Эрнесто Че Гевара - Иосиф Лаврецкий

Приказом Фиделя Че назначался «командующим все­ми повстанческими частями, действовавшими в провинции Лас-Вильяс как в сельской местности, так и в городах». На него возлагалась обязанность: производить сбор нало­гов, устанавливаемых повстанческими властями, и рас­ходовать их на военные нужды; осуществлять правосу­дие в соответствии с положениями уголовного кодекса и проводить аграрные законы Повстанческой армии на территории, где будут действовать его силы; координиро­вать боевые действия, планы, административные и воен­ные распоряжения с другими революционными силами, действующими в этой провинции, которые следует привлечь к созданию единой армии с тем, чтобы объеди­нить и укрепить военные усилия революции; организо­вывать боевые части на местах и назначать офицеров Повстанческой армии на различные посты вплоть до ко­мандира колонны.

Получив этот приказ, Че пополнил свою колонну вы­пускниками партизанской школы в горном селении Минас-дель-Фрио, которую он создал и которой руководил. Он предупредил своих бойцов: «Баранов, пугающихся самолетов, мне не нужно!»

Бойцы получили самое лучшее вооружение, которым располагали тогда партизаны.

27 августа Че созвал в селении Эль-Хибаро своих ко­мандиров и сообщил им, что колонна спускается с гор и будет сражаться в долине. Подробностей поставленной перед ней задачи он не раскрыл. Че сказал командирам:

«Возможно, что половина бойцов погибнет в боях. Но да­же если только один из нас уцелеет, то это обеспечит вы­полнение поставленной перед нами главнокомандующим Фиделем Кастро задачи. Тот, кто не желает рисковать, может покинуть колонну. Он не будет считаться трусом». Несколько человек пожелали остаться в горах. Подавляю­щее же большинство выразило готовность следовать за Че.

Предполагалось, что отряд Че, используя грузовики, как это сделали в свое время бойцы Рауля, сможет, двигаясь по проселочным дорогам, проскочить в про­винцию Лас-Вильяс за четыре дня. Однако Че не по­везло.

30 августа восьмая колонна спустилась со Сьерра-Маэ­стры в район Мансанильо. Здесь ее ожидали грузовики, а на импровизированный аэродром должен был прибыть самолет из-за границы с оружием и боеприпасами. Само­лет прибыл, но противник обнаружил повстанцев и взял под артиллерийский обстрел аэродром и окрестную зону. Ураганный обстрел продолжался всю ночь. К утру про­тивник подошел к аэродрому. Че приказал сжечь самолет, так как существовала опасность, что он попадет в руки врага. Пришлось сжечь и грузовики, батистовцам удалось захватить бензовоз, что лишало партизан горючего. Не­смотря на эту неудачу, Че повел свой отряд на запад, надеясь раздобыть грузовики на Центральном шоссе, на участке между Мансанильо и Байямо.

Действительно, в этом месте партизанам удалось по­лучить автомашины, но воспользоваться ими они не смог­ли: разразился жестокий циклон, ливни вывели из строя все проселочные дороги. Передвигаться же по Централь­ному шоссе было слишком рискованно — оно охранялось крупными силами противника.

«Нам пришлось отказаться от грузовиков, — вспоми­нает Че. — С этого момента мы продвигались на лошадях или пешком. Дни шли за днями, становилось все труд­нее, хотя мы находились на дружественной нам террито­рии провинции Ориенте. Мы форсировали вышедшие из берегов реки и ручейки, превратившиеся в бурные пото­ки, стараясь не замочить боеприпасы, оружие. Искали новых лошадей на смену усталым. По мере удаления от провинции Ориенте мы старались избегать населенных мест».

9 сентября авангард отряда Че попал в засаду в ме­стности, известной под названием Ла-Федераль. Хотя повстанцам удалось уничтожить засаду, убив двух солдат и пятерых взяв в плен, но и они понесли потери — два бойца были убиты и пятеро ранено. Теперь партизаны были обнаружены противником, который стал преследо­вать их по пятам.

Вскоре отряд Съенфуэгоса, двигавшийся параллель­ным курсом, соединился с Че, и обе колонны некоторое время шли вместе, отбиваясь от непрестанных атак ба­тистовцев и их авиации.

Партизаны передвигались по болотистой необжитой местности, где их преследовали мириады москитов-крово­сосов, от которых отбиться было значительно труднее, чем от солдат Батисты.

Однажды вечером повстанцы услышали по радио со­общение начальника генерального штаба генерала Табернильи о том, что войска разгромили «орды Че Гевары». Это хвастливое сообщение батистовского сатрапа вызва­ло веселое оживление среди бойцов, но их настроение от этого не улучшилось.

«Уныние, — пишет Че, — постепенно овладевало бой­цами. Голод и жажда, усталость и чувство бессилия перед силами противника, который с каждым днем все крепче брал нас в окружение, и главным образом ужасная бо­лезнь ног, известная крестьянам под названием «масаморра» и превращавшая каждый шаг бойца в невообра­зимую пытку, сделали из нас бродячие тени. Нам было трудно, очень трудно продвигаться вперед. С каждым днем ухудшалось физическое состояние бойцов, и скудная еда не способствовала улучшению их плачевного со­стояния.

Самые тяжелые дни выпали на нашу долю, когда нас окружили в районе сахарного завода Барагуа. Мы были загнаны в зловонные болота, оказались без капли питье­вой воды. С воздуха нас постоянно атаковала авиация. У нас не было ни одной лошади, чтобы перевозить по неприветливым горам ослабевших товарищей. Ботинки совсем развалились от грязной морской воды. Колючие травы больно ранили босые ноги. Наше положение было действительно катастрофическим до тех пор, пока мы с большим трудом не прорвали окружение и не достигли знаменитой тропы, ведущей из Хукаро в Морон, место, навевавшее исторические воспоминания. Именно здесь в прошлом столетии, во время войны за независимость, происходили кровавые бои между кубинскими патриота­ми и испанцами. Только мы успели прийти в себя, как на нас обрушился ливень, вдобавок противник продолжал нас преследовать, что заставило нас вновь двинуться в путь. Усталость одолевала бойцов, настроениеих стано­вилось все более мрачным. Однако, когда положение ка­залось безвыходным, когда только оскорблениями, ру­ганью или мольбой можно было заставить выдохшихся бойцов продолжать поход, вдали мы узрели нечто, что оживило нас и придало новые силы партизанам: на за­паде засверкало голубое пятно горного массива Лас-Вильяс».

Описывая тяжелый поход, который своими драмати­ческими эпизодами напоминает страницы «Железного по­тока» Серафимовича, Че умалчивает, как обычно, о том, что пришлось испытать ему самому в эти суровые дни. Однажды, когда колонна была на марше, Че вдруг упал как подкошенный. Бойцы подбежали к нему. Он казался мертвым. В действительности же он спал как убитый. Его свалила с ног усталость.