Энигма. Беседы с героями современного музыкального мира - Ирина Анатольевна Никитина

Ирина: Но разве судьба всегда трагична? Ведь фаду поётся в основном в миноре.

Мизия: Да, больше фаду поются в миноре, но есть также и в мажоре. Поскольку фаду рассказывает о жизни, то есть много фаду, которые совсем не так печальны, но слушатели, особенно за рубежом, предпочитают меланхоличные. Когда я пою фаду, моменты самого высокого накала эмоций и взаимопонимания с аудиторией возникают при исполнении наиболее глубоких, драматичных фаду, поскольку, я уверена, фаду передаёт важнейшие человеческие чувства. А как жанр – фаду это городская песня о переживаниях человеческой души.

Ирина: О повседневных чувствах человека.

Мизия: Именно. И поэтому есть фаду, которые рассказывают об очень простых практических вещах, а есть фаду, которые повествуют о жизни, смерти и о том, что происходит между этим. Я имею в виду любовь, немного радости, боль, одиночество. Я думаю, можно резюмировать так: о хрупкости человеческого бытия.

Ирина: Слушатели часто сопереживают до слёз, в этом сила фаду. Вспоминаю твой концерт в Москве, где публика была так вовлечена и глубоко тронута, не понимая ни слова по-португальски. География твоих концертов: Япония, Латинская Америка, США, Европа, где ты только ни выступаешь, всегда поешь по-португальски, но все тебя понимают.

Мизия: Самое важное – понимать язык эмоций. А россиян этому учить не нужно. Они точно следуют рисунку развития фаду, как и португальская аудитория.

Я очень хорошо запомнила несколько моментов, когда была в Москве. Самая сердечная, самая душевная критика, которую я когда-либо читала за 25 лет своей концертной деятельности, была в российской газете. Делясь впечатлениями о концерте, критик усомнился, а точно ли я зарубежная артистка, «неужели она не из России»? И я подумала – это самое прекрасное из когда-либо написанного обо мне и моем творчестве.

Ирина: Многие из моих друзей на следующий день после концерта кинулись по книжным магазинам скупать стихи португальских поэтов.

Мизия: Люди даже начинают учить португальский язык благодаря фаду. Чаще всего я сталкивалась с этим во Франции.

Ирина: Мизия, тебе очень повезло, многие из современных поэтов пишут тексты специально для тебя. К примеру, известный нобелевский лауреат Жозе Сарамаго…

Мизия: Это для меня предмет особой гордости. Жозе Сарамаго написал для меня стихотворение, как и другие поэты: Агустина Беша-Луиш, Антониу Лобо-Антунеш, Лидия Жоржи. Они писали и пишут специально для меня, но это вклад и в развитие фаду. Конечно, я не первая певица фаду, которой посвящают стихи. Амалия Родригеш, величайшая исполнительница фаду, была музой многих поэтов и вдохновляла артистов самых разных видов искусств.

Ирина: Ты сама посвятила памяти Амалии Родригеш много песен.

Мизия: В середине моего пути – я люблю это слово больше, чем слово «карьера», – я посвятила ей целый альбом. В 2016-м я записала альбом под названием «Para Amalia», что означает «Для Амалии». Это были песни из её репертуара, но в других аранжировках. Когда я работала над этим альбомом, мне показалось, что будет очень символично попросить современных поэтов написать фаду для Амалии, когда её уже нет с нами, но она жива в наших сердцах.

Ирина: Амалия была великолепна, действительно незаменимая.

Мизия: Да, второй Амалии не будет. Иногда медиа пытаются найти вторую Амалию, но новая королева фаду не нужна. Когда мне говорят, что Мизия – новая королева фаду, я отвечаю, что, скорее, я «анархистка в жанре фаду», а королева может быть только одна.

Ирина: В чем выражается то, что ты «анархистка в жанре фаду»?

Мизия: У меня совершенно своё видение фаду. Я не думаю, что после Амалии можно придумать что-то новое, но можно сделать иначе. В любом случае, у меня действительно есть понимание того, чего я делать не хочу.

Ирина: Например?

Мизия: Например, я не хотела исполнять песни, в которых унижали женщин, а такие тексты есть, и не только в жанре фаду. Также я не хотела исполнять тексты о том, что Португалия – бедная, но счастливая страна. Это мне не нравится.

Ирина: То есть есть круг проблем, которых ты не хотела касаться.

Мизия: Для меня неприемлемых. Другие могут петь на эти темы, и это нормально. Но мне совершенно ясно, чего я не хочу. Знаешь, когда я начала в 1991-м записывать свои альбомы, это был не лучший момент для фаду. Прошло несколько лет после Революции гвоздик, и на фаду еще стояло клеймо любимой музыки диктатора. Естественно, за исключением Амалии. Амалия – это всегда исключение. И тогда я и пригласила лучших поэтов, мне было важно, чтобы они писали для фаду. Суть моей работы – это исполнение песен на стихи современных поэтов.

Ирина: А какие новые темы ты привнесла в фаду?

Мизия: Думаю, темы остались те же, потому что темы фаду – это чувства, о которых я уже говорила, и сопутствующие им величие и скорбь. Трудности жизни, но и величие жизни. Насколько это непросто – быть живым. Поэтому мои новые темы о том, как сегодня всё быстро