Французский жених, или Рейтинг одиноких мужчин - Екатерина Гринева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У тебя было много женщин?
Света Чиж сказала бы – «классический вопрос классической идиотки». В голове моей что-то стрельнуло при мысли о Свете Чиж – и пропало. Он ухмыльнулся:
– Допрос с пристрастием?
– Просто… интересно.
Он шутливо нажал пальцем на кончик моего носа.
– Меньше знаешь – лучше спишь. Так, кажется, говорят в России?
Уснули мы уже под утро…
Хрустящие тосты на завтрак и чашка свежесваренного кофе. Давно у меня не было такого аппетита… Я пила кофе небольшими глотками и слушала музыку, которую передавали по радио.
Света Чиж тоже любила включать радио, особенно когда в офисе не было Паши. Под бодренько-энергичную музыку и начиналась наша работа. И еще утро в конторе начиналось с кофе, которое Чиж заваривала в огромной чашке с нарисованной на ней Эйфелевой башней и с надписью: «Красиво жить не запретишь». Эта башня на чашке напоминала угрожающе наклонившуюся водонапорную башню, воздвигнутую где-то на заброшенном колхозном поле на необъятных просторах нашей родины. Наверное, художник был большим оригиналом или авангардистом и поэтому изобразил свою собственную картинку.
Света Чиж в последнее время развела какие-то тайны и сидела сиднем за компом, что-то выискивая в инете или с ожесточением стуча по клавишам. У Светы была тяжелая рука, и клавиши звучно поцокивали от ее напора. Несколько раз я подходила к ней внезапно, и она сразу переключалась на другие файлы. Неужели она смотрела в рабочее время порнушку? Я фыркнула. Света Чиж с ее «Подайте мне Баранова!» и «Неужели тебе не нра-а-а-вится такой мужчина?». Света Чиж!!!
Перед моими глазами бешено запрыгали черные точки, и я резким движением поставила чашку на стол, расплескав кофе.
Света Чиж! Ее файл «Свет и фактура»! Такое же название – у статьи Баранова, которую он мне настойчиво рекомендовал прочитать. Зачем ей название этой папки… на ее «рабочем столе»? Она туда конспектировала материалы!!! И файлы, связанные с Барановым!!! Света Чиж в тот самый вечер, когда на меня напали, ушла последней, и еще, она несколько раз спросила меня, когда я собираюсь уходить. Зачем? Ей… «им», поправила я себя, нужно было рассчитать время, когда я доберусь до дома, и напасть в темном подъезде. Баранов убит. А Света Чиж осталась без напарника! И это с ней он говорил, когда хотел меня «ликвидировать»? Получается, с ней…
В затылке заломило; мне нужно было срочно позвонить в Москву – Паше. Я помнила строгие инструкции Андре: сидеть и никуда не высовываться. Он оставил мне мобильный – на всякий случай, но запретил по нему звонить кому-либо. Только ему. Однако моя догадка была из разряда «промедление смерти подобно». Я сделала глоток кофе и взяла сотовый.
Паша откликнулся после пятого гудка.
– Паша, это я!
В следующую секунду мне пришлось быстро отодвинуть трубку от уха. Паша заорал так, что мои барабанные перепонки запросто могли лопнуть.
– Кристина! Ты куда смылась?! Ты вообще соображаешь, что ты делаешь?! Ты считаешь, что если мы с тобой переспали пару раз, то тебе все можно?!
– Как – пару раз? – невольно оскорбилась я. – Мы с тобой были полноценными любовниками почти три года! Это – во-первых. А во-вторых, на меня напали. А потом похитили! Потом снова напали и похитили! А ты говоришь так, словно я нежусь на солнышке на Лазурном Берегу! Побойся Бога!
– Это я – «побойся Бога»?! – взревел Паша. – Я чуть с ума не сошел!
– Ну не сошел же!
– Кристина! – заорал он, и я поняла, что нужно срочно менять тактику, иначе я так и не скажу главного.
– В газетах писали о нападении и об ограблении виллы Колпачевского. Но о тебе там даже не упоминали.
– Я просто слишком мелкая сошка, чтобы обо мне писать. Может, это и к лучшему. Слушай – я перехожу к главному. Паша, послушай меня внимательно! – Я понизила голос и сказала: – Света Чиж работала на Баранова! Поэтому у нас иногда уплывали выгодные заказы. И это она организовала нападение на меня в подъезде. Скорее всего это был Баранов. Она хотела…
– Она же его терпеть не может! – искренне изумился Паша. Он уже притих и слушал меня, барабаня пальцами по столу. Я слышала этот нервный перестук. Этот жест всегда выдавал его крайнее нетерпение и нервозность. И это уже было хорошим знаком.
– Мне она говорила, что он – мужчина ее мечты, – не удержалась я.
– К делу! – подстегнул меня Паша.
– Откуда у нее в последнее время появились деньги на роскошный «Лексус» и на заграничный отдых? На все эти спа в пятизвездочных отелях? Мне она вешала лапшу на уши, что у нее появился богатый спонсор.
– У Чиж?! – Паша переспросил это таким тоном, словно я сморозила явную чушь. – Какие спонсоры! Она вечно своих голодных художников подкармливает. Чиж – застоявшаяся кобыла, она и на меня вешалась.
– А ты?
– А что я? – холодно сказал Паша. – Жеребец-производитель, что ли? Самец павиана в период случки?
«Жеребцом-производителем» Паша не был. Это точно.
– Она как-то обмолвилась о наследстве, доставшемся ей от бабушки. – Тебе – о спонсорах, мне – о бабушке… все ясно. Завралась!
– Паша! – Я поняла: либо сейчас, либо никогда.
– Что?
– На какие деньги ты купил квартирку в Черногории?
Наступила тишина. И по этой тишине я внезапно поняла, что все мои домыслы – правда! Что неглупая, влюбленная в Баранова Света Чиж была в этом деле главной рабочей шестеренкой. Нет, главным был Паша. И я сразу вспомнила слова Светы: «Мы уже имели дело с галереей Колпачевского». Да: тут хитрая связка-увязка. И Паша был мозговым центром. Отсюда и квартирка в Черногории. Баранов, как и я сама, – всего лишь глупая шестерка, разменная монета в большой игре. И так же как и я, он ничего не знал… Или все-таки что-то он знал, и за это его и убили… Даже за ту информацию, которой он владел. И сообщник Баранова, с кем он говорил по телефону, так же манипулировал им, как и мной… Меня почему-то не убрали сразу… потому что в игру вступил Андре? И какая же у него роль в этой истории? Я обязательно спрошу его, когда он вернется, – припру к стенке. Невыносимо ждать дольше, ожидание это тянется, сочится по капельке.
– Алло! – кричит в трубку Паша, а ведь я уже совсем забыла о нем… Мне страшно слышать его голос, страшно думать, что человек, с которым я три года работала бок о бок, спала, жила рядом с ним и дышала одними с ним интересами, замешан в этой грязной афере. Все, что бы он ни сказал сейчас, – будет ложью. Он послал меня сюда на гибель, чтобы не ехать самому, он придумал «тещу из Волгограда». Если она даже и приехала на самом деле, это уже ничего не меняет. Такой выгодный заказ, такое престижное знакомство Паша упустить никак не мог. Он ведь довольно жесткий, циничный и безжалостный человек. Все-таки я изучила его за эти три года. Пусть плохо, но изучила…
И теперь он никак не сумеет впарить мне какую-нибудь красивую легенду или обвести вокруг пальца, как когда-то: у него просто не хватит для этого ума и изворотливости.
– Алло! Кристина! – орет он, но я нажимаю на разъединение.
Мои губы трясутся, меня знобит, хочется выйти на улицу и побежать куда-то… долго бежать, пока я не упаду… Мои нервы взвинчены, а энергия жаждет выхода…
Андре! Я сейчас позвоню Андре!..
Раздается звонок в дверь, и я кидаюсь в коридор… Сейчас я все ему объясню…
* * *Вначале был Глаз. Он выплыл откуда-то из черной глубины и прицелился в меня. Все вокруг расплывалось, покачивалось перед моими глазами; в голове шумело, язык был тяжелым и ворочался с трудом.
– Кто вы? – спросила я коснеющим языком.
Глаз захохотал.
Было больно, все тело горело. «Я брежу», – мелькнуло в моей голове. Все правильно, я брежу. Мне хотелось отключиться и провалиться в сон. Но вместо этого я упрямо повторила:
– Вы кто?
Я ожидала в ответ что угодно: «Дед Пихто» или «Угадай с трех раз», но вместо этого раздалась длинная тирада по-английски, прозвучавшая как длинная пулеметная очередь, и я сжалась в комок.
– Я не понимаю. – Я попыталась приподнять голову, но это оказалось невозможно сделать. Чугунная голова не хотела отрываться от подушки.
– Ай доунт ноу инглиш, – сказала я на своем примитивном английском.
– Ты будешь… здесь… долго, – отчеканили мне в ответ.
– Зачем?
Глаз снова захохотал, и я отключилась… Разбудила меня другая фраза, сказанная все на том же языке гордых бриттов:
– Ты – шлюха! Русская шлюха! Ты здесь умрешь! – эти слова я поняла ясно.
– Я вас не знаю.
– Зачем? Зачем тебе меня знать? Достаточно, что я тебя знаю, – с мрачным удовлетворением сказал Глаз. – Долго же я за тобой бегал… Думал, уже не поймаю.
На меня накатила волна липкого ужаса. Кто за мной бегал?! И главное – зачем?
Я опять попыталась приподняться, и вновь это оказалось невозможно.
– Лежи! Ты думаешь, я тебе позволю разгуливать свободно?
Я слабо подергала ногой и поняла, что она надежно закреплена и я не могу встать.