Три года в Соединённых Штатах Америки - Александр Абердин

– Знаешь, Боря, я всё же думаю, что всё-таки королевой и это точно благодаря тебе. Знаешь, я поговорю с Тонечкой и постараюсь ей кое-что рассказать, но ничего из того, о чём ты говоришь, говорить ей не стану. Только о женском здоровье.

В этот вечер я переписал почти половину «Кама Сутры», а весь следующий день у нас был посвящён закатке баклажанов, приготовленных пять способами, острым приправам и прочим суповым и борщевым закаткам, а поскольку острого перца выросло очень много, растения были им буквально увешаны, а зелень мы не выкосили всю, то мы наготовили ещё особых помидоров. Это острое блюдо называется «Помидоры огонёк» и мы заготовили их две больших кастрюли, чего с избытком хватит на весь наш колхоз. Правильно, такой острой приправы ни один абхазец много не съест, а уж они-то любят острое. Для неё берутся зелёные и бурелые помидоры, на верхушке которых делается на две трети надрез, потом крышечка приподнимается и чайной ложкой из помидора нужно выбрать все семена и вычистить из них студенистую массу, чтобы заполнить его фаршем, состоящим из килограмма острого перца, полукилограмма чеснока и килограмма кинзы, петрушки и регана. Их нужно прокрутить через мясорубку, тщательно перемешать с солью до однородной массы и после этого слежка отжать через марлю лишний сок. Ну, а что касается соли, то это зависит от того, как кому нравится, так что её в этот фарш можно положить от полукилограмма до килограмма, но только крупной, поваренной и набить им помидоры как можно плотнее. Готовы они будут через неделю, а на стол их подают нарезав поперёк тонкими ломтиками.

Это было последнее, что мы сделали помимо того, что закатали ещё и компоты из летних груш. Урожай был убран почти весь, но верхние помидоры уже очень скоро напомнят о себе. Все остались очень довольны. Ещё бы, мы заполнили все стеклянные банки и теперь голодная зима уже никому не грозила. В душ выстроилась очередь, но домой уезжать никто не стал, ведь было ещё всего лишь половина девятого, а на стол мы с отцом выставили три ящика жигулевского пива и выложили вяленых лещей. Какой же мужчина в здравом уме согласиться взять и уехать от такого стола? Только полный импотент, а таких среди нас не наблюдалось. Попивая пиво с жирной вяленой рыбой, мы сидели и беседовали за столом на отвлечённые темы чуть ли не до двенадцати ночи, после чего я показал всем, как всего лишь один глоток пива, вылитый изо рта на руки, полностью устраняет запах рыбы с рук. Этого приёма никто из моих друзей не знал.

Глава 11

Начало операции «Большая игра»

Несколько раз я выходил на работу в субботу и потому у меня имелись отгулы. Поэтому в предпоследнюю неделю лета я взял два отгула, а перед этим за три дня протянул мотоцикл, не меняя его внешнего вида, и форсировал ему движок, чтобы можно было удрать от кого угодно. Ещё я повесил на него две багажные сумки, мне их пошили в обувной мастерской из самой толстой кожи, из которой делают подошву модельных туфель, получилось очень красиво и удобно. В среду вечером ко мне на работу приехала Ирочка, мы надели гоночные шлемы, самые обычные, хотя и импортные. Интегралы, уже изготовленные для пилотов из стеклопластика, были бы слишком приметными, их же ещё не изобрели. Поэтому мы с Ирочкой и одеты были просто и незатейливо, как парочка из колхоза, и мотоцикл наш имел самый обычный, неприметный вид. Ночью же мы выехали только для того, чтобы отмахав километров триста по ночной трассе, поменять номерной знак в темноте. Ирочка по моей просьбе, больше похожей на приказ, весь день отсыпалась. Мне ещё не хватало потерять её на ночной дороге. А ещё я велел ей крепко обхватить меня руками и не отпускать, что она и делала.

В четыре часа утра, было ещё совсем темно, не доезжая до города Шахты, мы съехали с дороги, я быстро поставил маленькую палатку и мы легли спать. Хотя моя королева и спала чуть ли не весь день, дорога сильно утомила её и она уснула, как убитая и я тоже, но уже в восемь утра нас разбудил будильник, взятый в дорогу, бы проснулись, быстро умылись водой из фляжки, позавтракали и сели на мотоцикл. Через полчаса мы были уже в Шахтах и Ирочка, пройдя несколько сотен метров пешком, надев резиновую перчатку на правую руку, убедившись, что поблизости никого нет, достала из целлофанового конвертика толстое письмо в большом конверте, опустила его в почтовый ящик и быстро ушла. Письмо было адресовано начальнику шахтинского УКГБ полковнику Рослякову. В первый конверт был вложен второй, с собственно моим письмом Юрию Владимировичу Андропову, а также короткая записка Рослякову:

– Товарищ полковник, срочно отправьте моё письмо Юрию Владимировичу, оно содержит особо важную информацию, способную предотвратить трагедию и спасти жизнь прекрасного советского человека, молодой девушки. Кроме того моё письмо содержит также и другую важную информацию. Отправлять письмо непосредственно в Москву, я не могу, его могут вскрыть на почте враги. Если конверт вскрыл кто-то другой вместо полковника Рослякова и думает, а не прочесть ли мне его, моя рекомендация – чудило, по прочтении застрелись сам, содержание второго письма – государственная тайна. Всего вам наилучшего, товарищ полковник, вам ещё будет отдан из Москвы приказ найти меня, но я заранее предупреждаю, это бессмысленная трата времени и сил. Даже не надейтесь, вы меня не найдёте.

Надеюсь, что так оно и будет. Письма я писал и надписывал конверт печатными буквами и к тому же фломастером, а они в то время в Советском Союзе были паршивыми. Бумага была самая обыкновенная, так называемая «Курительная», да, и купил я её целых три пачки в соседней области, куда ездил за запчастями. Там же я купил и конверты, причём переодевшись в спецовку, вроде как меня послали с работы и, показав испачканные руки, попросил девушку хорошенько их завернуть. Письма я писал резиновых перчатках, протёртых спиртом, в конверты вкладывал в них же, а клей смачивал водой колонковой кисточкой, следя, чтобы с неё не выпал ни один волосок. В общем принял все меры предосторожности и надеялся, что никто не сможет найти тайного информатора, скрывающегося под псевдонимом Оракул. Своё письмо Андропову я начал с такого вступления:

– Уважаемый Юрий Владимирович, не так давно я пережил сильнейшее потрясение и мне открылось будущее. Нет, я не психически больной человек, не страдаю визионизмом, не впадаю в состояние близко к кататонии и не вижу никаких картин, летая над миром, словно ангел. Всё гораздо проще. В любой момент я могу, приняв определённую позу, а попросту сев за стол и положив на него руки, что мне по работе приходилось делать ежедневно, увидеть странного вида телевизор с цветным изображением и звуком, который показывает мне любую информацию, какая только сохранена людьми на компьютерах в две тысячи пятнадцатом году. Передо мной при этом появляется сверхтонкая пишущая машинка, но если я начинаю на ней работать, она отображает буквы не на бумаге, а на экране телевизора. Рядом с ней лежит небольшое устройство с тремя клавишами и колёсиком, встроенным в него, которое позволяет мне работать с этим компьютером будущего. Рисунок прилагается. Сначала я подумал, что всё это сон, хуже того, что я сошел с ума, но когда стал осваивать этот компьютер просто из любопытства, то понял, что могу выходить во всемирную компьютерную сеть и входить во все компьютеры планеты, в том числе наши правительственные компьютеры, компьютер правительства США, Пентагона и даже ЦРУ и получать доступ к любым секретным документам. К тому времени все они, как говорят люди в будущем, оцифрованы, и занесены в файлы – даже фотографии и кинофильмы. Когда я это понял, то перешел из заводоуправления в цех и вернулся к своей давнишней рабочей профессии, чтобы не сидеть целыми днями за столом совершая бесконечные прогулки по компьютерной сети, называющейся Интернет. Компьютер в будущем являлся ещё и средством общения, но увы, я так и не смог вступить в контакт ещё ни с кем. Думаю, что это просто невозможно. Сейчас я усиленно изучаю английский, немецкий, французский и испанский языки, чтобы читать и понимать, что содержится в секретных файлах вражеских компьютеров. Вы можете счесть меня душевнобольным человеком, Юрий Владимирович, но давайте не станем спешить, ведь всё познаётся опытным путём. Лично я уже успел убедиться в том, что действительно вижу компьютер из нашего будущего, поскольку наблюдал за теми событиями, о которых узнал из секретных архивов КГБ. То же самое я предлагаю сделать и вам, но не лично. Уважаемый Юрий Владимирович, я посылаю вам краткое досье на несколько человек и описываю в них десять самых опасных и кровавых преступлений, который произойдут до конца этого года. Вы можете дать им свершиться и тогда убедитесь в том, что я был предельно точен в их описаниях, но тогда погибнут люди и нашей стране будет нанесён огромный политический и военный (в смысле утечки государственных тайн за рубеж) ущерб, а ответственность за гибель ни в чём не повинных людей ляжет лично на вас. Вам куда проще предотвратить их, послав к месту предстоящих событий сотрудников КГБ, доблестных и отважных защитников нашей Родины. Полагаю, что опубликование сведений о том, что КГБ предотвратил эти преступления, подействует на многих других подонков отрезвляюще. Лучше они не станут, но по крайней мере не исключено, что они не свершат уже своих собственных преступлений. Первыми в моём списке идут отец и сын Бразинскасы, которые пятнадцатого октября сего года угонят самолёт в Турцию и при этом убьют бортпроводницу – Надю Курченко, отважную советскую девушку, закрывшую собой пассажиров самолёта от пуль гнусных мерзавцев… – Далее я кратко расписал каждый Пранаса и Альгирдаса Бразинскасов вплоть до того дня, когда подонок сын размозжил гантелей башку подонку отцу. Моё письмо, написанное на двенадцати листах бумаги с обоих сторон некрупными, но чёткими и отчётливыми буквами, содержало ещё девять досье, включая досье на тех уродов, которые пытались изнасиловать Ирочку, а также описывало взрыв артиллерийского склада и пожар на атомной подводной лодке, повлекшей жертвы.