообще не холодно?

– Хватайся за меня, – татуированная рука вытянулась в сторону Майи. – Сюда надо было ехать в резиновых тапках.

Значит, ничто человеческое ему не чуждо. Даже галька, врезающаяся в стопы.

– Нужно было ехать на юг Франции, как минимум, – Майя вытянула руку, вложила свою ладонь в его. Сухую и горячую. – Вот там и купальник пригодился бы.

Пальцы Хью мягко сжались. Она сделала небольшой шаг, вода холодным потоком расступилась вокруг ноги и тут же сомкнулась, спрятав её по щиколотку.

– А еще там растёт лаванда, – добавила Майя.

Еще один шаг. Вторая нога тоже очутилась в холодном плену. Но на этот раз кожа будто уже привыкла и даже не пошла пупырышками…

– Значит, поедем, – хмыкнул Хью.

Когда это прекратится? Когда после таких невзначай брошенных фраз в организме перестанет зажиматься какой-то особенный нерв, отвечающий за боль и бешеное счастье одновременно? Это становится невыносимым. Майя не стала отвечать. Как не ответила и на фразу о родителях и механике. Что на это ответить? Она снова посмотрела под ноги, подняла одну, и, рассекая волну, уже более уверенно ступила снова.

Теперь она остановилась плечом к плечу с Хью. Он разжал пальцы и отпустил руку. Наклонился, погрузил кисти в море: красные разводы кетчупа стала уносить волна. Почти абстракционизм. Хью наклонился еще ниже, зачерпнул воду в ладони и потёр локти.

– Тебе будто не холодно, – Майя повторила его движение и опустила пальцы в море. Поболтала ими по поверхности.

– Нормально, – мужчина снова зачерпнул немного моря и снова уверенно отёр руки от локтя к запястьям. – Когда в старом доме зимой внезапно ломался бойлер, ощущения были намного острее.

– О да, – она тихо хохотнула. – Могу представить.

– У вас тоже ломался бойлер?

– В моей первой съемной квартире горячая вода пропадала раз в неделю и принципиально тогда, когда я входила в душ и успевала намылить голову.

– Бедняга, – Хью горестно покачал головой. – И тебя было некому согреть?

Засранец!

Майя фыркнула. Замахнулась, ударила по воде. Рефлекторно. Так делают все люди, оказавшись в море. Сноп брызг полетел в сторону мужчины и с разгона впечатался в голое тело. Капли заблестели на коже. И сейчас он тоже не поёжился. Неуязвимый!

– Снова нарываешься? – буркнул бас.

А он, значит, не нарывается? А даже если и так? Майя прищурилась. Не глядя на неё, Хью в очередной раз омыл руки, зачерпнул воду