Сердце Стужи - Яна Летт

их жилам. Показывал подаренный ему императором Вуан-Фо миниатюрный город, в котором и контроль погоды, и водопровод, и освещение крохотных улиц обеспечивались магией – её нежно-лиловое сияние мерцало в уголках модели, и один раз, когда отец не видел, Омилия потрогала магию пальцем – но не ощутила ничего необычного.

В отцовском кабинете полным-полно было книг с картинками, карт, безделушек, привезённых ему послами со всех концов мира… Да, когда-то Омилия любила бывать здесь.

Теперь она явилась сюда совсем с иными чувствами, и то, что в детстве казалось сказочной пещерой, полной сокровищ, выглядело теперь обычной комнатой, слишком захламлённой и запылённой для дворца. Отец редко позволял слугам появляться здесь. Не приводил он сюда ни динна Усели, ни других приближённых – насколько было известно Омилии. Теперь это место принадлежало только ему.

«Последний оплот, малышка. Моя цитадель. Давай, потяни за этот рычаг. Оп-ля!»

Она медленно подошла к модели города. Видимо, со временем магия, приводящая её в движение, иссякла. Лиловое мерцание чуть мигало, как умирающий валовый светильник, и крошечный транспорт замер на своих путях. Нечто похожее на многоногую автомеханику сошло с назначенного пути и лежало теперь на боку, конвульсивно подёргиваясь и поскрипывая. Омилия осторожно поправила её пальцем, вернула нанужную траекторию – и автомеханика заковыляла куда-то в сторону игрушечного завода, выпускающего из труб игрушечный пар.

– Омилия. Что ты здесь делаешь?

Она вздрогнула от неожиданности, и что-то в многоногой игрушке щёлкнуло, а потом она снова повалилась на бок.

– Отец. Прости, я попросила сообщить обо мне, но…

– Ерунда. Приказать принести чего-то? Чаю? Или ты, может быть, хочешь выпить вина?

Омилия вдруг с изумлением поняла, что он нервничает не меньше неё самой. Впервые за долгое время она решилась поглядеть ему прямо в лицо и поняла, что он сильно постарел за последние несколько лет. В густой бороде виднелась седина, под тёмными глазами набрякли некрасивые мешки. Это особенно бросалось в глаза потому, что Корадела, кажется, напротив хорошела день ото дня, словно время было над ней не властно.

Как будто она вытянула из отца молодость – пожалуй, в каком-то смысле так оно и было.

Омилия привыкла думать об этом с сочувствием – но, если Корадела говорила правду, он-то её не пожалел.

– Если хочешь. Чем занимаешься?

– Собираюсь в дорогу. Мать тебе не говорила?

– Да, она упоминала.

По крайней мере, неловкость была взаимной.

– Путешествие предстоит непростое, – сказал отец, хмурясь. – Я не хочу уезжать надолго, многое здесь требует постоянного внимания… Но долг зовёт.

Чего уж проще было – взять и спросить его о том, зачем он едет. Но Омилия почувствовала, что не может. Как будто кто-то зачаровал её, зачаровал их обоих – каждое слово давалось с трудом.

Если мать права, если он и вправду хочет укрепить союз с кем-то за рубежом, если он хочет услать её прочь – это не раз грезилось ей в кошмарах и раньше, – кто же тогда сядет на верхний трон после того, как отец уйдёт на покой? Её будущий супруг, один из младших братьев какого-то из неведомых заокеанских правителей? Что-то не вязалось, не клеилось – и достаточно было задать всего один вопрос, чтобы всё встало на свои места.

– Могу я спросить, зачем ты едешь? – Мир не рухнул. Но брови отца поползли вверх, как будто он собирался рассмеяться – но передумал, нахмурился.

– Мать попросила тебя зайти?

– Я не…

– Ты давно не интересовалась моими делами, Омилия.

«Будто ты сам хотел делиться ими со мной».

– Я была занята…

– И что же изменилось?

Омилия колебалась. Сказать правду?

От этого всегда одни проблемы.

– Я только… я хотела пожелать тебе счастливого пути. Сожалею, что мы неверно поняли друг друга. Не буду отвлекать. Хорошего путешествия.

– У тебя ещё будет время со мной попрощаться. – Теперь отец выглядел сбитым с толку. – Я уезжаю не завтра.

Что-то наверху громко щёлкнуло, и оба они вздрогнули. Над моделью города из Вуан-Фо пролетел, жужжа, как насекомое, маленький аппарат, снабжённый тонкими сетчатыми крыльями.

– Что это?

– Это? – Отец запнулся. – Так, один эксперимент. Модель из Рагадки. Тебе, впрочем, будет неинтересно.

«А теперь нажми сюда. Ага! Поехали!»

– Наверное, да, – пробормотала Омилия. – Ну, я тогда…

– Да, да…

Двери его покоев закрылись за ней, и Омилия вдруг почувствовала, что на глазах закипают слёзы, сморгнула их, пока кто-то не заметил… Она была так занята мыслями об этом, что не сразу заметила Биркера. Он, в сопровождении слуги, катил в своём кресле прямо к дверям отцовского кабинета – больше некуда, здесь коридор заканчивался тупиком.

– Мил! Какая встреча. – Биркер кивнул слуге. – Доложи отцу, что я задерживаюсь. Мы с сестрой прогуляемся по парку.

* * *

Омилия молча последовала за ним.

Они с Биркером давно не говорили по душам, а ведь в течение многих лет он был ей единственным настоящим другом.

Брат привёл её в свою беседку – его убежище, надёжно укрытое от посторонних ушей и глаз густыми зарослями плюща. На столе – книги с потрёпанными страницами, над столом – запах чернил и крепкого чая, под – упавший и забытый там яблочный огрызок… Биркер, впрочем, не смог бы поднять его, даже если бы захотел, не рискуя выпасть из кресла, а прибегать к помощи слуг по такому пустяшному поводу ему не позволила бы гордость.

– Садись, пресветлая сестра. Как я рад тебя видеть. Где ты пропадала, м? Как будто не в одном доме живём. – Когда-то они любили шутить про «один дом». Это определение относилось к громаде Химмельгардта примерно так же, как скромное «парк» к тому безграничному зелёному пространству, что простиралось вокруг них.

– Я тоже тебе рада. – Она забралась на мягкую подушку у ног Биркера. Так они садились с детства – никогда не говоря с ним об этом, Омилия догадывалась, что ему приятно было хоть иногда смотреть на кого-то сверху вниз.

Некоторое время они болтали о дворцовых сплетнях и последних новостях, но Омилия чувствовала: что-то изменилось. Внешне Биркер был всё тот же – светлые волосы аккуратно причёсаны, серые глаза глядят насмешливо… Но что-то новое появилось в нём – и в его ласковом тоне любящего брата, который утешал её и смешил бесчётное множество раз.

Он заметил, что Омилия взяла те же книги, вместе с ним решилась пойти по следу «теней за троном»? До сих пор он никогда не был против, когда сестра присоединялась к его играм.

Но был ещё Унельм, который стал занимать все её мысли… Она не помнила, когда в последний раз