Высокое Искусство (СИ) - Николаев Игорь Игоревич

— Что ж ты как дура то, благородной себя возомнила?! — слуга быстро отпер калитку и схватил Елену за рукав, недвусмысленно заталкивая внутрь. — С черного же хода надо было, вести тебя через сад теперь.

— Э, почтенный! — женщина уперлась ладонью ему в грудь, чувствуя под несколькими слоями дорого сукна дряблый жирок. — Не так быстро!

Горцы уставились на мизансцену с видом полного охренения, даже алебардисты, совсем как тюремщик в анатомичке. Все, оказавшиеся рядом с воротами, замолкли окончательно, наблюдая. Елена расстегнула поясную сумку, достала увесистый мешочек, на котором остались в целости и шнуровка, и печать. Душа буквально заплакала, болезненно чувствуя, как уходят настоящие, живые деньги.

— Ваш человек, что днем сопровождал благородную госпожу, случайно обронил это на стол. Возвращаю.

Елена постаралась, чтобы прозвучало с предельным чувством собственного достоинства. Слуга тупо глядел на нее, как робот, у которого зависла система от недопустимой операции. Или, учитывая контекст, как тот самый баран перед новыми воротами Женщина постояла, держа кошель на весу. Поняв, что ожидание затягивается, Елена наклонилась и опустила кожаный мешочек на каменную плиту. Демонстративно подняла руки ладонями вперед, отступила на шаг, не поворачиваясь.

— Возвращаю, — повторила она и только после этого зашагала обратно.

Человек слаб, хоть Елена и зареклась оборачиваться, чтобы держать марку до последнего, но все же спустя десяток другой шагов обернулась. Не удержалась.

Первый этаж дома скрывался за стеной, второй виднелся лишь частично. Судя по желтому свету в чистых огромных стеклах и теням, именно там происходило все веселье. Третий этаж казался ниже и был опоясан окнами поменьше, видимо там располагались жилые покои. На этом уровне имелся только один балкон без навеса и крыши, больше похожий на лоджию. В мягком угасающем свете отшумевшего фейерверка Елена увидела там одинокую фигуру, стоявшую на самом краю, у тонких перил высотой по пояс. С такого расстояния не было видно ни лица, ни каких-либо иных подробностей, лишь черный силуэт.

Какой черт сел ей на левое плечо, Елена указать не смогла бы при всем желании. Бывают такие моменты, когда человек делает что-то, повинуясь некой силе, странному наитию. Иногда из этого получаются вещи гениальные. Иногда бесконечно глупые. Так или иначе, Елена это захотела и немедленно выполнила, словив хулиганский кураж.

Она встала точно меж каменных чаш, в ярком свете сланцевых огней. Как оловянный солдатик, с идеальной выправкой фехтовальщика, пятки сомкнуты, носки чуть врозь, руки по швам, подбородок вверх. Неудобная сумка на плече внезапно стала удобной и незаметной, словно приросла к потрепанной куртке. Затем правая нога двинулась вперед, так, что стопы оказались на одной линии, руки разошлись по сторонам, локтями наружу. Легкий присед, правая нога ушла по дуге в сторону, полностью распрямляясь. И затем вся совокупность движений гармонично и слаженно перешла в изящный поклон с взмахом рук, как будто лебедь расправил крылья.

Выпрямившись, Елена улыбнулась фигуре, точно зная, что та, разумеется, не сможет этого увидеть, однако на душе было весело, азартно, и молодая женщина не могла не поделиться с миром толикой веселья. А после она ушла, ступая легко, быстро, словно и не было за плечами без малого суток бодрствования. Сопровождаемая перешептываниями, негромкими голосами, даже приглушенным свистом одобрения.

Куртизанка ушла, не проронив ни слова.

Флесса повалилась обратно в постель, чувствуя под головой мягкость пуховой подушки. Закрыла глаза, испытав мимолетный укол благодарности по отношению к шлюхе, которой хватило ума не приставать с чем-нибудь вроде «довольна ли благородная госпожа?» и тем более с намеками на продолжение. Вот, что значит вышколенный мастер своего дела.

Мурье вошел в покои тихо, ступая как большой мяур, пахнувший кожей и оружейной смазкой. Он сделал несколько шагов и замер, дисциплинированно глядя в окно и старательно не замечая, что госпожа одета лишь в тонкий и небрежно завязанный халат с короткими рукавами. Флесса полежала с минуту и шевельнула рукой, дав знак, что готова слушать. Телохранитель быстро и четко доложил о ходе празднества после того как именинница покинула собрание. Перечислил убытки в виде разбитой посуды из драгоценного фарфора, испорченной мебели, сорванных гобеленов и тому подобного. Отчитался, кто уже отбыл домой, а кто досыпает в гостевых покоях на первом этаже. Каждый гость обрел подарок от щедрой хозяйки, приличествующий его положению. И так далее. Дисциплинированный ловаг не упустил ничего, даже перечисления слухов, которые уже распространяли по городу шпионы, чтобы весь Тайдиддо знал, сколь удивительным и богатым оказался праздник благородной наследницы дома Вартенслебен.

— Гастальд? — спросила вице-герцогиня. — Который пламенел и все такое.

— Нашел утешение в других объятиях, — дипломатично ответил Мурье, сразу поняв, о чем речь. При этом он едва удержался от улыбки, вспомнив, как разъяренная госпожа буквально вытащила из-под юного Тегтмауэбэра (чьи ухаживания предварительно с деликатной решительностью отвергла) одну из самых дорогих куртизанок Мильвесса. А слушая то, что затем творилось в личных покоях госпожи, даже повидавшие все миньоны уважительно качали головами. Впрочем, об этом телохранитель решил не упоминать.

— Та лекарка… — вдруг сказала наследница.

— Да, госпожа?

— Узнай, где она живет.

— Уже сделано. Дальний край улицы Вольных Клинков. Снимает комнату на полном проживании, с кормлением.

Флесса помолчала, а когда заговорила, вопрос застал врасплох даже привычного ко всему ловага.

— Мурье, она блаженная?

Теперь взял паузу ловаг, небольшую, чтобы обдумать ответ и как-то обобщить собранные сведения, но притом и не испытывать терпение госпожи.

— Нет. Но и не от мира сего, — честно сказал Мурье. — Мужа нет, детей нет, мужчины нет. Ходят слухи, что крутит с подмастерьем палача, так что дым столбом, но свечку никто не держал, в темном углу не ловил. Еще берет уроки у фехтмейстера, тот много лет назад считался великим мастером, затем отошел от дел, разогнал учеников и обнищал.

— Фехтмейстер… — не открывая глаз, протянула женщина. — И палачи. Интересные знакомства.

— Да. Пока это все, что удалось узнать.

— Может ты дал ей мало? — с подозрением вопросила женщина.

— Нет, как можно! — с ноткой оскорбленной гордости ответил Мурье. — Кошель был с красной печатью! Вы расплачиваетесь такими у ювелира и портных, — убедившись, что хозяйка молчит, он осторожно предложил. — Можно послать к ней людей, есть хорошие мастера, кого угодно заберут прямо с порога, никто ничего не заметит.

— Я подумаю об этом, — сонно пробормотала Флесса, чей организм, на который уже в полной мере действовал эликсир, настойчиво требовал здорового и продолжительного сна.

— Я подумаю об этом… вечером поговорим… или завтра.

Ловаг склонился в полупоклоне и вышел, оставив вице-герцогиню наедине с ее грезами. За дверью он качнул головой, остановив готового сообщить о горячей ванне камердинера. Тот сложил руки на груди и грозным шепотом приказал греть воду дальше.

Глава 13

Скверный человек

— Бродяжка, ты удивительная, чудесная, сказочная, восхитительная…

Елена стиснула зубы и вернулась в стойку, которую Фигуэредо называл «положением».

— … невообразимая дура, — закончил наставник, отбивая каждое слово легким ударом палочки по ладони. Для разнообразия, собственной ладони, прямо как суровый учитель рядом с доской. Впечатление усиливалось тем, что мастер и в самом деле стоял рядом с большой доской, которую покрывали тонкие и тщательно пригнанные сланцевые плитки. Темная, глянцевая поверхность была расчерчена мелом — направление основных атак в соответствии с ростом Елены.

— Больше года ты берешь у меня уроки, — скучно огорчился Фигуэредо. — На те деньги можно было справить хорошее приданое и выйти замуж за приличного человека. А ты швыряешь их впустую, пересыпая мое время как песок на ветру.