Конский волос - Алексей Кротов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Лично я бы не поверил во второй несчастный случай, – твердо заявил Ермолкин.
– А кто-нибудь другой на вашем месте мог бы поверить, – заявила Таисия Игнатьевна.
– Но почему он подпилил ступеньку заранее, разве он не предполагал, что кто-то полезет и упадет?
– Он решил не рисковать, подпиливая ступеньку сразу после убийства и вбивая гвоздь, мало ли кто бы заметил? – пояснила Сапфирова. – По зрелом размышлении, я нашла и другие факты, указывающие на Сорокина. Помните его ночную рыбалку с Кречетовым? Сорокин тогда сказал, что почти ничего не поймал, между тем от кого-то я слышала, что он превосходный рыболов и если уж Кречетов что-то выловил, то он бы поймал и подавно. Нет, ему было необходимо быть в другом месте, а именно около строящегося дома, где он и подготовил все аксессуары для предстоящего убийства. К тому же я вспомнила еще кое-что. В тот день когда свалился Бобриков Сорокин объявил всем, что собирается на ночную рыбалку, ему нужен был повод, объясняющий его ночное отсутствие.
– Но разве тогда бы его не заподозрили? – спросил Скворцов.
– Конечно нет, – ответила Сапфирова. – Решили бы, что Кречетов встал с утра пораньше, полез на дом, упал и умер.
– Но медэкспертиза, температура тела… – с сомнением проговорил Попов.
– Все равно его никто бы не заподозрил, – уверенно произнесла Сапфирова.
– Но почему он выбрал именно такой способ? – поинтересовалась Авдеева. – Разве нельзя было бы, например, столкнуть его с лодки во время рыбалки, обставив все как несчастный случай?
– Два несчастных случая на реке могли бы вызвать подозрения, – сказал Попов. – Однако, разве он не полагал, что кто-нибудь из строителей может запросто упасть с лестницы, ну как бы это выразить, досрочно, как кстати и случилось.
– Он предполагал, что они будут наводить марафет на что-то уже построенное, а не полезут наверх в преддверии проверки Павла Ильича, – высказала свои соображения Сапфирова. – Так ведь и случилось бы, если Бобрикову не заблажилось поглядеть на Полянск с высоты птичьего полета, то и план Сорокина наверняка бы удался. Да и по-моему, он весь день вертелся около стройки, чтобы в случае чего помешать рабочим воспользоваться лестницей. Но не углядел, – развела она руками. – Что ж, и на старуху бывает проруха.
– Вы проявили в этом деле просто чудеса проницательности, – восхищенно проговорил Дудынин.
– В вас живет незауряднейший детектив, – уверенно произнес Ермолкин.
Потаяв с минуту от комплиментов, Сапфирова продолжила свой рассказ.
– Когда Бобриков упал с лестницы, Сорокин понял, что вся его затея сорвалась и, естественно, отменил ночную рыбалку. Прикрытие теперь ему не требовалось. Хуже всего для него было то, что падение с лестницы расценили, как покушение на чью-либо жизнь. С этой минуты Сорокин уже не мог рассчитывать, что смерть Кречетова примут за несчастный случай, в какие бы одежды он все это не обрядил. Потом у Кречетова пропадает четыреста рублей. Назревает обыск. Сорокин решает спрятать шприц в самый глухой угол платяного шкафа, но наша Кира Борисовна умудрилась добраться и дотуда. О, господи, – остановилась Сапфирова, – что это я такое говорю? – только сейчас она заметила предостерегающие знаки Авдеевой.
– Что же это получается? – вник в ситуацию Макушкин. – Вы нашли какой-то шприц и ничего мне не рассказали, а Кира Борисовна, когда я отказал в обыске, залезла в чужой дом? Хороша наша пресса, нечего сказать.
– Именно обнаружение шприца помогло мне разъяснить историю с лестницей, – твердо заявила Сапфирова, – и я настаиваю, чтобы к Кире Борисовне не предъявляли никаких претензий, думаю, после того, что я сделала для следствия, я имею на это право.
– Не возражаю, – неожиданно легко согласился Ермолкин.
Проницательно взглянув на Таисию Игнатьевну, он поинтересовался:
– Может, и о краже вам известно то, чего не знаем мы.
– Нет, – твердо солгала Сапфирова, – не известно.
– А почему он напал на меня? – задал вопрос Макушкин, больше всего его интересовавший.
– Бог его знает, – пожала плечами Сапфирова, – чужая душа потемки. Может, хотел Морозова подставить, может, вы ему чем насолили. В любом случае действовал он спонтанно, – заключила Таисия Игнатьевна.
– Впредь не будете по лесам разгуливать, когда ведете следствие, – назидательно осклабился прокурор. – У меня, Таисия Игнатьевна, есть еще одна мысль, – продолжил прокурор. – Возможно, он узнал о моем предположении, что преступник сумасшедший и решил подыграть в этом направлении.
– Но кто ему об этом сказал? – поднял брови Попов.
– Да та же Ленка ваша разнесла или еще кто, – бросил Ермолкин.
– Все-таки надо было его к стенке, – не отказался от мстительных замыслов Макушкин, – а то вдруг сбежит.
– Не сбежит, – успокоил Ермолкин, – я лично прослежу.
– Ну а почему он устроил этот спектакль в лодке с Савицкой? – поинтересовался Макушкин.
– Естественно, чтобы завоевать ее доверие, – пояснил прокурор. – О, это был ловкий ход!
– А потом он убивает Кречетова, – сказал Дудынин. – Вот здесь-то и закавыка. Зачем он так рисковал с ружьем?
– Сазоновы в четверг уезжали, – напомнил прокурор, – надо было что-то делать, потому что Кречетов тоже не собирался сидеть здесь вечно. Посмотрим, как было дело. Он видит, что Сазоновы ушли и путь свободен, далее он обеспечивает себе алиби, включая магнитофон, на котором записан храп. Да-да, Таисия Игнатьевна- не удивляйтесь, во время обыска нашли кассету, на которой были записаны звуки храпа. Он включает магнитофон, выбирается через окно, берет ружье и спешит за Кречетовым.
– Но если бы кто-нибудь увидел, как он идет к сараю, тогда что? – спросил Попов.
– Насколько мне известно, в доме Симагиных стоит телефон. Всегда можно сказать, что шел звонить, но вряд ли бы кто его увидел, все ушли на лавку. Наверное, – продолжал прокурор в восторге потирая руки от собственной проницательности, – он и дробовик-то заметил, когда ходил звонить.
– А если
