Золотой ключик для Насти. Книга вторая - Анна Гаврилова

«Настя!»

И снова тишина в ответ.

Три девушки неторопливо приближались к алтарю. Казалось, от них исходит сияние. Эрик лишь однажды видел Настю настолько счастливой — несколько дней назад, когда согласился сводить в родной мир.

Воспоминание заставило поморщиться. Тот парень, что набросился на принца… Нет, он не может быть просто напарником. С такой, как Настя, сложно «просто работать»! А как она обрадовалась, увидав, как тот взял в захват? Надеялась, что соотечественник пересилит Эрика и поможет остаться в чужой реальности? Проклятье! Почему ей так хочется сбежать?

Кронпринц представил Настю рядом с тем парнем. Сцена вызывала неподдельное отвращение, не говоря о желании разорвать «напарника» на куски. Чувства и желания, вопреки воле, отразились на лице — принц скривился, во взгляде появилась ненависть.

И именно в этот миг колдунья заметила, кто стоит за правым плечом жениха. Счастье сменилось паникой. Девушка вздрогнула и едва не споткнулась. И если раньше она плыла, подобно белоснежной лебёдушке, то теперь растеряла и смелость, и грацию.

Эрик беззвучно рыкнул. Кого он ненавидел теперь? Разумеется, того глупца, который посмел стереть улыбку с лица колдуньи, погасить огонь её глаз.

Он ненавидел себя и только себя.

Глава 14

Святилище было маленьким и очень уютным. Немного напоминало католическую церковь — скамьи, выстроенные в два ряда; в стенных нишах скульптуры, изображающие ни то святых, ни то богов; едва слышная, величественная музыка, созвучная органной. А вот огромный камень, расположенный на возвышении в конце зала, напоминал о языческих культах. Казалось, от него исходит тепло.

Через окошки, расположенные на верхнем ярусе, сочился полуденный свет. Гости сияли улыбками, некоторые дамы мяли в руках платочки. Через открытую дверь в храм проникал радостный гомон — площадь была полна народу. Простые горожане искренне радовались, и неудивительно: Клисса — дочь властителя этого края, она славилась добрым нравом и активно занималась благотворительностью. Её свадьба — событие долгожданное и вряд ли здесь найдётся тот, кто не желает невесте счастья. Думаю, когда она будет покидать родину — супругам предстоит жить на юге, в землях, принадлежащих роду мужа — слёзы польются рекой.

У алтарного камня, лицом к нам, стоял священник в бурой, мешковатой хламиде. Губы сжаты, брови сведены, взгляд как у рассерженного профессора криминалистики. Меня предупредили, что бояться не стоит, что это часть традиции, и я просто улыбнулась в ответ.

По правую руку от священника томился жених. Он имел мало общего с уверенным, улыбчивым парнем, который встречал нас вчера. Азимут был бледней покойника, а белый, расшитый алой нитью камзол только усугублял картину. Ему тоже улыбнулась, хотя он, конечно, не видел — внимание жениха было обращено на Клиссу.

Честно, если бы у меня была возможность, то я бы тоже только на невесту смотрела. Голубоглазый белокурый ангел в ворохе белоснежных кружев — это что-то. Прежде таких невест только на обложках модных журналов видела. Хотя по нашим меркам платье бедновато — кружева ручного производства очень красивы, но в сравнение с шедеврами современной текстильной промышленности не идут. Как и ткань, созданная на ручном ткацком станке. Зато силуэт и дизайн идеальные — окажись Клисса и Азимут в каком-нибудь из московских ЗАГСов, все бы от зависти удавились.

Впрочем, дело не только в красоте Клиссы, просто она… тёплая. Её счастье до того заразительно, что сама начинаю светиться как стоваттная лампочка. Чувствую — душа расправляет крылья, а страх, сковавший сердце, тает быстрей, чем первый осенний ледок.

Продолжая следовать за невестой, я ловила чужие улыбки и сияла в ответ. И всё было хорошо, до тех пор, пока не наткнулась на взгляд, исполненный тотальной ненависти. Эрик.

В белом камзоле, частью копировавшем костюм жениха, принц смотрелся роскошно. Он стоял по правую руку от Азимута, держался более чем уверенно. Если б не ненависть, с какой взирал на меня, я бы залюбовалась, а так… Внутри что-то оборвалось, показалось — я не к алтарю иду, а падаю в чёрную пропасть. Я едва не споткнулась. Безумно хотелось остановиться, развернуться и убежать. И я понятия не имею, откуда взялись силы одолеть три ступеньки, ведущие на подиум, и занять положенное место.

По закону подлости красноволосый монстр оказался чётко напротив. Нас разделял огромный алтарный камень, но мне всё равно хотелось отступить. Хоть на полшага, но отступить!

Ну почему? За что? Я точно знаю, грехов, за которые следует наказывать с такой жестокостью, не совершала. Может это грехи прошлых жизней? Карма? Ведь должно быть хоть какое-то объяснение этой жути. Эрик… яд замедленного действия. Он отравляет не только душу, а саму жизнь. Почему мы встретились? Зачем?

— Дети мои! — воскликнул священник.

Я пошатнулась. Перед глазами встала чёрная пелена, горло перехватило судорогой, воздух кончился.

«Настя!» — встревожено воскликнул Верез.

Я чувствовала, как подгибаются ноги, но держалась. Нет, я не имею права упасть в обморок. Только не сейчас! Клисса безумно расстроится, если её идеальная свадьба начнётся с такого инцидента.

«Настя, успокойся, — продолжал уговаривать старый маг. — Всё хорошо. Всё хорошо…»

Сделала несколько глубоких вдохов. Дурнота не то чтобы совсем, но отступила — по крайней мере, ноги отказывать перестали и чёрная пелена спала. Правда, мир по-прежнему виделся туманно, а голос священника, который вещал о семейных ценностях, воспринимался как далёкое эхо.

Ещё один глубокий вдох и… меня вдруг накрыла злость. Да какого чёрта я так его боюсь? Он — наследник королевства Фаргос, а не властитель мира! Да и будь Эрик самим Всевышним… чёрт! Он этого не стоит! Я с самого начала понимала: самое страшное, что может сотворить красноволосый — убить. Так какого ляда я ему подыгрываю? Не зря говорят, что герой умирает лишь однажды, а трус — тысячу раз. Я — тот самый трус, я сама возвела для себя плаху и сама себя казню, причём так, что Эрик в качестве палача, даже в подмётки не годится.

Ну какая мне разница, что у него на уме? Какая разница, почему в его взгляде ненависть? Он может считать меня хоть шпионом, хоть Вселенским Злом, хоть Папой Римским — это его право! А моё право — поднять руку и сказать: «а ну и… чёрт с ним, с Эриком!» И может я ошибаюсь, может не понимаю чего-то важного, но это куда лучше, чем падать в нервные обмороки или заработать тяжелый невроз. В конце концов, испытание Фаргосом однажды закончится, и после него я хочу Жить, а не бегать по врачам!